Базовое противоречие
Существует эмпирическая закономерность: переход к новому технологическому укладу требует расширения рынка сбыта. Для устойчивого развития экономики четвертого индустриального уклада минимальный размер рынка сбыта составляет порядка 100 миллионов человек. Переход к пятому укладу возможен при наличии рынка в 300-400 миллионов.
Приняв за основу эту закономерность, можно сделать выводы, которые вполне укладываются в исторические наблюдения. Скажем, царская Россия не смогла перейти в индустриальный уклад (хотя такая попытка и была предпринята) и стала «самым слабым звеном империализма» именно потому, что покупательская способность населения страны была крайне низкой. Хотя населения было в количественном измерении достаточно, повальная его нищета не позволила России, которую мы потеряли © повторить успех европейских стран. Советская Россия с ее идеей социальной справедливости использовала эту идею не только как этический принцип, но и сугубо рационально - социальные гарантии населению выровняли его покупательскую способность, и у власти появилась возможность постепенно вытягивать ее все выше. Кстати, и нынешний Китай, провозгласив лозунг строительства общества среднего достатка, решает не только социальную задачу, но и экономико-политическую. Создает базу для перехода.
А вот у путинской России шансов нет - если 80 процентов населения относятся к категории бедных и нищих, покупательская способность и размер рынка скукожились до царских времен. Поэтому крепкий пятый уклад, построенный в Союзе, просто не подкреплен соответствующим ему размером рынка. И мы деградируем не только в четвертый индустриальный уклад, а еще ниже - по факту большая часть промышленности у нас уже превратилась в народные промыслы, а вместо индустрии у нас банальные и примитивные мануфактуры. Толку-то, что на них стоит передовое оборудование - лучшим примером происходящему можно назвать ситуацию с вакцинами. Уж сейчас-то на волне психоза самое время для сенокоса. Но хлипкие фармацевтические мануфактурки не вытягивают - даже собственное не такое уж и большое население обеспечить не получается. Какое тут завоевание мирового рынка, о чем вы...
Все существующие рынки так или иначе, но связаны с национальными государствами. Именно государства создают объединения, союзы и зоны, цель которых - свой собственный рынок сбыта. Именно государства обладают инструментами и механизмами, позволяющими не только создавать, но и регулировать эти рынки. И как раз поэтому критерием успешной внешней политики является достижение целей по созданию «своего» рынка или созданию благоприятных условий для национальной экономики при присоединении к уже существующему рынку.
В этом смысле я еще в 14 году называл действия Путина на украинском направлении полным провалом и стратегическим поражением. Крым в обмен на ликвидацию ЕАЭС - очень неравнозначный размен. Без Украины ни малейших шансов для этого экономического объединения нет и быть не может, а других стратегических проектов у Кремля за вся 30 последних лет не было, нет и уже точно не будет.
Но вернемся к эмпирической закономерности. Если принять ее за основу, то становится вполне очевидным - переход от пятого уклада к шестому потребует устойчивого существования рынка с числом платежеспособных потребителей в пределах 700-800 миллионов человек. А еще лучше - миллиарда. На базе национальных государств создать такой рынок невозможно: хотя Китай и Индия формально укладываются в такую численность, их население не вытягивает по своей покупательской способности. Об Индии и разговора нет, но и Китай, прямо скажем, может рассчитывать сегодня лишь на половину требуемого количества. Поэтому наднациональные, макрорегиональные и глобальные объединения на базе национальных государств сегодня - единственный путь, по которому может идти строительство рынков. И даже если такой рынок будет создан, его устойчивость выглядит крайне сомнительной - внутренние противоречия между государствами-участниками и внешние противоречия по отношению к создаваемым объединениям создают риски, не позволяющие гарантированно и беспроблемно существовать такому рынку.
Если прямого решения нет, оно может найтись, но уже как непрямое.
«Новая нормальность» - это как раз и есть попытка непрямого решения возникшего неразрешимого противоречия. Страшненькая попытка, слов нет. Но сейчас речь не о нравственной ее оценке.
Ликвидация национальных государств и строительство принципиально иной модели глобального управления - это как раз непрямое решение. Если на пути строительства рынков, построенных на базе национальных государств и их объединений, возникло непреодолимое препятствие, то «новая нормальность» - это строительство рынка на принципиально иной основе. Где национальные государства будут лишены определяющей роли, а сами рынки будут строиться принципиально иначе.
На этом решении и выстроен нынешний конфликт между корпорациями и национальными государствами. И проект «новой нормальности» - это, безусловно, проект ликвидации национальных государств и перераспределение полномочий управления в пользу корпораций. Но раз мы говорим о непрямом решении, то и перераспределение будет непрямым - Фейсбук или Эппл не нужны административные функции управления территориями. Они и не собираются этим заниматься. Корпорации намерены управлять стандартами - это и есть новый инструмент управления.
