Ю.Екишев. Манежка вторая, фактическая и окончательная.
Ю.Екишев
Манежка вторая, фактическая и окончательная.
Там, где кончится правда и где начинается неправда, кончится право и начинается самовластие.
Сперанский М.М. О законах
Почему нет второй Манежки?
Первая Манежка собралась во многом спонтанно. Многие, кто утром 11 декабря на Кронштадтском бульваре возлагал цветы на месте гибели Егора Свиридова, услышали там о Манежке впервые. И пошли. Некоторые были накануне около отдела милиции, откуда выпустили убийц Егора - тогда перекрывалась Ленинградка в знак протеста. Манежка витала в воздухе, как гроза. И на нее съехались люди с разных сторон. Объединенные местом встречи. И болью. В которой у многих реализовывалась своя боль, и за Егора Свиридова, и за все происходящее. И обратная сторона - ненависть к источнику всего зла.
Так Русь распрощалась с рассиянством. Кстати этим «кормил» не только Ельцин. Историк Карамзин, крайне недолюбливавший Иоанна Грозного, много говорил о россиянах. Гораздо нейтральнее, конечно, чем этот термин используется сейчас именно против Руси, против русских. Но и тогда взгляд на нас, как на всего лишь жителей территории - нес яд либерализма, трещину, в которую могли влиться другие, под видом «нас». Так и произошло.
Рассияне - это Болото и Поклонка. Мы, Манежка - русские. Перед которой нынешний министр Колокольцев вынужден был говорить на нашем языке: «я - русский генерал!..» Попробовал бы он сказать что-то другое, там бы с ним и попрощались.
Манежка попрощалась с навязыванием их культуры потребления. Лгбт и прочая нечисть - не нашли и не могли найти там себя, двинулись на Болото. Гастарбайтеры и «Светы из Иваново» - отбывать номера на Поклонку.
Русский человек никогда и не сомневается, что Русь жива. Он стремится к ней, живет ее радостями, преодолевая раздробленности разного характера - идеологические, военные, оккупационные. Так русские люди выходили на улицы, получив весть о полете Гагарина, праздновали победы, встречали царей или провожали героев. Так прощались с Есениным…
Не по приказу партии. Не по объявлению о митинге. Вела победа или кровь. Любовь или ярость. Ненависть или ликование. Страх или отвага. Скорбь или новый русский прорыв. Правда.
Сегодня, когда к человеку подступила химера, обрядившаяся в россиянские одежды «добра», сложно распознать ее зло. И страшно шагнуть прочь от нее. Потому что неизвестно куда - где это освобождающее от страха «мы».
К каждому подкрался незаметно хамелеон химеры. Ювеналка поглядывает, как ты воспитываешь своих детей. Феминизм подобрался к твоей постели. Потребленчество на цыпочках подкралось - к твоему кошельку. А внутри страх - кредит надо выплачивать, ипотеку. Просрочишь - хана, головняк. Где взять средств. Кто поможет. Все стали в один миг идиотами…. Позакрывали двери, когда в подъезде нападают. Россияне прячутся за закрытыми дверями, приняв дозу своего «счастливого вечера». Наплевав на серое завтра, которое отнимет детей, радость, будущее.
Россияне ищут помощи, когда на них напал этнокриминал. Россияне обнаруживают, что ничего не делали, а потом кто-то должен решительно их спасти. Равнодушные россияне делают неожиданные открытия, что Кремль, оказывается, плевал на все твои проблемы.
Нет для тебя, если ты русский - спасения в россиянстве.
На Манежке - рождалась Русь, ее порядок. Без полиции. Без социального неравенства и духовного разврата, этнокриминала и процентов. Ведь если кругом свои, то поймут, помогут, простят.
Россиянин - кричит о своих «правах». На то и нужна ему ельцинская конституция, потрясать ею в гневных сентенциях. Русский всегда знает, что кроме прав у него есть и обязанности. Обязанность службы общему делу. Обязанность помогать вкоренилась, выросла до размеров русского государства, никогда не отрывавшегося от народа. Но теперь его нет. Есть химера на месте государства. Использующая закон как оправдание надсмотрщиков.
