В.Янева: Дань крови.
Дань крови? Хватит!
Болгария пять веков была под турецким игом. Коренные болгары, исконные хозяева болгарской земли, были поставлены турками в положение рабов. Турки называли порабощенное население «рая» - то есть стадо. Для раи не было ни прав, ни суда, ни закона. Единственным судом и законом был турецкий ятаган, единственным правом - свирепая воля поработителей. Твое имущество - не твое, и твоя семья - не твоя, и твоя честь и жизнь тебе не принадлежит. Все это - собственность турка-господина. Он хозяин всему, он в любой момент может прийти и отнять все нажитое и заработанное, изнасиловать дочерей и жену, поджечь дом, перерезать всю семью. И наказан за это он не будет, ибо убийство неверного преступлением не является.
Османские власти не запрещали своим поданным турецкого происхождения грабить, насиловать и зверствовать над болгарами, как им вздумается, наоборот, поощряли - «дабы рая сохраняла страх».
Рая, порабощенное население, была обложена множеством тяжелых налогов. Самым страшным для покоренных болгар было девшерме - дань крови. Чтобы держать в узде порабощенные народы, османам нужно было огромное войско. Они пополняли его насильно отнятыми у родителей славянскими детьми. В определенные годы турецкие сборщики шли по болгарским деревням и отбирали каждого пятого мальчика от восьми до шестнадцати лет. Отобранных мальчиков обращали в ислам, называли мусульманским именем, и отправляли в Константинополь. Там из них воспитывали солдат султана - янычар. Целенаправленно и систематически, муштрой и истязаниями из них выбивали чувство родственности к болгарскому народу, внушали ненависть и презрение к «неверным» - то есть, к своим соотечественникам. Система превращения славянских детей во врагов своих родителей и своего народа у турок была, по-видимому, хорошо продумана и хорошо поставлена. История отмечает, что янычары отличались особой, свирепой жестокостью к порабощенным народам.
В те года, когда проходил девшерме, над болгарскими деревнями стояли плач и вопли. Отдать своего сына, свою родную кровь в чужую веру, на службу поработителям - для болгар того времени (для нормальных людей, не зачумленных «либеральными ценностями») - было страшно, немыслимо, безбожно. Они знали, что их сын-янычар, воспитанный в ненависти к родной вере и родному народу, завтра может прийти в их край, и на правах турка-повелителя зверствовать над соотечественниками, убить отца, мать, братьев, изнасиловать сестру.
Некоторые родолюбцы предпочитали убить ребенка и самим пасть под турецким ятаганом, но не отдать его туркам. У других детей силой вырывали из рук, били, связывали, убивали, и уводили ребенка от уже мертвых родителей.
Так защищает своих детей, свое будущее здоровый народ. Так поступает народ, не потерявший национального самосознания и стремящийся сохранить себя. В те времена не было чумы либерализма. Не было заразы, разъедающей народ изнутри и лишающей его воли к жизни.
Турецкое иго кончилось. Болгарский народ, освобожденный Россией, возродил свою государственность. Пять веков страшного ига не смогли его уничтожить. Значит, оказывается - что даже жестокое многовековое иго не может уничтожить народ, если он здоров духовно.
Но народ можно уничтожить по-другому - размыв его национальное самосознание. Или, иначе - «приобщив к либеральным ценностям». Либеральная зараза оказалась губительнее турецкого ятагана. Ибо народ, зараженный ею, перестает сопротивляться своему уничтожению, значит - подписывает себе приговор.
И вот теперь, спустя три столетия, мы, приобщенные к «либеральным ценностям» - тоже платим дань крови. Мы, русские, платим дань крови, отдавая своих детей Западу. Дань крови в наше время называется - иностранное усыновление.
И если славяне под турецким игом отдавали своих детей с плачем и воем - то у нас плача и воплей не слышно. Мы их отдаем добровольно. И даже считаем, что детям крупно повезло - они из отсталой, грязной и убогой России попадут в цивилизованный Запад, станут европейцами - разве не завидна их судьба?
Ежегодно мы выплачиваем эту дань, отдавая новых и новых детей. И что с того, что у нас их не рождается достаточно даже для простого воспроизводства? Что с того, что мы реально стоим перед угрозой вымирания!
Временами в нас шевелится смутная тревога, ощущение самоубийства. Но все - здоровое национальное самосознание, инстинкт самосохранения, воля к жизни - все задавлено, парализовано «либеральными ценностями». Нам на подсознательном уровне уже внушили, что стараться сохранить себя как народ - есть экстремизм, шовинизм, или нечто столь же преступное. А добровольно принять свое уничтожение - это в духе «либеральных ценностей», и весьма похвально.
И вот народ, который сокращается, стоит перед угрозой вымирания - сам продает своих детей иноземцам. Этим он как бы декларирует, подписывает свое согласие на собственное уничтожение.
Заразив нас либерализмом - нас запрограммировали на уничтожение самих себя. Наша болезнь - либерализм, ослабление национального самосознания. И иностранное усыновление, продажа детей - лишь проявление этой болезни.
Где размыто национальное сознание - там не может быть и национальной гордости. Иностранное усыновление - показатель нашей самооценки и нашего отношения к самим себе. На протяжении всей истории мы видим одно и то же - дань крови берет с порабощенной нации нация-поработитель. Мы, выплачивая Западу дань крови, тем самым признаем себя порабощенной нацией.
Но разве мы порабощены? Разве западные танки уже прошли по нашей земле? Нет, этого не было. Напротив, наши танки в сорок пятом дошли до Берлина. Так почему же мы выступаем в роли порабощенного народа? Потому что нас в эту роль поставил изменнический оккупационный режим и пятая колонна - либерал-фашисты.
Это они с помощью своих «общечеловеческих ценностей» ослабляют наш дух, размывают национальное сознание и объявляют любовь к своему народу экстремизмом. Это они внушают нам чувство неполноценности, исподволь убеждая, что мы - страна второго сорта. Они велят нам самих себя ненавидеть и презирать, они велят верить, что русские дети, попавшие из России в «цивилизованный мир» - счастливчики и баловни судьбы.
У русского народа начинают открываться глаза. Он видит, что все действия либеральной власти - измена, измена и измена. Он наконец-то начинает понимать, что либерализм - страшная болезнь. А если мы это понимаем - то пора исцеляться. Пора вернуть себе решимость бороться за себя, за свое сохранение. Пора понять, что борьба за себя - не экстремизм, а законное право русского народа. А, поняв это - мы перестанем продавать своих детей, перестанем платить дань крови врагам. Мы скажем - русские дети должны оставаться в России. На Родине, данной им Богом, где жили их предки. И продолжать дело своих отцов - служить русскому народу и защищать Отечество.
В.Янева. Для Народного ополчения, Штурмновостей.