Завод или жизнь?
Оригинал взят у assa_biazarty в Противостояние
В последний день весны жители Алагирского района вновь выступили против строительства цемзавода в рекреационной зоне.
У въезда в город Алагир собралось более пятисот человек.
Изначальным требованием людей было решить вопрос, связанный со строительством завода, на общенародном референдуме. И хотя под обращением подписались десять тысяч человек, власть демократической инициативы не поддержала. В проведении референдума было отказано. Алагирцев заверили в том, что «предприятие закрытого цикла» совершенно безвредно, а заодно пристыдили, указав, что новый завод решит проблему острой нехватки рабочих мест в районе.
Оказалось, не первый раз.
Клементий Токов. Ветеран труда, один из старейшин Алагирского района:
«Сторонники строительства завода аргументируют свою позицию тем, что в районе будут созданы дополнительные рабочие места. Но есть один пример! Вот под Бирагзангом газовики отвоевали несколько десятков гектаров плодородной земли, отстроили базу и нефтеперекачивающее предприятие, и я знаю, потому что я оттуда, на этом предприятии работает один оператор. Это мой родственник. И один сторож. А со всей республики автобус привозит так называемых «специалистов». То есть ни район, ни село, отдав землю, не получили ни рабочих мест, ничего…
А то, что говорят, в бюджет будут поступать большие деньги… ну вот турбину же запустили, а никто из нас не почувствовал пользу от этого…»
В то же время члены инициативной группы распространили документы, содержащие информацию «за» и «против» строительства завода. И если позиции «за» ограничиваются тремя пунктами: рабочие места, увеличение бюджета района и решение социальных проблем, то позиция «против» насчитывает 29 пунктов, среди которых:
«Несоблюдение санитарной зоны на месте строительства завода и выделенного карьера.
Загрязнение воды. Водоохранная зона в 800 метрах! 15 скважин, обеспечивающих водоснабжение города Алагир и сельских населенных пунктов.
Будет изуродован ландшафт рекреационной зоны вдоль исторической военно-осетинской дороги на месте планируемого карьера.
Выход из сельхозоборота лучших земель, расположенных в радиусе 2км от завода. Обогащение почвы кальцием, магнием и алюминием.
Уничтожение лесов, флоры и фауны.
(В непосредственной близости от карьера располагаются Северо-Осетинский природно-охранный заповедник, а также Северо-Осетинский государственный природный заказник федерального значения «Цейский»)
И самое главное - негативное влияние на здоровье жителей близлежащих населенных пунктов. Постоянное вдыхание цементной пыли приводит к серьезным болезням легких».
Член инициативной группы, Джелиева С.
«Я родилась в этом городе, я выросла в этом городе, здесь живут мои дети и внуки. Я не хочу отсюда уезжать, но если этот завод будет построен, я уеду. Потому что я люблю жизнь, я хочу, чтобы все были живы. Выбор между тем, чтобы жить или уехать - мы выберем отъезд. А я не хочу, чтобы мы покидали свою землю. Я хочу, чтобы мы сохранили свой город, хочу, чтобы каждый из вас донес до своего друга, соседа, что если мы все вместе не встанем, никто нам не поможет. Наше счастье в наших руках, наша жизнь в наших руках, жизнь наших детей в наших руках. Пожалуйста, не отступайте. Нам некуда бежать. Нас никто нигде не ждет. Если мы сегодня побежим, завтра нас проклянут!»
Уничтожение Алагирского ущелья словно внесено в некий план, которому мы неукоснительно следуем уже не одно десятилетие.
Одним из этапов его реализации в свое время стало образование Садонского хвостохранилища. Затем случилось затопление Зарамагской котловины и строительство каскада Зарамагских ГЭС. Теперь на очереди строительство Цементного завода в Тамиске.
В этот раз «на кон» поставлены 170 гектаров земли: территория особой, исключительной флоры, фауны, минеральных источников, археологических памятников и, наконец, обитания людей.
Аслан Хетагуров, художник:
«Полгода назад я был в Новороссийске, там старейший на Юге России цементный завод. Город невероятно грязный, все в налете, весь под слоем цементной пыли. Ужасное впечатление. Когда ветер дует - нечем дышать, все кашляют… То же самое ждет и Алагир, если завод запустят. Ущелье будет накрывать вот этот цементный смог».
