(no subject)
Первое время эмигранты
Почти не видят снов.
Не удивляются -
После переезда всем плохо спится.
Потом начинаются шумы,
Рокочущие и щелкающие помехи,
Серые полосы, цветовые пятна -
Настройка.
Новые сны оказываются чуть ярче,
Чуть вещественней -
Но это Австралия, она вообще большая:
Самые белые пески,
Самые странные звери,
Самая красная земля,
Самые ядовитые змеи…
Гудящий, вибрирующий звук
Плывет над старыми, стершимися холмами,
Над впадинами, сохраняющими дождевую воду,
Над отпечатками ладоней на скалах,
Оставленными до того,
Как закончился ледниковый период.
- Лишнее, пришлое, чужое,
То-что-есть-нет,
Исчезнет, уйдет, не будет,
Зарастет без следа,
Здесь нет пришельцев
И никогда не было,
Здесь только мы...
Свет встает навстречу звуку,
Слоится в радугу,
Отращивает голову и хвост,
Высовывает раздвоенный язык,
Ползет, летит, плывет,
Поднимая из земли холмы -
Уже мягкими, стесанными, старыми -
Отвечает - «нет».
- Почему? - удивляется звук,
Перестук палочек, шелест трещоток,
Хрип диджериду, голос человека, -
Мы, люди этой земли,
(все) (есть) Время Сна, Пространство Сна,
То-что-всегда.
Они пришли, взяли землю и имена,
Испортили, отравили. Так?
На границе сна эмигрантам -
И их детям, и детям их детей -
Все время кажется,
Что они падают в воронку,
Что они сами воронка,
Что сквозь них прорастает
Огромное прозрачное море,
На дне, на белом плотном песке -
Волнистые следы, отпечатки лап,
Ромбы координатной сетки…
- Так, - соглашается свет,
Большая Радужная Змея,
Творец Вселенной или только Австралии,
Или только этой горсти земли,
Неважно, одно и то же.
- Так почему?
- Вы уже спрашивали. Вы не помните.
- Чего?
- Очень многого, но главное -
Вы, люди этой земли,
(и правда) (есть) Время Сна, Пространство Сна,
И не помните того, что случается,
Со временем и с пространством,
Когда вас становится мало,
Когда вас не хватает.
При каждом бедствии, эпидемии, войне
Мы сокращаемся, иссякаем, мерцаем…
Русла рек, границы климатических зон.
Вы потеряли моих огромных ящериц
И моих больших вомбатов -
Вы помните, что они были,
Но забыли, как они есть -
Теперь им негде вернуться.
Себя вы забывали тоже -
Дороги и языки, знания и умения,
Как растить бананы,
Как превращать леса в болота -
Источник воды на случай засухи,
А реки - в садки и ловушки для рыбы…
Посреди уголовного процесса,
В Сиднее, на зеленом побережье,
Присяжный закрывает глаза
На четверть часа.
Слышит писк билби,
Шорох песка, сухой шелест,
Предупреждающий о приближении
Крупной ящерицы,
Треск стволов вдоль ветрозащитной
Сходит на нет, ветер стихает…
Это, конечно, невежливо.
Присяжного дисквалифицируют,
Процесс придется начать снова…
Впрочем, обвиняемого все равно
Признают невиновным.
А ветрозащитная полоса
не попадет в новости,
потому что не упадет.
- То, что вы потеряли,
Когда наступил Год Без Солнца,
Не помню даже я.
В тот раз вы забыли и меня.
Потом
Придумали заново, каждая речь по-своему.
Теперь я делюсь на «он» и «она»,
Иногда у меня два тела,
Иногда сто,
Я ем людей. То есть вас.
В сотой доле ваших снов
Я чудовище.
- Но они чужаки. Им не место здесь.
И не время.
- Их двадцать пять миллионов.
Они спят,
Не знают, что видят,
Не слышат, что видят,
Но от каждого понемногу,
И континент не исчезает.
Уже двести лет его картам можно верить
В восьмидесяти случаях из ста,
Уже двести лет озеро Кати-Танда
Возникает после дождей
В одном и том же месте…
Они записали меня на бумаге
И не удивляются, когда видят…
- Но нас уже восемьсот тысяч,
А будет еще больше.
Этого хватит, этого достаточно,
Чтобы остров стоял,
Чтобы Сон длился,
Чтобы только мы…
- «Уже». Вы сказали «уже»,
Вы сказали «будет»
Вместо «(есть)»,
Принесли время во Время Сна.
Принесли давно.
Просто забыли.
А время не может ходить назад
По собственному следу
(В отличие от меня).
Вы уже пытались вычеркнуть их.
У вас почти получилось
Изъять из пространства -
Но вы помните их…
И каждый раз они (остаются) здесь.
И континент - да, (теперь) это континент - стоит.
А когда стихает звук,
Когда гаснет свет,
То пространство, в котором они,
Внутри и снаружи,
Просыпается, принимает душ, чистит зубы
и идёт на работу.