В русском государстве нормы права вырастали из естественного порядка общежития. Это было укрепление народной жизни. В образах - это асфальтовая дорожка, проложенная по натоптанной тропинке. Чтоб было легче. Чтоб было меньше грязи по пути. Чтоб не торить каждому свой путь. В химере же, наоборот, «право» - это колючая проволока, натянутая совсем в другом направлении. Шаг в сторону - статьи УК 282, 280, 279 (как сегодня в деле полковника Квачкова). Это дорога к крематорию, которую точно обозначил Чубайс - «вымрут миллионов 30». «Право» химеры - всего лишь добродетельная упаковка воли путинско-чубайсовского преступного круга. Стой в пробке - вот твое «право», пока они едут по встречке с мигалками…
Манежка вышла за колючую проволоку. Внутри Манежки был свой закон - единая воля, единое действие, ни шагу против истины. Русь жива, химера не страшна, мы можем жить по-другому, по правде - основные открытия Манежки, предшественницы восстановления русского государства. Если измерить законом правды всю труху путинской вертикали - ничего не останется, от выборов до «верхов».
Как может родиться вторая Манежка? Последовавшие искусственные попытки и заявления-угрозы - предотвращались в корне. Было объявлено о ежемесячном сборе 11 числа, но это движение угасло. По некоторым поводам объявлялась отдельными организациями «вторая Манежка» - не состоялось. Появился даже «вид спорта»: объявил Манежку, посидел пару часиков в ОВД. Через недельку - по новой. Покрасоваться на камеры. И безопасно, и о России покричали…
Новая Манежка безопасной не будет. Это не дубль два. Не «Манежка 2.0» как плод технологий, амбиций и псевдо-политических манипуляций. В химере нет политики! И многие, зная это, тем не менее тщательно скрывают этот факт. Потому что вскроется имитация и профанация «борьбы» на безопасном пятачке. Потому что надо готовить людей, и самим готовиться к другому, не к тому, что родится в теплых офисах, или в мечтах. Раз нет политики, то надо идти не в систему, а через флажки - а это СИЗО, тюрьмы. Лагеря. Преследования. Химера же не даст так просто возникнуть тому, что ее уничтожит.
Но именно Манежка - это русский выход к жизни. Выход там, где наметила для себя Русь. А не в безопасную для Кремля дверку к топке крематория.
Мы и они.
Новая Манежка - это четко разделенные «мы» и «они». Это начало нашей новейшей истории, которая идет уже в обратном направлении, если посмотреть внимательно на все события. Наша история - история прилива. Как шел отлив? От Анти-Манежки (1905) до агрессии (1917) прошло время созревания поколения. Сейчас Русь идет обратным путем. И дело в готовности. Страшно идти человеку навстречу к новой Руси. Что там? Вот и ищутся «программы». Переписываются манифесты прошлого. 25 пунктов НСДАП с заменой на слово «русский» и т.д. Это страх или непонимание. Недоверие к Руси.
Русский - человек простого семейного быта, братства и служения, соблюдения чести, целомудрия и верности (не декларируемых, а естественных как легкое дыхание). Если русский быт и братство сегодня еще можно соблюсти, хотя гораздо труднее, то служение - без государства никак. Причем, первое и второе все более вымывается из человека. Соблюсти верность в мире, настаивающем на ежедневном счастье - от шоппинга до наслаждения и удовлетворения страсти, выбора кого «поиметь» - сложно. Для дезориентированного рассиянина, коему одеваться стало больше и лучше. Для коего всегда под рукой - стандарты Голливуда, с его «свободой отношений», гулящей героиней и добрым еврейчиком…
Для русского - идущего к вечности - верность и преданность даже не обсуждаемые естественные качества, и свои, и спутницы жизни. Это не предмет «брачного договора». Договор - это взаимное недоверие в личной жизни. А в общественной нынешняя лживая ельцино-чубайсовская «конституция» (не конституция правил и норм народа, а конституция обоснования легитимности режима; не конституция нашего порядка, а конституция их насилия) - это для тех, кто будет бороться за свои «права», не имея обязанностей. И запираться от опасностей, которые его окружили не «по праву»: миграция, наркомания, насилие… Ждать, пока его писк про «права» кто-то услышит и что-то сделает…
Русский же наоборот - все раздал, что мог, к вечеру. Мы уже превзошли Рим, живший по праву морали трех правил: «honeste vivere, alterum non laedere, jus suum cuique tribuere» (честно жить, не делать зла другим, каждому воздавать свое). И второй Рим, Византию, воспринявшую рецепцию норм римского права, но усилившуюся и расцветшую благодаря взаимодействию со славянским миром. Мы, третий Рим, взяли из предыдущих одно - опыт. И перешли на жизнь по неписаному и четкому праву - праву любви. Так мы реализовали путь веры. Так мы осуществляли любовь к ближнему. Именно на таких основах было установлено уникальное взаимодействие «народ - власть» на Руси. Любовь, как прочнейшая опора государства. Любовь, как сень, под которой живет простой человек. Имея которую, русский человек возвращается в дом. Который не запирается - потому что он среди братьев. Они тоже к вечеру все раздали: силы, средства, время. И им ничего не надо, только домашний покой. Они так же берегут семью, воспитывают детей. На Руси держать дома ребенка - преступление. Он должен расти среди нашей прекрасной природы, среди компании своих друзей, бодрого труда - бегать, носиться по речкам, в походы, помогать старшим, стремиться стать сильнее. Без страха, потому что все кругом свое, не агрессивное, не пропитанное насилием. Учиться братству с малолетства, подтягиваться за остальными. Развивать неповторимую русскую сигнальную систему - семья, дружина, государство. Воля и любовь. Свобода и ответственность - как воздух на Руси, которого не замечаешь, когда он чист.
