Планов громадьё
Иран заявил о своих планах нарастить объемы добычи газа и выйти на объем 500 млрд кубометров в год буквально через 4 года, что сделает его ведущим производителем в мире. Естественно, встает вопрос и со сбытом такого количества газа.
Правда, нужно отметить, что внутренний спрос на энергоносители в Иране тоже крайне велик, энергодефицит еще во времена предыдущего президента Ахмадинежада "съедал" ежегодно по нескольку процентов роста экономики, поэтому немалая часть доходов от продажи газа пойдет на ускоренное строительство газовых электростанций, что в свою очередь подстегнет внутреннее потребление газа. Все это, естественно, скажется на экспорте и его объемах.
Тем не менее, если планы Ирана будут реализованы (хотя бы в значительной мере), это будет означать серьезные изменения на газовых рынках - и в первую очередь важнейших для нас китайском и европейском.
Препятствий для Ирана при реализации стратегии три: собственно инфраструктура добычи, инфраструктура доставки и объемы инвестиционных средств.
Ключевым препятствием сегодня является, конечно, безопасность маршрутов доставки. И восточное направление, и тем более западное сегодня являются либо зонами активных боевых действий (как в Ираке), либо находятся под угрозой (как в пакистанском Белуджистане). Война в Ираке и Сирии, которую сегодня ведет Иран, выглядит довольно интересно именно с точки зрения территории, на которой действуют иранские добровольцы и собранные по всему Ближнему Востоку наемники (которые в сводках проходят под названием "парамилитарных сил") из Ирака, Афганистана, Пакистана, есть даже информация о русскоязычных выходцах из Средней Азии. По разным сведениям они получают зарплату около 500 долларов в месяц - что в разы выше той, которую получают иностранные наемники ИГИЛ и весьма прилична для столь расходного материала войны в регионе. Экономика войны со стороны Ирана в таком случае выглядит вполне ясной: он вкладывает деньги в безопасность маршрута и старается на этом не экономить.
В этом случае можно предположить, что Иран заинтересован не столько в победе над ИГИЛ (что, мягко говоря, крайне сложно, затратно и очень сомнительно во всех отношениях), сколько в расчистке от его отрядов маршрута доставки газа.
Российские эксперты и в первую очередь из "Газпрома" выражают уверенность, что планы Ирана нереалистичны, однако проблема в том, что "Газпром" точно так же гарантировал и свою капитализацию в районе триллиона долларов, и крах сланцевого "пузыря", и непоколебимую уверенность в безудержном росте добычи, и в нерушимости своих позиций на европейском рынке, и в сияющих перспективах своих трубопроводных систем, которые одна за другой превращаются в могилу для миллиардов долларов. Пока, прямо скажем, у "Газпрома" получается только непрофильная деятельность - скажем, покупка футболистов или увеличение выплат менеджменту при сокращении показателей компании.
С другой стороны, у Ирана, действительно, ситуация крайне непростая и факторов, которые мешают ему осуществить столь масштабные планы, пока много. Правда, есть факторы, которые могут существенно поколебать предсказания недоброжелателей. В первую очередь это то, что газ в Иране - это не "бизнес президентов" (как выразился в свое время Леонид Кучма), а поэтому серые схемы, прокладки РосУкрЭнерго и прочие прелести такого бизнеса в Иране не практикуются - что для российских экспертов, привычно меряющих всех по газпромовским меркам, всегда становится неожиданностью и служит существенной ошибкой в прогнозах.
Правда, нужно отметить, что внутренний спрос на энергоносители в Иране тоже крайне велик, энергодефицит еще во времена предыдущего президента Ахмадинежада "съедал" ежегодно по нескольку процентов роста экономики, поэтому немалая часть доходов от продажи газа пойдет на ускоренное строительство газовых электростанций, что в свою очередь подстегнет внутреннее потребление газа. Все это, естественно, скажется на экспорте и его объемах.
Тем не менее, если планы Ирана будут реализованы (хотя бы в значительной мере), это будет означать серьезные изменения на газовых рынках - и в первую очередь важнейших для нас китайском и европейском.
Препятствий для Ирана при реализации стратегии три: собственно инфраструктура добычи, инфраструктура доставки и объемы инвестиционных средств.
Ключевым препятствием сегодня является, конечно, безопасность маршрутов доставки. И восточное направление, и тем более западное сегодня являются либо зонами активных боевых действий (как в Ираке), либо находятся под угрозой (как в пакистанском Белуджистане). Война в Ираке и Сирии, которую сегодня ведет Иран, выглядит довольно интересно именно с точки зрения территории, на которой действуют иранские добровольцы и собранные по всему Ближнему Востоку наемники (которые в сводках проходят под названием "парамилитарных сил") из Ирака, Афганистана, Пакистана, есть даже информация о русскоязычных выходцах из Средней Азии. По разным сведениям они получают зарплату около 500 долларов в месяц - что в разы выше той, которую получают иностранные наемники ИГИЛ и весьма прилична для столь расходного материала войны в регионе. Экономика войны со стороны Ирана в таком случае выглядит вполне ясной: он вкладывает деньги в безопасность маршрута и старается на этом не экономить.
В этом случае можно предположить, что Иран заинтересован не столько в победе над ИГИЛ (что, мягко говоря, крайне сложно, затратно и очень сомнительно во всех отношениях), сколько в расчистке от его отрядов маршрута доставки газа.
Российские эксперты и в первую очередь из "Газпрома" выражают уверенность, что планы Ирана нереалистичны, однако проблема в том, что "Газпром" точно так же гарантировал и свою капитализацию в районе триллиона долларов, и крах сланцевого "пузыря", и непоколебимую уверенность в безудержном росте добычи, и в нерушимости своих позиций на европейском рынке, и в сияющих перспективах своих трубопроводных систем, которые одна за другой превращаются в могилу для миллиардов долларов. Пока, прямо скажем, у "Газпрома" получается только непрофильная деятельность - скажем, покупка футболистов или увеличение выплат менеджменту при сокращении показателей компании.
С другой стороны, у Ирана, действительно, ситуация крайне непростая и факторов, которые мешают ему осуществить столь масштабные планы, пока много. Правда, есть факторы, которые могут существенно поколебать предсказания недоброжелателей. В первую очередь это то, что газ в Иране - это не "бизнес президентов" (как выразился в свое время Леонид Кучма), а поэтому серые схемы, прокладки РосУкрЭнерго и прочие прелести такого бизнеса в Иране не практикуются - что для российских экспертов, привычно меряющих всех по газпромовским меркам, всегда становится неожиданностью и служит существенной ошибкой в прогнозах.