А меня почему-то такая же мысль в роддоме посетила, когда я сына рожала: тридцать часов не могла родить: шейка не открывалась - просила врачей мне помочь: рожала-то первого в 34 года, но на меня орали, оскорбляли, называли ленивой - я потеряла сознание. Сколько лежала одна в предродовой - не знаю: очнулась после укола - врачи перепугались, забегали, сразу поставили капельницу, шейка моментально открылась и через двадцать минут я родила совершенно синего полу-задушенного сына: у него несколько лет сохранялись красные пятна на лбу и под затылком - так он натер их себе, пытаясь выбраться на белый свет. Вот я после родов, лежа в совершенно темном коридоре на железной каталке, покрытой одной простыней, и подумала, как же тяжело родить человека и как просто отнять у него жизнь - вспоминала своего первого мужа, прожившего всего 25 лет. Вообще 25-ый роддом вспоминаю с ужасом: этот победитель соцсоревнования столицы был филиалом гестапо - за исключением того, что женщин не расстреливали, но пытали нещадно. Дочку рожала в четвертом - там все
( ... )
Спасибо, дорогая Жанна! Понимаю Вас, теперь особенно. Работа в роддоме многое мне показала, здесь, как на передовой, люди проявляются, вернее ситуации с которыми мы встречаемся... Очень жаль, когда жестко относятся к роженицам. Я считаю, что нельзя привыкнуть ни к боли, ни к страданию, нельзя не сочувствовать. А ведь ласка, спокойствие врача и его желание помочь всеми возможными методами -единственно возможный и правильный путь.
Comments 2
Reply
Очень жаль, когда жестко относятся к роженицам. Я считаю, что нельзя привыкнуть ни к боли, ни к страданию, нельзя не сочувствовать. А ведь ласка, спокойствие врача и его желание помочь всеми возможными методами -единственно возможный и правильный путь.
Reply
Leave a comment