До свидания, Арцах....
Поездка в независимую республику Нагорный Карабах закончилась, я разбираю заметки, делаю расшифровки диктофонных записей.
Мне говорили, кто побывает в Нагорном Карабахе, обязательно захочет вернуться. А мне уезжать не хотелось.
- Уезжаете? - спросил арминистратор гостиницы. Мы с ним всего-то перекинулись парой слов за это время, - возвращайтесь к нам, - попросил он.
Это утром, а накануне вечером я спустилась в вестибюль, предупредить об отъезде. Дежурным был молодой, очень красивый человек, раньше я его не видела. Мы разговорились о войне прошлой и этой, недавней. Я сказала, как мне грустно уезжать, как я абсолютно полюбила и этот край, и его людей, как жаль покидать новых друзей.
- Я тоже ваш друг, - сказал молодой человек. А мы-то виделись впервые. Вот, в этом они все. У меня есть близкий, как бы друг в штатах, мы общаемся много лет, знаем друг друга, как облупленных, но когда я называаю его "друг" на американский манер, где "друзьями" называют всех знакомых, то всегда добавляю, что могу на него положиться в некоторых вопросах, но если что, продаст меня со всеми потрохами. А здесь, я слышала "Я тоже ваш друг" и знала, что так и есть, что в критической ситуации этот практически незнакомый парень, наверняка, окажется более надежным, чем какие-то мои амерские "друзья", которых знаю много лет.
Я действительно оставила там часть сердца, как меня и предупреждали. И уже очень хочется вернуться туда, теперь уже вместе с новыми друзьями, чтобы еще раз увидеть эти кучерявые горы, альпийские луга, пронзительно голубое небо, окунуться в эту красоту, тепло,
пройти по улицам чистенокого Стапанакерта,
и почувствовать себя на короткое время частью этого удивительно сплоченного народа. Потрясающее единство и руководства, и народа. Мужчины рвутся на боевые позиции, проникают туда правдами и неправдами. Уровень патриотизма зашкаливает. Все население, старики, женщины, дети, - все преисполнены патриотизма и готовы, если придется, умереть за свою землю. Страшно? Конечно страшно, как и везде, где идет война. Но вся республика здесь, как единый сжатый кулак. На огневых позициях и везде, где говорила с людьми, я повторяла им: «Вас невозможно сломить, вы победите». Я просто видела это. Они, как их горы, которые нельзя убить. Можно по камню отбивать, но скорее сама гора двинется на врага, чем можно ее уничтожить. Вот, такой это карабахский народ. Вернее, народ Арцаха. И в моих словах нет пафоса, просто констатация факта.
Для меня они все - герои. Может, такими их сделала война, и они стали едины, как монолит. Им никто не насиловал мозги, как людям Донбасса.
Такие факты, как то, что боец за 2 часа 4 БТРа подбил и один танк, даже не удивляют.
Мы сидим в мастерской замечательного скульптора Альберта Саркисяна с известным карабахским писателем Ашотом Бегларяном, вспоминаем все эти истории. Подбил один и звонит отцу, мол, БТР подбил. Пока папа обдумывал, не пошутил ли сын, тот опять звонит: "Папа, я еще один подбил". Нет, ну, это он разыгрывает меня, думает отец, а тот все успокоиться не может, подбивает и подбивает, а потом папе звонит. Мы смеемся. Такие истории обрастают подробностями, их рассказывают в лицах, посмеиваются и гордятся - это наш, арцахский парень - такой герой. За один подбитый БТР награждают, а тут четыре подряд и в придачу танк.
Другой - сбил два вертолета из гранатомета. "Ну, он же не знал, что гранатометом нельзя сбить. Попробовал - получилось". Мы опять смеемся и ужасно гордимся этими парнями. Вот они - герои. Это не голову у убитого армянского солдата отрезать или уши у стариков, а потом фотографии в интернет выкладывать.
Мой американский друг сказал, не может быть такой разницы в потерях у армян и азербайджанцев. Что ты понимаешь, думаю я. Не может? А как один русский солдат фашистов удерживал, бегая по окопу и стреляя из разных позиций? Скольких он тогда положил? А тот солдатик, который колонну грузинов не пропустил? Он же один был, а их сколько? Что ты понимаешь, думаю я.
Когда я ехала в Нагорный Карабах, то думала, как мне жаль народ, который живет в состоянии войны. А сейчас у меня совсем другие чувства. "Жалость" - это совсем не про них. Их можно уважать, ими можно восхищаться - их единством, силой духа. Ни сломить, ни победить их невозможно.