Нет сегодня того воздуха. Кроме воздуха Манежки. Где «рассиянское право» стыдливо спряталось. Где русский народ сказал - пошли вы все со своими дубинками и кавказскими ножами, ложью и педиками! Где была стычка с полицией, в своих рядах чувствовавшей неправоту. Перед ней была Русь, правая Русь. Почувствовали, что на Руси не будет полиции! Для людей, выросших в русских сословиях, в крепкой семье, в общине и дружине, в сильном государстве - не нужна полиция. Когда-нибудь доживем, что снова перестанем закрывать двери. И до состояния, когда не нужны многомиллионные «надзирающие»: инспекции, полиции, ОМОНы, охранники. Русский человек открыт, на виду, в труде, среди своих, в артели, в общине - зачем какая-то полиция, когда не крадут, не убивают, нет этнокриминала, нет воровства… Есть государственная сила, армия, бодрые активные люди, не такие как сейчас. Этого вполне достаточно.
То, что сегодня кажется признаком государства - его отсутствие. Государство - это организационные плоды тысячелетней культуры народа (организованный общественный порядок по Н.А.Захарову). Осуществление закона защиты. Исправление зла. Меч, обагренный неправедной кровью. Защищающий правых. Когда кругом свои - зачем караулить, наказывать, кормить банду бездельников, организующих преступления для отчетности, ничего не производящих, кроме бумажек и штрафов, кормящихся от радаров и уловок, а не от безопасности на дорогах. То, что ты видишь сейчас - отсутствие государства. Шоу. Обман. Прикрытие разрухи и развала. Личины, а не лица. Ничего личного, чисто бизнес на твоем страхе и желании «права». «Закон», оторванный от морали и нравственности, прикрытие ювенального насилия над семьей, кормушка для «слуг закона».
Все они на одно лицо. Вернее на одну маску. Хочешь ее увидеть? Набери в интернете «демотиватор жирный тролль», «продажный полицейский», «коррупция», «чиновник», «насильник убил девочку», «педофилы в рясах из МП РПЦ», «рыжий черт» - везде на тебя взглянет одна и та же личина. Это они. Ничего не производящие. Гребущие. Торгующие. Обирающие. Вымогающие. Выбивающие. Трусливые. Ничтожные. Их выбор - обладать. Наслаждаться.
Мы сломаем этот мир химеры. Когда начнем жить и быть на иных принципах: отдавать, производить, созидать, беречь - всех проявлениях любви русского человека. Без «гайдаро-собчачьего капитализма», убивающего производства. Без чубайсов и путиных, умертвляющих в каждом рассеянине русского, его таланты, его самого, каким он мог бы быть. Рассеянин - временный поселенец территории химеры. Принимающий ее лукавый закон. Нравственный инвалид, старающийся не замечать смертельной болезни, убедить себя и других, что самогипноз - спасение. Обрезанный от Руси калека. Русский - не таков, даже если с войны пришел весь в ранах.