Концентрированная суть перехода к «новой нормальности» заключается в ускоренном переходе к проекту глобальной сети агломераций. 500 агломерированных территорий и есть того глобальный рынок размером примерно в полтора миллиарда человек, которые смогут обеспечить переход к шестому укладу и даже, возможно, к следующему после него. Остальные территории и остальное население в данной конструкции избыточны.
Каждая конкретная агломерация - это полузакрытая территория со своими внутренними правилами, однако единые глобальные стандарты будут объединять их в один глобальный рынок. Корпорации сегодня не могут единолично навязывать свои решения национальным правительствам, но даже самая крупная агломерация не сможет противостоять глобальной корпорации и тем более их пулу - административный ресурс недостаточен.
Возникнет новый баланс, в котором административные функции управления будут переданы администрациям агломерированных территорий, а стандарты станут функционалом корпоративного управления - именно в борьбе корпораций и будут создаваться, внедряться и редактироваться все стандарты потребления. Один глобальный рынок на такой базе выглядит вполне перспективным с точки зрения разрешения противоречия, возникающего на базе упомянутой вначале эмпирической закономерности.
Собственно, это и есть цель, которую преследуют те, кто продвигает сегодняшнюю «новую нормальность». Две трети населения планеты в рамках этого проекта - бесполезный балласт. Остальные должны быть приведены к единому стандарту управления - через страх и принуждение. «Пандемия», в ходе которой решается сразу много задач - это и есть инструмент перехода. Его задача - создать невыносимые условия для функционирования нынешних национальных государств, создать агломерированные анклавы, истребить в физическом смысле, в социальном - маргинализовать максимальное количество «лишних» людей, оставшихся же поместить в закрытые зоны-агломерации под предельно жестким контролем и управлением.
Потом, конечно, всё это будет «допиливаться напильником», однако сейчас ключевая задача - разрушение нынешнего порядка и создания нового. Как обычно, наибольшая уязвимость подобного проекта находится на этапе перехода, а потому такая спешка и лозунг "Любой ценой".
Проблема в том, что противоречие, которое и вызвало «новую нормальность», является объективным. А потому его придется решать. На сегодняшний день «новая нормальность» - единственный проект решения этого противоречия. Не исключено, что может появиться какой-то другой проект. Более человечный. В конце концов, в нашей истории уже было так: в 1917 году возник альтернативный проект, который сумел реализоваться и пройти все ступени развития. Пока его нет. Появится он или нет - вот самый важный вопрос.
Приняв за основу эту закономерность, можно сделать выводы, которые вполне укладываются в исторические наблюдения. Скажем, царская Россия не смогла перейти в индустриальный уклад (хотя такая попытка и была предпринята) и стала «самым слабым звеном империализма» именно потому, что покупательская способность населения страны была крайне низкой. Хотя населения было в количественном измерении достаточно, повальная его нищета не позволила России, которую мы потеряли © повторить успех европейских стран. Советская Россия с ее идеей социальной справедливости использовала эту идею не только как этический принцип, но и сугубо рационально - социальные гарантии населению выровняли его покупательскую способность, и у власти появилась возможность постепенно вытягивать ее все выше. Кстати, и нынешний Китай, провозгласив лозунг строительства общества среднего достатка, решает не только социальную задачу, но и экономико-политическую. Создает базу для перехода.
А вот у путинской России шансов нет - если 80 процентов населения относятся к категории бедных и нищих, покупательская способность и размер рынка скукожились до царских времен. Поэтому крепкий пятый уклад, построенный в Союзе, просто не подкреплен соответствующим ему размером рынка. И мы деградируем не только в четвертый индустриальный уклад, а еще ниже - по факту большая часть промышленности у нас уже превратилась в народные промыслы, а вместо индустрии у нас банальные и примитивные мануфактуры. Толку-то, что на них стоит передовое оборудование - лучшим примером происходящему можно назвать ситуацию с вакцинами. Уж сейчас-то на волне психоза самое время для сенокоса. Но хлипкие фармацевтические мануфактурки не вытягивают - даже собственное не такое уж и большое население обеспечить не получается. Какое тут завоевание мирового рынка, о чем вы...
Все существующие рынки так или иначе, но связаны с национальными государствами. Именно государства создают объединения, союзы и зоны, цель которых - свой собственный рынок сбыта. Именно государства обладают инструментами и механизмами, позволяющими не только создавать, но и регулировать эти рынки. И как раз поэтому критерием успешной внешней политики является достижение целей по созданию «своего» рынка или созданию благоприятных условий для национальной экономики при присоединении к уже существующему рынку.