Строительство завода не должно остаться «проблемой местных жителей», от которой «остальная Осетия» традиционно отмахнулась.
Тем более что карьер по добыче мергеля планируется расположить в непосредственной близости от санатория «Тамиск», в котором отдыхают и лечатся дети, пожилые люди и беременные женщинысо всей республики.
Последних чаще всего отправляют в Тамиск из Владикавказа просто дышать свежим воздухом, воздухом, не отравленным выбросами Электроцинка. Жестокая ирония или полный цикл уничтожения?
По другую сторону карьера окажется Аланский Богоялвленский женский монастырь. А точнее, Детский Реабилитационный Центр при монастыре.
Тот самый Центр, который был построен на территории монастыря после теракта в Беслане. А в 2008 оказался первым на пути нескончаемого потока стариков, женщин и детей, спасающихся от грузинских танков.
Обеспокоенные судьбой Центра, а также всего Алагирского ущелья в целом, насельницы монастыря тоже вышли на митинг. По словам самих алагирцев, «монахини - пример активного участия духовенства в судьбе народа».
Игуменья Нонна (Багаева):
«Я все думала, что люди одумаются и остановят это пагубное решение. Поражаюсь тому, как в обход мнения народа, которому здесь жить, в обход желания детей, которым здесь жить, решается этот вопрос.
Я, может, меньше всех присутствующих здесь алагирцев имею право говорить на эту тему. И, тем не менее, я 11 лет живу в Алагире. И 11 лет мы пытаемся место, превращенное лихолетьем в пустыню и заброшенную территорию, превратить в уголок рая, куда люди могли бы приходить и утешаться. И это происходит! Многие люди приезжают к нам - не церковные, возможно, и неверующие, люди, принадлежащие к другим конфессиям. Они приезжают с колясками детскими, гуляют, отдыхают и уезжают утешенными.
У нас волосы встали дыбом, когда мы узнали, что на расстоянии 800 метров от Детского реабилитационного центра начинается граница карьера! То есть добыча мергеля! Что такое мергель? Это пыль, которая оседает на легких человека, на слизистых оболочках, на коже и вызывает различные заболевания!
Понимаете, никто не спасется от этой пыли, она будет проникать в щели и убивать любого. Облако мергелевой пыли не остановится только над монастырем, она покроет весь алагирский район, уничтожит все живое… Вы думаете, ну Бог с ним, с карьером… Но ваши коровы пасутся на той земле, где будет оседать эта пыль, они будут есть это и приносить вам в дома. Вы будите доить этих коров и поить этим молоком своих детей. Подумайте об этом.
Им выделяют 170 гектаров земли! Не просто земли, леса! Лесного фонда, заповедника! Мы могли бы по гектару раздать бедным семьям, и они были бы счастливы.
Нам говорят о рабочих местах, количество рабочих мест, насколько я знаю, предполагается около 500, но кто даст работу тем людям, которые будут уволены за ненадобностью из тамисского санатория, из детского реабилитационного центра, из монастыря, а это, в основном, женщины… кто даст им работу?
И еще, нам говорят о более дешевом сырье. Скажите, кто стал платить за электоэнергию хоть на копейку меньше с момента пуска Зарамагских ГЭС?»
Реабилитационный центр при монастыре давно известен за пределами Осетии. Его работу не раз отмечал уполномоченный по правам ребенка Павел Астахов, а в 2008 году Владимир Лукин наградил сестер медалью «Спешите делать добро».