Как только мы встанем на путь создания государства, со времени новой Манежки, побольше, активней, выплеснувшейся на всю страну - народ получит возможность показать, на что мы способны. Сейчас рано говорить о будущем способе правления. Наш человек примет для начала любую форму правления государства, не оторванного от народа, имеющего простую прямую формулу «народ-власть» и особую русскую связь в ней - взаимную любовь, соединяющую служение и отцовство, преданность и патернализм, верность и ответственность. Не в форме власти дело. Все встанет на места, по нашим возможностям. Только из русских людей можно построить «государственную ракету», взлетающую вертикально вверх, круче всяких графиков развития.
Чего не будет?
Можно пойти «от противного». Чего точно пока не будет. Что не примет народ.
При том прокатолическом ужасе, что сотворил Гундяев, со всей его ненавистью к славянам, ко всему русскому - сложно предположить, что на первых порах у нас будет теократия. Поскольку большинство видит созданную МП пирамиду «архиерейского успеха» с их дворцами, и нищего рабства захожан, которых даже не покрестили, а слегка покропили. Пирамиду безгласного «послушания и смирения». Покорности «властем» и «воинствам их». Мародерства в нищей ограбленной «богатейшей» стране. Католическую систему «князей-епископов», негласно проведенную в жизнь мимо не оповещенного о том народа.
Всем внушили - что это «духовность» такая, канон и догма. А на самом деле - католицизм и ужас. Для русского человека. Для робкого россиянина - вполне комфортно: заплатил - получил душевное спокойствие. Обратно в комнатушечку. А епископ МП - во дворец…
Русские люди, кто не вступил в ряды МП, видя это, вряд ли способны воспринять теократию, как первоначальную форму существования сильного государства. Если чуть расширить взгляд на нынешний олигархически-конституционный произвол химеры - она сама не что иное, как сатанократия внутри плутократии (плутократия - правление богатства). Власть веры в Золотого тельца. Облеченная в обертку ельцинской проолигархической конституции. Осуществляемая через присных, жрецов успеха, олигархов, президентов, тех же МП-епископов, молящихся за эту власть… Власть тьмы. Слово «власть» в этом абзаце употреблено в ином смысле, как обозначение совокупности их связей, логика их режимного управления. В той форме, в которой бесы могут «управлять» волей человека.
Скорее, сейчас в бодрых неспящих русских умах бродит более «понятная» этнократия. Власть русских. Что бы она ни означала. Поскольку в разных умах это управление видится по-разному. Но есть некоторые общие архетипы. Можно попробовать описать в категориях «обычного человека». Власть русских - власть скромная. Не продажная. Внимательная. Сильная по отношению ко всяким «дурикам», которых пока сечь некому. Прислушивающаяся к словам возмущения и правды. Не допустившая бы нынешнего развала, разгильдяйства, разворовывания… Которая поставила бы для людей нормальное поместное самоуправление. Чтоб следили за всеми непорядками. Исправляли. Помогали. Не обманывали. Не плевали на нужды простых людей. Убрали бюрократию. Искоренили миграцию. Разобрались с наркоманией и пьянством. Чтоб работали все, а не шатались без дела. Чтоб порядок был, и было кому приструнить нахала и изжить срамоту. Даст вздохнуть свободно. Можно долго описывать вариации форм, функций, проявлений, связанных с архетипом сильной этнократии. Вокруг которого выстроены программы многих движений. Написаны тома, «как должно быть». Без технологий - как пройти туда. Как достичь. Каким способом. Безопасен ли способ достижения. Какие препятствия. Не мираж ли это все.
Манежка показала, что Русь - не фантом, не мираж, не выдумка, не мечта. Только ни в одной из программ движений и организаций ее нет. Большинство спряталось на окраинах Манежки. Там, где кончается правда и начинается неправда. А значит, спряталось от русской власти. Не готовилось к ней вообще. Не готовилось к ответственности. Не видело пути от письменного стола (или айпада) к осуществлению лозунгов. Обманывалось и обманывало других, пользуясь тем, что во тьме не разберет никто…
До сих пор при словах способ достижения своих целей от патриотических движений доносится нечто гоголевское или ганс-христиан-андерсеновское. Но только не реальное. Не касающееся реальных сил. Не соотносящееся с тем, как, каким способом - осуществить переход от «власти» тьмы к русской власти. Только красивые фантики. В предыдущих работах уже рассмотрены психологические механизмы и предпосылки возникновения русской власти, которые можно обозначить кратко, как эмоциональную самоорганизацию на основе правды при налаживании управления (обратной связи), собирании силы. Это и есть - русская революция, возрождение русской власти.