Почти не видят снов.
Не удивляются -
После переезда всем плохо спится.
Потом начинаются шумы,
Рокочущие и щелкающие помехи,
Серые полосы, цветовые пятна -
Настройка.
Новые сны оказываются чуть ярче,
Чуть вещественней -
Но это Австралия, она вообще большая:
Самые белые пески,
Самые странные звери,
Самая красная земля,
Самые ядовитые змеи…
Гудящий, вибрирующий звук
Плывет над старыми, стершимися холмами,
Над впадинами, сохраняющими дождевую воду,
Над отпечатками ладоней на скалах,
Оставленными до того,
Как закончился ледниковый период.
- Лишнее, пришлое, чужое,
То-что-есть-нет,
Исчезнет, уйдет, не будет,
Зарастет без следа,
Здесь нет пришельцев
И никогда не было,
Здесь только мы...
Свет встает навстречу звуку,
Слоится в радугу,
Отращивает голову и хвост,
Высовывает раздвоенный язык,
Ползет, летит, плывет,
Поднимая из земли холмы -
Уже мягкими, стесанными, старыми -
Отвечает - «нет».
- Почему? - удивляется звук,
Перестук палочек, шелест трещоток,
Хрип диджериду, голос человека, -
Мы, люди этой земли,
(все) (есть) Время Сна, Пространство Сна,
То-что-всегда.
Они пришли, взяли землю и имена,
Испортили, отравили. Так?
На границе сна эмигрантам -
И их детям, и детям их детей -
Все время кажется,
Что они падают в воронку,
Что они сами воронка,
Что сквозь них прорастает
Огромное прозрачное море,
На дне, на белом плотном песке -
Волнистые следы, отпечатки лап,
Ромбы координатной сетки…
- Так, - соглашается свет,
Большая Радужная Змея,
Творец Вселенной или только Австралии,
Или только этой горсти земли,
Неважно, одно и то же.
- Так почему?
- Вы уже спрашивали. Вы не помните.
- Чего?
- Очень многого, но главное -
Вы, люди этой земли,
(и правда) (есть) Время Сна, Пространство Сна,
И не помните того, что случается,
Со временем и с пространством,
Когда вас становится мало,
Когда вас не хватает.
При каждом бедствии, эпидемии, войне
Мы сокращаемся, иссякаем, мерцаем…
Русла рек, границы климатических зон.
Вы потеряли моих огромных ящериц
И моих больших вомбатов -
Вы помните, что они были,
Но забыли, как они есть -
Теперь им негде вернуться.
Себя вы забывали тоже -
Дороги и языки, знания и умения,
Как растить бананы,
Как превращать леса в болота -
Источник воды на случай засухи,
А реки - в садки и ловушки для рыбы…
Посреди уголовного процесса,
В Сиднее, на зеленом побережье,
Присяжный закрывает глаза
На четверть часа.
Слышит писк билби,
Шорох песка, сухой шелест,
Предупреждающий о приближении
Крупной ящерицы,
Треск стволов вдоль ветрозащитной
Сходит на нет, ветер стихает…
Это, конечно, невежливо.
Присяжного дисквалифицируют,
Процесс придется начать снова…
Впрочем, обвиняемого все равно
Признают невиновным.
А ветрозащитная полоса
не попадет в новости,
потому что не упадет.
- То, что вы потеряли,
Когда наступил Год Без Солнца,
Не помню даже я.
В тот раз вы забыли и меня.
Потом
Придумали заново, каждая речь по-своему.
Теперь я делюсь на «он» и «она»,
Иногда у меня два тела,
Иногда сто,
Я ем людей. То есть вас.
В сотой доле ваших снов
Я чудовище.
- Но они чужаки. Им не место здесь.
И не время.
- Их двадцать пять миллионов.
Они спят,
Не знают, что видят,
Не слышат, что видят,
Но от каждого понемногу,
И континент не исчезает.
Уже двести лет его картам можно верить
В восьмидесяти случаях из ста,
Уже двести лет озеро Кати-Танда
Возникает после дождей
В одном и том же месте…
Они записали меня на бумаге
И не удивляются, когда видят…
- Но нас уже восемьсот тысяч,
А будет еще больше.
Этого хватит, этого достаточно,
Чтобы остров стоял,
Чтобы Сон длился,
Чтобы только мы…
- «Уже». Вы сказали «уже»,
Вы сказали «будет»
Вместо «(есть)»,
Принесли время во Время Сна.
Принесли давно.
Просто забыли.
А время не может ходить назад
По собственному следу
(В отличие от меня).
Вы уже пытались вычеркнуть их.
У вас почти получилось
Изъять из пространства -
Но вы помните их…
И каждый раз они (остаются) здесь.
И континент - да, (теперь) это континент - стоит.
А когда стихает звук,
Когда гаснет свет,
То пространство, в котором они,
Внутри и снаружи,
Просыпается, принимает душ, чистит зубы
и идёт на работу.