***
***
Умирают те, кто помнил всё о тебе, рвущемся от земли (сломан мизинец, шрам на губе, аспирин нельзя).
Куртки, пальто, ветровки по дачным шкафам висят. Как будто их только переросли.
Там, далеко, содранное болит колено, солнце скрывает дым торфяной, густой.
Здесь город дрожит и гнётся многоколенный, многоколонный, твой.
А после берёшься ценить простое: мясо и хлеб, алкоголь. Как пальцы кладешь на затылок.
Под языком память катать стоит, но не давать горчить до слова «было».
Голос уходит первым -это стирают запись в старом магнитофоне.
Может быть, где, на даче, можно найти те пленки. Между папиным френчем и бабушкиным плащом.