Только больше всех монастырскому Центру благодарны те, ради кого он создавался. За спинами у выступавших на протяжении всего митинга стояли подростки с плакатами «Дети Беслана - против Цемзавода!» А потом красивая темноволосая девушка с трибуны, словно с недосягаемой высоты, говорила взрослым мужчинам и женщинам о том, что они, дети, намерены защищать это место, ставшее им родным. Место, в котором после пережитого кошмара они впервые смогли почувствовать себя защищенными и счастливыми:
Марина Таксиева:
«Я из Беслана. Позади меня стоят молодые люди, которые так же, как и я, поражены данным событием. Мы хотим сказать о Детском Реабилитационном Центре: этот Центр подарил многим детям большую радость! Он единственный в Северной Осетии. В нем побывало более 3 тысяч детей со всей Осетии. Каждый ребенок хочет туда вернуться, и каждый ребенок желает побывать там. Он духовно обогащает детей, дает детям силы, радость. И мы - молодежь Беслана - будем бороться за справедливость, за правду, мы не позволим, чтобы у детей, у наших детей, отняли этот центр, чтобы они лишились этого. Я призываю всех помочь в этом нам и пусть добро победит».
Далее с трибуны заговорила врач Римма Сохиева . Не о болезнях, которые принесет с собой добыча мергеля, а об удивительных хвойных деревьях, живущих тысячи лет. О тисе, практически уничтоженном и занесенном в Красную Книгу. А еще об осетинском генофонде и традициях, которые вот-вот канут в небытие вслед за старшими, продавшими и предавшими своих младших:
«99% аргументов против запуска завода! Я не буду вдаваться в подробности, я скажу кратко: будет перелопачено все вокруг, будет уничтожен буковый лес, а еще будет уничтожена молодая тисовая роща. Мало кто знает, что тис - это священное дерево нашего народа - зазбœлас. У нас есть поминки, называются зазхœссœн, это связано с тисовым деревом. Все наши святилища были построены из этого дерева, мы застали еще Реком, он был сложен из тиса. Это дерево живет 4000 лет, это стойкое дерево, и наш народ олицетворяется с ним. Почему делают зазхаессаен? Чтобы дух покойника был такой же вечный, как это дерево».
В глазах у Риммы стояли слезы, и она спрашивала людей:
«Генетически в наших малых детях заложено думать о других, не о себе. А сейчас кто о нас думает? Где наши мужчины?...»
Ей что-то отвечали из народа, но что именно - было не разобрать.
Солнце клонилось к земле. А прямо на асфальте сидели алагирские мальчишки…
В ярко-красной майке с надписью «хочу дышать!» среди взрослых ног бегал малыш…
Группа старшеклассников, задиристых и шумных, дружно скандировала: «Нет Цемзаводу!»
Вечернее небо над Алагиром было ярким и чистым.
А потом на трибуну поднялась Марина Пак - мать, потерявшая в бесланском теракте единственную дочь, и тихим спокойным голосом стала говорить о нашей национальной болезни - всеобщем безразличии.
Марина Пак. Комитет «Матери Беслана»:
«Мы так привыкли жить и жили годами: вот мой дом, никто в него не врывается - и живем, а что творится у соседей не знаем. И вот это равнодушие привело к тому, что случился Беслан. Я уверена была с первых дней и сейчас убеждена, что Беслан, это была расплата за наши общие грехи, за наше общее равнодушие, за слабость нашего духа. Мы стали забывать, что испокон веков воля народа - это самое неразрушимое, то, чего нельзя победить никогда. И если сегодня Алагир проявит такое же равнодушие, такую же слабость духа и такое же безразличие, как мы в Беслане, вас ждет такая же участь. К нам беда пришла в один день, к вам она будет идти днями, часами, месяцами.
Поэтому я хочу сказать: алагирцы, мы с вами! Мы вас поддержим, только должны вы в первую очередь отстаивать жизнь своих детей и право жить в чистом воздухе. Право на жизнь у нас еще никто не отнимал!»
Как-то само собой разумеющимся в Осетии стало уничтожение собственного прошлого.
Например, вошло в норму возведение индустриальных объектов на местах, представляющих собой археологическую, историческую и культурную ценность.
Так еще с советских времен на могильнике аланского периода располагается карьер Зильгинского кирпичного завода.
Воды Зарамагского водохранилища подмывают стены уникальных могильников Кобанского периода.
Теперь в очереди на уничтожение еще один объект: согласно заключению Института Археологии РАН на территории, отведенной под строительство завода, располагается Курганный могильник «Алагир I».
Тисовые рощи, кости, черепки - немые свидетели нашего исконного проживания на родной земле - отжили свой век. Кого еще волнуют сказки о вечном духе предков? Кого беспокоят чужие дети?