Трения войны показывают, что вступая в область неизвестного - многое зависит не от нарисованных планов и программ, а от опыта людей, участвующих в «русском веселом деле». Получить его можно было на Манежке. Получить этот опыт можно и сейчас. Научившись власти. Ее тяжести и ответственности. Власти воинов правды. Власти отцов. Власти раздающих все лучшее. Власти, радующейся русским детям. Власти, идущей от народа: «ты - власть, мы - дети». Власти, учащей вновь основам русской жизни - в первую очередь не потреблять, а отдавать русской идее. Правда - горячая вещь Ее нельзя присвоить - прожжет. Тот, кто может держаться правды - может и править. Творить правду, управлять, направлять, исправлять - по сути иметь право, исходящее от истины.
Власть, как иерархия, как соблюдение воли - декларирует, вербализует некоторый начальный свод заповедей, аксиом общественного русского порядка. Например, свод законов (не обязательно конституцию или хартию). Или Русскую правду. Чем теснее круг близких, тем менее обусловленность развернутыми нормами, правилами, «правами», «понятиями». При этом добровольно принятая, авторитетная, преемственная власть - в корне отличается от самозваной, навязанной. Тьма или свет. Свои или чужие. Правда или ложь. Любовь или страх с насилием.
Чем ближе власть к народу - тем «меньше государства» и бюрократии, тем больше личная свобода и спокойнее общество, тем оно сильнее. И обратно - при всем ельцинском вранье о сокращении бюрократии, опухоль перерожденцев, не созидателей, надсмотрщиков, выросла в 16 раз! Дальше - больше! Власть самозванная, оградившая вопросы о своем праве «конституцией отчимов», захапала себе все. А народу смахнула крошки - деритесь. Все превратилось в противоположность. Благодать - в скверну. То, что ты получил при химере - это не зарплата. Это подачка. Рабский труд может быть трижды оплачен, но он безчестен. Твоя русская зарплата - не сколько ты выбил, выкружил. А сколько тебе отдали.
Так где она, власть родная, не постылая, где путь к ней? Любой человек несет в себе понятие власти. Православный «верую - яко Царю и Богу» - говорит при Крещении. «Да приидет царствие Твое» - в «Отче наш». И законы блаженства - большинство законы правды и следования ей.
Архетип властного устроения - есть в каждом человеке. Но занят этот «файл» может быть по-разному. Террорист силой захватывает заложника, и в этом месте у насильника появляется сладость самовластья, а у жертвы может поселиться «стокгольмский синдром». Напротив, отец в любви воспитывает сына, и тому не надо объяснять ничего об отцовской власти. Или служащий в офисе, может всячески и проклинать, и злословить начальство за глаза, но стремиться туда же, в более статусные кабинеты, где замолкают эти шуточки…
Отличить русскую власть от самозваной - просто. Она - собирающая. Она соединяющая, связующая, отцовская. Любящая. Орбини в «Славянском царстве» приводит аргументы в пользу того, что славянские народы названы русскими от «рассеяния» по огромнейшей земле. И кто трудился в построении русского государства - недаром назывались собирателями Руси. Одно - к другому. Родное - к родному. Не только неизбежное действие при внешних агрессиях, но и внутренняя потребность семьи и братьев - быть «вкупе». Ощущение счастья взаимопомощи в семье, в общине. Ощущение родства. Ощущение общности, слитности, единости. Счастье служения власти правды. Недаром некоторыми «историками» обходится стороной уникальное событие - битва при Молодях. Когда русский гений победил войско в несколько раз превосходившее численно, отлично подготовленное. Когда раз и навсегда был решен крымский вопрос (он же астраханский, он же казанский). Не будь той победы, коллективной, дружной, пропитанной отсутствием страха перед превосходящим во много раз противником - не было бы нас с вами.
Все, что мы делали в своей истории - показывали, как надо воевать, жить, любить, строить государство, сохранять достоинство.
Сегодня, понимая психологические механизмы собирания Манежки, важность главенствующей эмоции на краю гибели, все же придется несколько удивиться состоянию русского общества. Достоевский описывал так состояние «края»: «После проклятiй, комьевъ грязи и свистковъ настало затишье, и люди остались одне, какъ желали... Они просыпались бы и спешили целовать другъ друга, торопясь любить, сознавая, что дни коротки, что это - все, что у нихъ остается... Они стали бы нежны другъ къ другу и не стыдились бы того, какъ теперь, и ласкали бы другъ-друга, какъ дети...» И это на краю. Когда уже ничего не исправить. Когда не остановить надвигающейся гибели. Когда как в фильме Ларса фон Трира «Меланхолия» - надвигается неотвратимая катастрофа. И то люди ищут выхода, ищут возможности противостояния неизбежному.