В этом смысле я еще в 14 году называл действия Путина на украинском направлении полным провалом и стратегическим поражением. Крым в обмен на ликвидацию ЕАЭС - очень неравнозначный размен. Без Украины ни малейших шансов для этого экономического объединения нет и быть не может, а других стратегических проектов у Кремля за вся 30 последних лет не было, нет и уже точно не будет.
Но вернемся к эмпирической закономерности. Если принять ее за основу, то становится вполне очевидным - переход от пятого уклада к шестому потребует устойчивого существования рынка с числом платежеспособных потребителей в пределах 700-800 миллионов человек. А еще лучше - миллиарда. На базе национальных государств создать такой рынок невозможно: хотя Китай и Индия формально укладываются в такую численность, их население не вытягивает по своей покупательской способности. Об Индии и разговора нет, но и Китай, прямо скажем, может рассчитывать сегодня лишь на половину требуемого количества. Поэтому наднациональные, макрорегиональные и глобальные объединения на базе национальных государств сегодня - единственный путь, по которому может идти строительство рынков. И даже если такой рынок будет создан, его устойчивость выглядит крайне сомнительной - внутренние противоречия между государствами-участниками и внешние противоречия по отношению к создаваемым объединениям создают риски, не позволяющие гарантированно и беспроблемно существовать такому рынку.
Если прямого решения нет, оно может найтись, но уже как непрямое.
«Новая нормальность» - это как раз и есть попытка непрямого решения возникшего неразрешимого противоречия. Страшненькая попытка, слов нет. Но сейчас речь не о нравственной ее оценке.
Ликвидация национальных государств и строительство принципиально иной модели глобального управления - это как раз непрямое решение. Если на пути строительства рынков, построенных на базе национальных государств и их объединений, возникло непреодолимое препятствие, то «новая нормальность» - это строительство рынка на принципиально иной основе. Где национальные государства будут лишены определяющей роли, а сами рынки будут строиться принципиально иначе.
На этом решении и выстроен нынешний конфликт между корпорациями и национальными государствами. И проект «новой нормальности» - это, безусловно, проект ликвидации национальных государств и перераспределение полномочий управления в пользу корпораций. Но раз мы говорим о непрямом решении, то и перераспределение будет непрямым - Фейсбук или Эппл не нужны административные функции управления территориями. Они и не собираются этим заниматься. Корпорации намерены управлять стандартами - это и есть новый инструмент управления.
Концентрированная суть перехода к «новой нормальности» заключается в ускоренном переходе к проекту глобальной сети агломераций. 500 агломерированных территорий и есть того глобальный рынок размером примерно в полтора миллиарда человек, которые смогут обеспечить переход к шестому укладу и даже, возможно, к следующему после него. Остальные территории и остальное население в данной конструкции избыточны.
Каждая конкретная агломерация - это полузакрытая территория со своими внутренними правилами, однако единые глобальные стандарты будут объединять их в один глобальный рынок. Корпорации сегодня не могут единолично навязывать свои решения национальным правительствам, но даже самая крупная агломерация не сможет противостоять глобальной корпорации и тем более их пулу - административный ресурс недостаточен.
Возникнет новый баланс, в котором административные функции управления будут переданы администрациям агломерированных территорий, а стандарты станут функционалом корпоративного управления - именно в борьбе корпораций и будут создаваться, внедряться и редактироваться все стандарты потребления. Один глобальный рынок на такой базе выглядит вполне перспективным с точки зрения разрешения противоречия, возникающего на базе упомянутой вначале эмпирической закономерности.
Собственно, это и есть цель, которую преследуют те, кто продвигает сегодняшнюю «новую нормальность». Две трети населения планеты в рамках этого проекта - бесполезный балласт. Остальные должны быть приведены к единому стандарту управления - через страх и принуждение. «Пандемия», в ходе которой решается сразу много задач - это и есть инструмент перехода. Его задача - создать невыносимые условия для функционирования нынешних национальных государств, создать агломерированные анклавы, истребить в физическом смысле, в социальном - маргинализовать максимальное количество «лишних» людей, оставшихся же поместить в закрытые зоны-агломерации под предельно жестким контролем и управлением.
Потом, конечно, всё это будет «допиливаться напильником», однако сейчас ключевая задача - разрушение нынешнего порядка и создания нового. Как обычно, наибольшая уязвимость подобного проекта находится на этапе перехода, а потому такая спешка и лозунг "Любой ценой".
Проблема в том, что противоречие, которое и вызвало «новую нормальность», является объективным. А потому его придется решать. На сегодняшний день «новая нормальность» - единственный проект решения этого противоречия. Не исключено, что может появиться какой-то другой проект. Более человечный. В конце концов, в нашей истории уже было так: в 1917 году возник альтернативный проект, который сумел реализоваться и пройти все ступени развития. Пока его нет. Появится он или нет - вот самый важный вопрос.