Домик, не болей!
Наместник Бурятии Цыденов был вынужден обратиться к жителям Улан-Удэ, протестующим против итогов прошедшего в воскресенье голосования. Он, понятно, призвал уважать выбор большинства и разойтись по домам.
В чем, в общем-то, и проблема: законность в России совершенно не тождественна легитимности. Вышедшие на улицу люди просто не верят в честность и справедливость всей процедуры "выборов" - от выдвижения до подсчета. А потому предъявленный результат значения не имеет. Это называется "кризис доверия". И как любой кризис, его можно разрешить с помощью компромисса либо задавить с помощью ресурса.
В условиях существования вертикали руководство Бурятии просто не может без согласия Москвы пойти на переговоры с протестующим населением. У него нет таких полномочий. Региональные власти лишь осуществляют контроль Центра над вверенным им кормовым участком, а инициативы, выходящие за рамки этих полномочий, им запрещены. Поэтому протест будут либо запихивать под ковер, либо (если потребуется) давить.
В стране нет механизма, с помощью которого власть может получать обратную связь с народом. При строительстве вертикали выборный процесс и процесс формирования власти были сознательно зачищены от всех видов такой обратной связи, так как Кремль совершенно не нуждался в народе и напротив - был крайне заинтересован в том, чтобы максимально его отстранить от любых вопросов управления страной на всех уровнях. Это позволяет власти творить всё, что вздумается, без оглядки на народ. Как пример - две войны, разрешение на которые были получены Путиным за 15 минут, из которых 10 минут заняло чтение постановления СовФеда. После чего Совет Федерации потерял интерес к тому, как там Путин воюет. Все ли хорошо, не надо ли чего? Какие итоги? Будь "сенаторы" реальными представителями народа, отвечающими перед ним, такого рода ситуацию был бы весьма сложно представить. И так - по всем вопросам.
Но такой комфорт имеет и обратную сторону. Когда начинается кризис доверия, да впрочем, вообще любой кризис, власть просто не в состоянии не только упреждать его, но даже осознать причины. Нет обратной связи, нет механизмов, с помощью которых ее можно восстановить. Поэтому остается одно: держать разваливающуюся конструкцию, латая ее изолентой. ОМОН становится такой изолентой, которую достают из кармана каждый раз. Но тут вариантов нет - либо она закончится, либо ее прочности в итоге не хватит. Чудес не бывает.
В чем, в общем-то, и проблема: законность в России совершенно не тождественна легитимности. Вышедшие на улицу люди просто не верят в честность и справедливость всей процедуры "выборов" - от выдвижения до подсчета. А потому предъявленный результат значения не имеет. Это называется "кризис доверия". И как любой кризис, его можно разрешить с помощью компромисса либо задавить с помощью ресурса.
В условиях существования вертикали руководство Бурятии просто не может без согласия Москвы пойти на переговоры с протестующим населением. У него нет таких полномочий. Региональные власти лишь осуществляют контроль Центра над вверенным им кормовым участком, а инициативы, выходящие за рамки этих полномочий, им запрещены. Поэтому протест будут либо запихивать под ковер, либо (если потребуется) давить.
В стране нет механизма, с помощью которого власть может получать обратную связь с народом. При строительстве вертикали выборный процесс и процесс формирования власти были сознательно зачищены от всех видов такой обратной связи, так как Кремль совершенно не нуждался в народе и напротив - был крайне заинтересован в том, чтобы максимально его отстранить от любых вопросов управления страной на всех уровнях. Это позволяет власти творить всё, что вздумается, без оглядки на народ. Как пример - две войны, разрешение на которые были получены Путиным за 15 минут, из которых 10 минут заняло чтение постановления СовФеда. После чего Совет Федерации потерял интерес к тому, как там Путин воюет. Все ли хорошо, не надо ли чего? Какие итоги? Будь "сенаторы" реальными представителями народа, отвечающими перед ним, такого рода ситуацию был бы весьма сложно представить. И так - по всем вопросам.
Но такой комфорт имеет и обратную сторону. Когда начинается кризис доверия, да впрочем, вообще любой кризис, власть просто не в состоянии не только упреждать его, но даже осознать причины. Нет обратной связи, нет механизмов, с помощью которых ее можно восстановить. Поэтому остается одно: держать разваливающуюся конструкцию, латая ее изолентой. ОМОН становится такой изолентой, которую достают из кармана каждый раз. Но тут вариантов нет - либо она закончится, либо ее прочности в итоге не хватит. Чудес не бывает.