Так разве рабство чубайсовской химеры неизбежно? Разве на нас надвинулось нечто неисправимое? Нет возможности препятствовать уничтожению русской нации, русского народа? Так силен рыжий черт, чтоб убить русского человека, повалить и растоптать? Разве то «право», которое они тебе навязывают, как «твое» - в их руках, а не свыше? Так сладка пайка и доза ежевечернего сладкого вечера, что ради него ты готов оставить детей, предать предков? Разве только смерть русского парня способна собрать нас вместе? Разве правы все те, кто поет о нашей природной разобщенности, дезорганизованности, неспособности к «культурному» поведению?
Ничего невозможного в преодолении нынешней ситуации нет и быть не может! Силы, которые выставляют, как опору режима - только «равнодушие временно сытых людей». Равнодушное общество - не будет никого защищать. Ни путина. Ни веру. Ни детей. Ни память славных предков. Ни достоинство.
Манежка показала, что активная, молодая часть русского общества перестала воспринимать импульсы Кремля. Перестала бояться. Перестала жить сиюминутным кормом. Это мы стали надвигающейся неотвратимой проблемой Кремля. Это мы стали тем, от чего им не отвертеться и не закрыться. Ситуация изменилась в корне. Это они ищут выход в защите и создании - кавказо-мигрантских буферов, и Поклонок из согнанных «Свет из Иваново» и гастарбайтеров. Это они все более закручивают гайки, плодя репрессивные меры - другого-то им не остается. Порнократия доживает свой век в принуждении, в репрессиях и позорных судилищах.
Что, где, когда
Эти вопросы задают и «агенты», и соратники. Вопрос, что коренные изменения далеко, на горизонте - уже не ставится никем. Всем все ясно. И режиму, и народу. Перемены неизбежны. Они назрели. Рядом. При дверях.
Русская власть - рождается там, где сталкивается правда с неправдой - на улицах народных сходов и действий уже все понявшей молодежи. В Невинномысске, Выксе, Щелково, Пятигорске, Демьяново, Сагре, Новокузнецке - везде, где люди, наконец, чувствуют: русская власть начинается там, где начинается правда. Многие очнулись ото сна, ведь рядом льется кровь - режут парней, нападают на девушек. Химера, как устройство управления, не связанное с народом - обеспечила себе провал. Она тоже знает свои сроки. Латынь - «Iniqua nunquam imperia retinentur diu» (несправедливая власть недолговечна) - мы как всегда переиначиваем и преодолеваем. Долговечно только то, что связано с народом непосредственно. Русь - семья. В которой должен быть отец «всея Руси». Хозяин. Это архетип русского сознания.
Но для преодоления недолговечности химеры огонек новой Манежки - должен пробежать по нервам. Импульс должен задеть живые клеточки тела. Чтоб оно встало из комы. Главное - развитие. Чтоб свет ничего не поглощало. Не останавливало. Развивалось. Усиливалось вовлечением все новых сложившихся групп и общностей. Преодолевало преграды организационной зацикленности, ведь большинство «лидеров протеста» ориентировано совсем на другое - на продолжение банкета.
Как только кто услышит о событиях рядом - надо быть там. Это как минимум тренировка того, что каждый знает из анекдота про военного, посмотревшего на часы с мыслью: «А я думал началось!»
Вторая Манежка не будет «организована». Истинным «организатором» является сам режим. Парней осудили за «организацию» Манежки - для отчетности. Нельзя организовать ее повторно, сделать репринт или слепить ксерокс. Но быть там обязательно для каждого русского и быть не одному. И не с компанией - просто посмотреть. А как на Молодях. В полной готовности.