Нас пытаются убедить в том, что никого.
Заставляют поверить, что не в наших силах что-то изменить, что-то исправить.
Диана Мзокова, жительница Алагира:
«Я не знаю, в силах ли мы остановить строительство завода. Но если бы наши деды так думали о фашистах, то, может, и не пошли бы воевать. Эти люди - оккупанты, они завоевывают нашу землю через лояльных к ним лиц. Эти люди - захватчики. А мы сидим и смотрим. Нужно шуметь, греметь, драться из-за самой идеи свободы от этого дерьма. Они парализуют нас через страх что-то потерять, но что нам терять, если у нас отнимают саму жизнь?!»
Осенью 2009 года, когда явные, откровенные выбросы Электроцинка заставили людей впервые выйти на стихийные митинги против преступной деятельности УГМК, я была свидетельницей того, как в гинекологических отделениях наших больниц женщины теряли детей на самых разных сроках беременности.
Видела серые лица врачей, которые переглядывались, разводили руками и косились в сторону электроцинковских труб. Врачей, которые в приватной беседе сокрушались по поводу масштабов экологической трагедии, конопатили форточки во время очередного выброса, но все же не решались выйти к журналистам и открыто заступиться за свой народ истекающей кровью еще не рожденных детей.
С тех пор я не верю в безопасные предприятия «закрытого цикла», «очистительные сооружения» и «допустимое влияние на окружающую среду».
И твердо убеждена: тот, кто навязывает Осетии подобные «производства», выполняет задачу по уничтожению народа. И справляется с ней не хуже печально известных «троек» в 37 году.
Нас почти извели, совсем как тисовые деревья - символ наших предков. Только и осталось - небольшая роща. Экскаваторы, которые приедут зарабатывать «на хлеб», выкорчевывая тисовую рощу из родной земли, приедут нас добивать.
И да. Алагирский район - это особое, священное место. Это сердце Осетии. «И мы оставляем за собой право стать живым щитом на пути его уничтожения».
мой оригинал здесь:http://gradus.pro/profi/domashnyaya-biazarti/czemzavod.html#comments
В последний день весны жители Алагирского района вновь выступили против строительства цемзавода в рекреационной зоне.
У въезда в город Алагир собралось более пятисот человек.
Изначальным требованием людей было решить вопрос, связанный со строительством завода, на общенародном референдуме. И хотя под обращением подписались десять тысяч человек, власть демократической инициативы не поддержала. В проведении референдума было отказано. Алагирцев заверили в том, что «предприятие закрытого цикла» совершенно безвредно, а заодно пристыдили, указав, что новый завод решит проблему острой нехватки рабочих мест в районе.
Оказалось, не первый раз.
Клементий Токов. Ветеран труда, один из старейшин Алагирского района:
«Сторонники строительства завода аргументируют свою позицию тем, что в районе будут созданы дополнительные рабочие места. Но есть один пример! Вот под Бирагзангом газовики отвоевали несколько десятков гектаров плодородной земли, отстроили базу и нефтеперекачивающее предприятие, и я знаю, потому что я оттуда, на этом предприятии работает один оператор. Это мой родственник. И один сторож. А со всей республики автобус привозит так называемых «специалистов». То есть ни район, ни село, отдав землю, не получили ни рабочих мест, ничего…
А то, что говорят, в бюджет будут поступать большие деньги… ну вот турбину же запустили, а никто из нас не почувствовал пользу от этого…»
В то же время члены инициативной группы распространили документы, содержащие информацию «за» и «против» строительства завода. И если позиции «за» ограничиваются тремя пунктами: рабочие места, увеличение бюджета района и решение социальных проблем, то позиция «против» насчитывает 29 пунктов, среди которых:
«Несоблюдение санитарной зоны на месте строительства завода и выделенного карьера.
Загрязнение воды. Водоохранная зона в 800 метрах! 15 скважин, обеспечивающих водоснабжение города Алагир и сельских населенных пунктов.
Будет изуродован ландшафт рекреационной зоны вдоль исторической военно-осетинской дороги на месте планируемого карьера.
