Из старенького. Чтобы было в одном месте.
Ибо колдуны владели... (с)
I Карн Дум
Прямо на землю налил сургуча,
стукнул печаткой...
Через тысячу лет ледник найдет столицу моей страны.
Я так давно не видел ее, что она и не снится мне.
А, должно быть, улицы сейчас листвою заметены
и луна лежит в городском пруду на звонком кирпичном дне.
Через тысячу лет ледник придет, даже если вернемся мы.
Не отзовутся людским делам пути воздушных пластов.
Но если смогу, я буду встречать начало Большой зимы
там, где небо скользит по карнизам крыш и рыжим ребрам мостов.
Где не выдержат дерево и гранит, обожженная глина - пой.
Мы живем водой, мы живем огнем, мы считаем впрок - на века.
И рифмуется с домом, стеной, мостом привычный пехотный строй,
и ложится узкий красный кирпич на дороге у ледника.
II Первый раз
Красная долина уже за холмом.
Значит, прощай, дом.
Если мы вернемся, это будем не мы,
Кто-то совершенно другой,
Кто-то, говоривший с бесконечной войной
Голосом конечной зимы.
За спиною - земли, где солнце встает,
Справа - будущий лед.
А живому что, живой идет на закат,
распевая всяческий вздор.
С невысоких столбиков - от моря до гор -
Цифры окликают солдат.
Красная долина уже за холмом -
И на пальце моем.
III "Они пришли с севера"
Они говорят, что нас - не счесть,
а нам известен счет.
Вновь семафор веселую весть
вдоль по холмам несет.
И откликаются на зов
деревянной руки
люди предгорий и городов,
люди большой реки.
Они говорят, что мы - саранча,
чума, орда, пустота.
Но должен быть точен удар меча
и втрое - пролет моста.
мы каждый миг берем в оборот -
слишком короток день.
И из года в год пшеница растет,
где им не поднять ячмень.
Они говорят, что нас просто нет -
есть Враг и его дела,
да войско неисчислимых бед,
страшащееся тепла.
Ну что же - ветер смыкает круг,
будит предзимний гром.
Не ждите, мы не разрушим юг -
мы просто его возьмем.
IV Wrath and pride
Получить стрелу под ключицу
на третьей южной войне.
Отделаться легким испугом
и, конечно, потерей тела.
Должно было случиться...
Но где-то на самом дне
жива еще память о плоти
и том, что она умела.
На столетия погрузиться
В лихорадку штабных забав,
Подхватывать, при оказии,
дорожный ветер осенний.
Заключить, что вечный противник
по-своему тоже прав -
но от этого не меняется
ни единое из уравнений.
Крутиться колесной спицей.
В один из множества дней
увидеть на месте столицы
кипящую дымом реку.
Распадаясь, решить, что все же
уютнее - и верней -
умирать за пределы фантазии,
доступные человеку.
I Карн Дум
Прямо на землю налил сургуча,
стукнул печаткой...
Через тысячу лет ледник найдет столицу моей страны.
Я так давно не видел ее, что она и не снится мне.
А, должно быть, улицы сейчас листвою заметены
и луна лежит в городском пруду на звонком кирпичном дне.
Через тысячу лет ледник придет, даже если вернемся мы.
Не отзовутся людским делам пути воздушных пластов.
Но если смогу, я буду встречать начало Большой зимы
там, где небо скользит по карнизам крыш и рыжим ребрам мостов.
Где не выдержат дерево и гранит, обожженная глина - пой.
Мы живем водой, мы живем огнем, мы считаем впрок - на века.
И рифмуется с домом, стеной, мостом привычный пехотный строй,
и ложится узкий красный кирпич на дороге у ледника.
II Первый раз
Красная долина уже за холмом.
Значит, прощай, дом.
Если мы вернемся, это будем не мы,
Кто-то совершенно другой,
Кто-то, говоривший с бесконечной войной
Голосом конечной зимы.
За спиною - земли, где солнце встает,
Справа - будущий лед.
А живому что, живой идет на закат,
распевая всяческий вздор.
С невысоких столбиков - от моря до гор -
Цифры окликают солдат.
Красная долина уже за холмом -
И на пальце моем.
III "Они пришли с севера"
Они говорят, что нас - не счесть,
а нам известен счет.
Вновь семафор веселую весть
вдоль по холмам несет.
И откликаются на зов
деревянной руки
люди предгорий и городов,
люди большой реки.
Они говорят, что мы - саранча,
чума, орда, пустота.
Но должен быть точен удар меча
и втрое - пролет моста.
мы каждый миг берем в оборот -
слишком короток день.
И из года в год пшеница растет,
где им не поднять ячмень.
Они говорят, что нас просто нет -
есть Враг и его дела,
да войско неисчислимых бед,
страшащееся тепла.
Ну что же - ветер смыкает круг,
будит предзимний гром.
Не ждите, мы не разрушим юг -
мы просто его возьмем.
IV Wrath and pride
Получить стрелу под ключицу
на третьей южной войне.
Отделаться легким испугом
и, конечно, потерей тела.
Должно было случиться...
Но где-то на самом дне
жива еще память о плоти
и том, что она умела.
На столетия погрузиться
В лихорадку штабных забав,
Подхватывать, при оказии,
дорожный ветер осенний.
Заключить, что вечный противник
по-своему тоже прав -
но от этого не меняется
ни единое из уравнений.
Крутиться колесной спицей.
В один из множества дней
увидеть на месте столицы
кипящую дымом реку.
Распадаясь, решить, что все же
уютнее - и верней -
умирать за пределы фантазии,
доступные человеку.