Констатируя выводы предыдущих работ - можно сказать, как готовиться - научиться жить не потреблением, а отдавать, тогда научитесь видеть своих. Кто собирал Русь, укреплял ее - были именно из таких. Отдавших время, средства, жизнь. И не только в военное время. Но и в более мирные: открыватели и собиратели земель - «камчатский Ермак» В.Атласов, И.Москвитин, братья Лаптевы, отец русской медицины Ф.Иноземцев («Всегда делай для всех, что можешь. Никогда ни от кого ничего себе не требуй и не ожидай»). Их не счесть. Русь, очищенная сильной властью от сорняков - добрая земля, на которой каждый дает плоды - «в тридцать, шестьдесят и сто крат», никуда, ни в какую «власть» не стремясь! Ведь это обязанность. Иоанн Грозный сформулировал - «по местам выбирайте лучших» - не как красивую декларацию, а как аксиому устроения русской власти.
Сегодня, если говорить о России - придется восстанавливать все и сразу. Вторая Манежка - это основа новой сильной центральной власти, взятая на плечи ответственность, которой как кровообращение государственного механизма надо поднять именно «землю», нормальное земское управление. Это прививка от олигархических поползновений. Преграда власти Золотого тельца (при ней к «управлению» всплыло все нетонущее, наихудшее и наипродажнейшее). Только отсечением худшего может возникнуть наша русская формула власти: «мы, Русь, народ - основа власти», а не объект проявления властных эгоистических договорных устремлений.
Русь устроена способом, противоположным западу, востоку, израилю. В 14 веке отбили власть силы и страха, «восток», за спиной которого проглядывали генуэзские купцы. В 17 веке - «запад», когда была пресечена попытка превращения Руси в бояро-олигархическую слабую игрушку под «конституционным» Владиславом, за которым проглядывали те же ушки (Козьма Минин: «легко в вечное рабство можем впасть от поляков, шведов и жидов». Речь шла именно об антинациональном, антирусском устроении возникшей тогда плутократии). Сегодня - попытка номер три. Только сегодня мы накушались власти золота, «израиля». Предстоит отбить третье иго, самое тяжкое, «власть=деньги», за которыми израиль уже не прячется. Какими силами? Кто сегодня воин? Если бы шел разговор о защите РФ, то «армия россиян» должны была бы защищать. Но поскольку нынешняя система конституционной РФ-ии выстроена только с целью уничтожения Руси, то нелепо было бы ожидать от нее защиты. Русь должна защищаться сама.
Кто сегодня воин? На Руси никогда не было четкого разграничения на сословия. Русь - Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алеша Попович - из разных слоев. Крестьянский сын, родовитый, и духовного сословия. Но их объединило одно. Вместе они - любящая сила. Вместе они - русская власть, не напрасно носящая меч.
Историк 14 века заходил в некий тупик, силясь описать нашу историю как столкновение этносов, поскольку на нашей и на той стороне на Куликовом поле были и русские, и литва, и татары, в разном, конечно, количественном соотношении (см. например, поминовение татарского принца Андрея Серкизова, полегшего со своей дружиной на нашей стороне). Мы же, видя мотивацию сил, видим цивилизационные столкновения против Руси и ее нарождающейся особой государственности. Тех, кого собрала Русь, против тех, кто ее решил поработить и уничтожить.
Попытка 17 века описать все в категориях сложившихся сословий тоже приходит к некоему противоречию. Когда слабого короля Владислава по конституции должно было играть окружение - московские бояре. Это попытка проникнуть на трон и создать антирусское государство. Говоря, скажем, языком индийского историка, описывавшего бы эти события смутного времени: «вайшьи, притянувшие шудр, против брахманов с кшатриями» По-современному - политика, стоящая под диктатом экономических интересов отдельных властно-экономических автократических структур. И подбирающая подходящего носителя духа (короля-католика). Но в описании нашей стороны - этот историк снова столкнулся бы с тупиком. Козьма Минин - староста (из лучших людей, выбранных по Иоанну Грозному) из торговых рядов, возглавивший вместе с князем Пожарским ополчение, где были и представители духовенства, как Авраамий Палицын, посланный из Троицкой лавры для оказания всяческой помощи, и казачество, воевавшее «бесплатно». Для историка со взглядами сословности - все перевернуто. В ополчении - есть и князья, и крестьяне, и торговцы, и монахи. Воюют - не за себя. Интереса властного - не имеют. Но именем русского принципа устроения «строят землю», экспроприируют на нужды ополчения «пятую деньгу», кто противится - берут в заложники жен и детей… Это не «восток», не «запад» и не «израиль». Это Русь. Тогдашняя Манежка, начавшаяся в Нижнем Новгороде.
