абыр
Может, если выскажусь, пойму в чем дело. А если не пойму, значит попрошу 2-3 дня не звать меня на работу (и это после четырех выходных!). За два дня я так ничего и не пойму и не решу. И станет хуже и запутанней, чем было.
Не могу работать; понимаю, что это закончится чем-то страшным и непоправимым. Прихожу около 12 вместо 9:30. Сижу до 8, чтобы хоть как-то оправдаться. Меня не отчитывают и ничего не говорят по этому поводу, не хотят увольнять. И это при том, что свою работу я делаю плохо, почти ужасно; говорю слишком мало и в сновном глупости. Раньше на меня за это злились, сейчас просто хватаются за голову. Наверное, пользы от меня было бы совсем ничего, если бы я не помогала изредка коллегам что-нибудь написать, отредактировать, или найти в гугле (у меня встроенный поисковик - нахожу практически все).
Каждый человек должен быть на своем месте. Вот я сейчас занимаю чье-то место, а кто-то ищет работу и не находит, или вместо меня лежит в траве и смотрит в небо.
Это грустная история о рыбе, которую, якобы, нельзя судить по ее способности влезать на дерево. Я нашла фотографию рыбы, которая влезла-таки на дерево и застряла там в неудобной позе, задыхаясь и выпучив глаза. Что с ней стало - страшно подумать. Была и другая рыба, которая подружилась с человеком, решила жить на суше, а потом случайно упала в море и утонула.
Неудобные люди - почти что умирающие больные, которым плохо в любом положении - они ворочаются, просят переставить кровать, втряхнуть оделяло, открыть окно... Слушать себя нет времени. Единственное место, где можно бесплатно посидеть в относительной тишине - церковь в середине дня. Но в голове все равно будут тикать минуты, отпущенные на перерыв. Остается, как Косаковский, бродить по улицам в берушах, чтоб видеть картины, цвета, формы: воспринимать изображение отдельно от шума, который заглушает все - и внутри и снаружи...
Не могу работать; понимаю, что это закончится чем-то страшным и непоправимым. Прихожу около 12 вместо 9:30. Сижу до 8, чтобы хоть как-то оправдаться. Меня не отчитывают и ничего не говорят по этому поводу, не хотят увольнять. И это при том, что свою работу я делаю плохо, почти ужасно; говорю слишком мало и в сновном глупости. Раньше на меня за это злились, сейчас просто хватаются за голову. Наверное, пользы от меня было бы совсем ничего, если бы я не помогала изредка коллегам что-нибудь написать, отредактировать, или найти в гугле (у меня встроенный поисковик - нахожу практически все).
Каждый человек должен быть на своем месте. Вот я сейчас занимаю чье-то место, а кто-то ищет работу и не находит, или вместо меня лежит в траве и смотрит в небо.
Это грустная история о рыбе, которую, якобы, нельзя судить по ее способности влезать на дерево. Я нашла фотографию рыбы, которая влезла-таки на дерево и застряла там в неудобной позе, задыхаясь и выпучив глаза. Что с ней стало - страшно подумать. Была и другая рыба, которая подружилась с человеком, решила жить на суше, а потом случайно упала в море и утонула.
Неудобные люди - почти что умирающие больные, которым плохо в любом положении - они ворочаются, просят переставить кровать, втряхнуть оделяло, открыть окно... Слушать себя нет времени. Единственное место, где можно бесплатно посидеть в относительной тишине - церковь в середине дня. Но в голове все равно будут тикать минуты, отпущенные на перерыв. Остается, как Косаковский, бродить по улицам в берушах, чтоб видеть картины, цвета, формы: воспринимать изображение отдельно от шума, который заглушает все - и внутри и снаружи...
Click to view