Выход из сельхозоборота лучших земель, расположенных в радиусе 2км от завода. Обогащение почвы кальцием, магнием и алюминием.
Уничтожение лесов, флоры и фауны.
(В непосредственной близости от карьера располагаются Северо-Осетинский природно-охранный заповедник, а также Северо-Осетинский государственный природный заказник федерального значения «Цейский»)
И самое главное - негативное влияние на здоровье жителей близлежащих населенных пунктов. Постоянное вдыхание цементной пыли приводит к серьезным болезням легких».
Член инициативной группы, Джелиева С.
«Я родилась в этом городе, я выросла в этом городе, здесь живут мои дети и внуки. Я не хочу отсюда уезжать, но если этот завод будет построен, я уеду. Потому что я люблю жизнь, я хочу, чтобы все были живы. Выбор между тем, чтобы жить или уехать - мы выберем отъезд. А я не хочу, чтобы мы покидали свою землю. Я хочу, чтобы мы сохранили свой город, хочу, чтобы каждый из вас донес до своего друга, соседа, что если мы все вместе не встанем, никто нам не поможет. Наше счастье в наших руках, наша жизнь в наших руках, жизнь наших детей в наших руках. Пожалуйста, не отступайте. Нам некуда бежать. Нас никто нигде не ждет. Если мы сегодня побежим, завтра нас проклянут!»
Уничтожение Алагирского ущелья словно внесено в некий план, которому мы неукоснительно следуем уже не одно десятилетие.
Одним из этапов его реализации в свое время стало образование Садонского хвостохранилища. Затем случилось затопление Зарамагской котловины и строительство каскада Зарамагских ГЭС. Теперь на очереди строительство Цементного завода в Тамиске.
В этот раз «на кон» поставлены 170 гектаров земли: территория особой, исключительной флоры, фауны, минеральных источников, археологических памятников и, наконец, обитания людей.
Аслан Хетагуров, художник:
«Полгода назад я был в Новороссийске, там старейший на Юге России цементный завод. Город невероятно грязный, все в налете, весь под слоем цементной пыли. Ужасное впечатление. Когда ветер дует - нечем дышать, все кашляют… То же самое ждет и Алагир, если завод запустят. Ущелье будет накрывать вот этот цементный смог».
Строительство завода не должно остаться «проблемой местных жителей», от которой «остальная Осетия» традиционно отмахнулась.
Тем более что карьер по добыче мергеля планируется расположить в непосредственной близости от санатория «Тамиск», в котором отдыхают и лечатся дети, пожилые люди и беременные женщинысо всей республики.
Последних чаще всего отправляют в Тамиск из Владикавказа просто дышать свежим воздухом, воздухом, не отравленным выбросами Электроцинка. Жестокая ирония или полный цикл уничтожения?
По другую сторону карьера окажется Аланский Богоялвленский женский монастырь. А точнее, Детский Реабилитационный Центр при монастыре.
Тот самый Центр, который был построен на территории монастыря после теракта в Беслане. А в 2008 оказался первым на пути нескончаемого потока стариков, женщин и детей, спасающихся от грузинских танков.
Обеспокоенные судьбой Центра, а также всего Алагирского ущелья в целом, насельницы монастыря тоже вышли на митинг. По словам самих алагирцев, «монахини - пример активного участия духовенства в судьбе народа».
Игуменья Нонна (Багаева):
«Я все думала, что люди одумаются и остановят это пагубное решение. Поражаюсь тому, как в обход мнения народа, которому здесь жить, в обход желания детей, которым здесь жить, решается этот вопрос.
Я, может, меньше всех присутствующих здесь алагирцев имею право говорить на эту тему. И, тем не менее, я 11 лет живу в Алагире. И 11 лет мы пытаемся место, превращенное лихолетьем в пустыню и заброшенную территорию, превратить в уголок рая, куда люди могли бы приходить и утешаться. И это происходит! Многие люди приезжают к нам - не церковные, возможно, и неверующие, люди, принадлежащие к другим конфессиям. Они приезжают с колясками детскими, гуляют, отдыхают и уезжают утешенными.