Нет русской истории вне истории любви к Богу, к ближним, к Руси. В которой созрело особое управление: дух, помазующий политику, которая устанавливает общее служение, общую экономику, превосходящую социалистические и коммунистические мечты («от каждого - по способностям, каждому - по труду или потребностям»), потому что в Руси нет «каждого» отдельно. Для русского человека - Русь, своя, а он весь - ее, неразделимо. И в силу этого для образа правления первостепенную важность приобретает именно обратная связь, отдача: отдавая все, не требуя ничего. И оказывается, в таких условиях проявляются лучшие качества - каждый стремится быть воином, где бы и в каком бы состоянии ни застала его война. Каждый стремится реализовать свой гений - как на Молодях, побеждая умением, создавая уникальное - гуляй-город (предвосхищая на столетия бронепоезда).
Эскизно можно предположить, видя эти уникальные исторически проявившиеся наши свойства, что с первых мгновений новой Манежки будет устанавливаться новый порядок. Сильная власть - минимум средств контроля. Максимум эффективных ответственных действий. Никакого этнокриминала или торговли детьми. Наркотиков и уничтожения предприятий. Коррупции и педофилии. Порнократии, ночных клубов и жирных депутатов. Поскольку «программы» борьбы с ними в едином государстве - чрезвычайно дешевы, и в некоторых случаях укладываются в стоимость боеприпаса. Из любви к ближнему. Из заботы о русских детях. Социальные болезни излечиваются политическим методами, а не псевдо-борьбой с симптомами.
Это не анти-отступление. Это возвращение. К корням русской жизни. Многократное усиление. (Опыт протестантизма показал, что анти-отступление служит только ослаблению и раздроблению, и зависимости от «объекта, против кого ты»). Это должно быть возвращением к истоку, обогащенными пройденным опытом, иначе окажется очередным размыванием русской идеи.
Самовластие для самозванца - настолько сладко, что любой наркотик, видимо, «отдыхает» на ее фоне. Поскольку это не ноша. Поскольку нет ответственности. А есть наслаждение, и внутри где-то страх «потерять место». Без начальной инициации ничего не произойдет. Даже если власть будет валяться, как во Владивостоке, где губернатор Дарькин, испугавшись схода праворульников, убежал на три дня, призвав ОМОН решать вопросы. Но «прулям» не нужно было изменений. Там речь была только об «ущемленных правах». А Дарькин потом от страха оправился, и вернулся, как ни в чем не бывало.
Власть же для русского человека - тяжесть, ноша, которую невозможно вынести, если ты не воин, не труженик, не имеешь веры, как алмаз. Где все в помощь - вера, братство, русская жизнь, отношения и связь. Их надо сегодня «накапливать» каждый день, парадоксально - отдавая, оттачивая привычку. Надо было, конечно, делать это и вчера. И позавчера. Знать бы, где упадешь - соломки бы подстелил. Если только ожидать «вторую Манежку» и не готовиться к ней - можно стать инвалидом. Поскольку несвершившееся и ежедневное давление химеры, работа ее челюстей - это травма, раз нет изменений.
Где все это взять? Ты ходишь мимо и не видишь. Каждый день. Правила просты. Найди своих. Научись держаться своих. Держать слово. Держать связь. Связываться с центром, с организацией, ведь основное начинается только после личной встречи. Различать степень важности информации и канал для ее передачи. Делать основное, не делая лишнего. Научись быстроте реакции на то, что происходит рядом. Основным правилам формирования групп людей - когда объединяет эмоция, которой не надо давать распыляться, а давать реальный выход. Заряжать других этой эмоцией построения русского государства. Что на свете для русского может быть сильнее эмоционально, чем освобождение страны? Извлекая бесценный опыт не из телепередач, а из того, что важно для сердца - пробуждения народа в противостоянии этнокриминалу, социальному разбою, судебному произволу. Научись видеть ежедневные задачи освобождения. Они не «программные», они более эмоционально-организационные. Они не «политические» (какая политика, там где ее нет!). Они более мобилизационные. Сначала заражающие, освобождающие от сизифовой погони за «правами» и за «счастьем» в концлагере. Простые и понятные, для тех, кто ими живет. А в итоге задачи любви к стране и народу. И так до победы.
Если бы это было сделано, налажены направления развития, то любой огонек уже стал новым Нижним Новгородом: Крымск, Невинномысск, Демьяново, любое место, где люди захотят жить по правде.