У нас волосы встали дыбом, когда мы узнали, что на расстоянии 800 метров от Детского реабилитационного центра начинается граница карьера! То есть добыча мергеля! Что такое мергель? Это пыль, которая оседает на легких человека, на слизистых оболочках, на коже и вызывает различные заболевания!
Понимаете, никто не спасется от этой пыли, она будет проникать в щели и убивать любого. Облако мергелевой пыли не остановится только над монастырем, она покроет весь алагирский район, уничтожит все живое… Вы думаете, ну Бог с ним, с карьером… Но ваши коровы пасутся на той земле, где будет оседать эта пыль, они будут есть это и приносить вам в дома. Вы будите доить этих коров и поить этим молоком своих детей. Подумайте об этом.
Им выделяют 170 гектаров земли! Не просто земли, леса! Лесного фонда, заповедника! Мы могли бы по гектару раздать бедным семьям, и они были бы счастливы.
Нам говорят о рабочих местах, количество рабочих мест, насколько я знаю, предполагается около 500, но кто даст работу тем людям, которые будут уволены за ненадобностью из тамисского санатория, из детского реабилитационного центра, из монастыря, а это, в основном, женщины… кто даст им работу?
И еще, нам говорят о более дешевом сырье. Скажите, кто стал платить за электоэнергию хоть на копейку меньше с момента пуска Зарамагских ГЭС?»
Реабилитационный центр при монастыре давно известен за пределами Осетии. Его работу не раз отмечал уполномоченный по правам ребенка Павел Астахов, а в 2008 году Владимир Лукин наградил сестер медалью «Спешите делать добро».
Только больше всех монастырскому Центру благодарны те, ради кого он создавался. За спинами у выступавших на протяжении всего митинга стояли подростки с плакатами «Дети Беслана - против Цемзавода!» А потом красивая темноволосая девушка с трибуны, словно с недосягаемой высоты, говорила взрослым мужчинам и женщинам о том, что они, дети, намерены защищать это место, ставшее им родным. Место, в котором после пережитого кошмара они впервые смогли почувствовать себя защищенными и счастливыми:
Марина Таксиева:
«Я из Беслана. Позади меня стоят молодые люди, которые так же, как и я, поражены данным событием. Мы хотим сказать о Детском Реабилитационном Центре: этот Центр подарил многим детям большую радость! Он единственный в Северной Осетии. В нем побывало более 3 тысяч детей со всей Осетии. Каждый ребенок хочет туда вернуться, и каждый ребенок желает побывать там. Он духовно обогащает детей, дает детям силы, радость. И мы - молодежь Беслана - будем бороться за справедливость, за правду, мы не позволим, чтобы у детей, у наших детей, отняли этот центр, чтобы они лишились этого. Я призываю всех помочь в этом нам и пусть добро победит».
Далее с трибуны заговорила врач Римма Сохиева . Не о болезнях, которые принесет с собой добыча мергеля, а об удивительных хвойных деревьях, живущих тысячи лет. О тисе, практически уничтоженном и занесенном в Красную Книгу. А еще об осетинском генофонде и традициях, которые вот-вот канут в небытие вслед за старшими, продавшими и предавшими своих младших:
«99% аргументов против запуска завода! Я не буду вдаваться в подробности, я скажу кратко: будет перелопачено все вокруг, будет уничтожен буковый лес, а еще будет уничтожена молодая тисовая роща. Мало кто знает, что тис - это священное дерево нашего народа - зазбœлас. У нас есть поминки, называются зазхœссœн, это связано с тисовым деревом. Все наши святилища были построены из этого дерева, мы застали еще Реком, он был сложен из тиса. Это дерево живет 4000 лет, это стойкое дерево, и наш народ олицетворяется с ним. Почему делают зазхаессаен? Чтобы дух покойника был такой же вечный, как это дерево».
В глазах у Риммы стояли слезы, и она спрашивала людей:
«Генетически в наших малых детях заложено думать о других, не о себе. А сейчас кто о нас думает? Где наши мужчины?...»
Ей что-то отвечали из народа, но что именно - было не разобрать.
Солнце клонилось к земле. А прямо на асфальте сидели алагирские мальчишки…
В ярко-красной майке с надписью «хочу дышать!» среди взрослых ног бегал малыш…
Группа старшеклассников, задиристых и шумных, дружно скандировала: «Нет Цемзаводу!»
Вечернее небо над Алагиром было ярким и чистым.
А потом на трибуну поднялась Марина Пак - мать, потерявшая в бесланском теракте единственную дочь, и тихим спокойным голосом стала говорить о нашей национальной болезни - всеобщем безразличии.
Марина Пак. Комитет «Матери Беслана»:
«Мы так привыкли жить и жили годами: вот мой дом, никто в него не врывается - и живем, а что творится у соседей не знаем. И вот это равнодушие привело к тому, что случился Беслан. Я уверена была с первых дней и сейчас убеждена, что Беслан, это была расплата за наши общие грехи, за наше общее равнодушие, за слабость нашего духа. Мы стали забывать, что испокон веков воля народа - это самое неразрушимое, то, чего нельзя победить никогда. И если сегодня Алагир проявит такое же равнодушие, такую же слабость духа и такое же безразличие, как мы в Беслане, вас ждет такая же участь. К нам беда пришла в один день, к вам она будет идти днями, часами, месяцами.
Поэтому я хочу сказать: алагирцы, мы с вами! Мы вас поддержим, только должны вы в первую очередь отстаивать жизнь своих детей и право жить в чистом воздухе. Право на жизнь у нас еще никто не отнимал!»
Как-то само собой разумеющимся в Осетии стало уничтожение собственного прошлого.
Например, вошло в норму возведение индустриальных объектов на местах, представляющих собой археологическую, историческую и культурную ценность.
Так еще с советских времен на могильнике аланского периода располагается карьер Зильгинского кирпичного завода.
Воды Зарамагского водохранилища подмывают стены уникальных могильников Кобанского периода.
Теперь в очереди на уничтожение еще один объект: согласно заключению Института Археологии РАН на территории, отведенной под строительство завода, располагается Курганный могильник «Алагир I».
Тисовые рощи, кости, черепки - немые свидетели нашего исконного проживания на родной земле - отжили свой век. Кого еще волнуют сказки о вечном духе предков? Кого беспокоят чужие дети?
Нас пытаются убедить в том, что никого.
Заставляют поверить, что не в наших силах что-то изменить, что-то исправить.
Диана Мзокова, жительница Алагира:
«Я не знаю, в силах ли мы остановить строительство завода. Но если бы наши деды так думали о фашистах, то, может, и не пошли бы воевать. Эти люди - оккупанты, они завоевывают нашу землю через лояльных к ним лиц. Эти люди - захватчики. А мы сидим и смотрим. Нужно шуметь, греметь, драться из-за самой идеи свободы от этого дерьма. Они парализуют нас через страх что-то потерять, но что нам терять, если у нас отнимают саму жизнь?!»
Осенью 2009 года, когда явные, откровенные выбросы Электроцинка заставили людей впервые выйти на стихийные митинги против преступной деятельности УГМК, я была свидетельницей того, как в гинекологических отделениях наших больниц женщины теряли детей на самых разных сроках беременности.
Видела серые лица врачей, которые переглядывались, разводили руками и косились в сторону электроцинковских труб. Врачей, которые в приватной беседе сокрушались по поводу масштабов экологической трагедии, конопатили форточки во время очередного выброса, но все же не решались выйти к журналистам и открыто заступиться за свой народ истекающей кровью еще не рожденных детей.
С тех пор я не верю в безопасные предприятия «закрытого цикла», «очистительные сооружения» и «допустимое влияние на окружающую среду».
И твердо убеждена: тот, кто навязывает Осетии подобные «производства», выполняет задачу по уничтожению народа. И справляется с ней не хуже печально известных «троек» в 37 году.
Нас почти извели, совсем как тисовые деревья - символ наших предков. Только и осталось - небольшая роща. Экскаваторы, которые приедут зарабатывать «на хлеб», выкорчевывая тисовую рощу из родной земли, приедут нас добивать.
И да. Алагирский район - это особое, священное место. Это сердце Осетии. «И мы оставляем за собой право стать живым щитом на пути его уничтожения».
мой оригинал здесь:http://gradus.pro/profi/domashnyaya-biazarti/czemzavod.html#comments