Подсолнухи
Как давно у меня не было такого славного и долгого лета.
Мне всегда было интересно: вот подсолнух весь день поворачивает голову вслед за солнцем. И доходит до западной стороны. А дальше, что происходит дальше? Так и стоит с головой на запад, а утром начинает ее судорожно крутить?
У меня год за годом вырастали на даче подсолнухи, но как-то не было случая с рассветом это проверить.
И не проверила, мне просто сказали: да он ночью ее опускает вниз, и все. А утром, на восходе, не суетясь и не сворачивая шею - к первым лучам.
Этим летом в Болгарии мы ездили мимо бескрайних подсолнуховых полей, от шоссе до горизонта, от встречной полосы - и тоже до самого края. Там таких желтых полей - немерено. И это, наверное, самые любимые мои цветы. Одни из самых любимых точно. Еще сирень.
Этой зимой и весной у меня была "ночь", когда оставалось только опустить голову и пережидать мрак. В то, что творил старший сын, я даже не буду углубляться, многие и так в курсе. Когда все документы насчет квартиры были подписаны и он наконец-то освободил нас от своего присутствия, а заодно и от "лишних" денег на содержание его братьев, мне уже было все равно. В квартире был разгром, а сил не осталось вовсе, ни моральных, ни физических.
Сил не было, впрочем, по всем причинам сразу.
Что-то не то и не так стало у меня происходить с работой - вообще-то вполне "моей", любимой, той, в которой я настоящий профессионал, а не "пописать зашла", ударение можно ставить на любом слоге. Я уходила из дому в полвосьмого, отводила Колю в детсад, дальше были долгие часы за компьютером и возвращение домой часов в 9-полдесятого вечера. Промежуток напоминал мне "схему питания кита" и наброс говна на вентилятор одновременно: то ли ты процеживаешь тонны воды в поисках мелкого планктона, то ли пытаешься увернуться от набрасываемого.
Квартира заросла хламом и грязью. Ребенок плакал и по выходным цеплялся за меня, как ручная больная обезьянка. Он опять стал сильнее заикаться - вернее, это было не заикание, а "логоспазм", когда артикуляция не поспевает за желанием сказать все и сразу, за весь день.
Я садилась с сигаретой вечером на балконе "тряпочкой" и ни-че-го не могла ни думать, ни делать. Я ненавидела электронные буковки и все девайсы вместе взятые, а еще то, что вот так гробиться надо бессмысленно и безнадежно каждый, каждый, каждый, каждый день. Сугубо ради денег. Потому что помощи нет, других источников нет, а на мне как минимум двое полностью от меня зависящих детей. А я сама никому на фиг не сдалась, и нужна я только для того, чтоб они могли жить, ни в чем себе не отказывая.
Мой ангел-хранитель, думала я, сидя на этом балконе и глядя на огоньки ночного Солнцево за лесом, явно был в прошлой жизни безотказной портовой давалкой. Он все время хранит меня "ради кого-то" - как будто в лизинг сдается. Я здорова, чтобы зарабатывать, обслуживать, выполнять обязанности, чтобы не создавать проблем... Я жива, чтобы не было лишних хлопот ни у кого. Я здесь, чтобы меня не надо было искать и опознавать.
Я не уходила на дно, я не переставала общаться с друзьями, куда-то ездить и ходить. Даже какая-то романтика периодически была, как не быть. Только постоянно откуда-то снизу и сбоку, как титры в пауэр-пойнт-презентации, всплывали вопросы мелкими буковками: а зачем ты этому человеку? Этому - "для коллекции". А вот этому - из любопытства. О, клево, вот этому ты нужна, потому что у тебя "статус". А вот этому просто с тобой интересно... но не более того. Этот да, этот - любит. Вроде бы. Насколько вообще на такое чувство способен. Но ты в его списке под номером "восемь - будет надо, спросим". Этот, уфффф, без задних мыслей... ну и что дальше? а ничего. Вот эти - просто к тебе привыкли, им надо, чтоб ты была в ближнем доступе, как нож с удобной ручкой или любимые ботинки.
Ангел-хранитель хмыкал, но возражений не выдвигал.
Жизнь мчалась перекрученной каруселью: дом-работа-дом-сон-работа и так по кругу. Коллеги были вполне адекватными, работа шла своим чередом, хоть я и чувствовала себя на новом месте "лыжником на коньках". Мне ли не привыкать к суете и к авралам, мне ли не преодолевать трудности. Все это преходяще. Но тут не проходило и все тут.
Я стала все время болеть. Долго, нудно, постоянно, вроде по мелочи, но утомительно. То горло, то спина. То вызов скорой, когда давление зашкалило под 180 и я как-то испугалась. То опять простуда, перехоженная на ногах, а потом месяц кашля и странной слабости. И опять спина. И еще что-то. И успокоительные таблетки, и все равно нервы, дурацкие какие-то, от безнадеги. И усталость, тяжелая усталость лошади, которая из беговой перешла в ломовые. И это утреннее "не хочу!" - ко всему относящееся, что надо было делать.
Я старалась, чтоб это было не слишком заметно. Получалось так, что родственники пугались, а знакомые шугались и ховались "у жито". Про мужчин я вообще не говорю - ни один нормальный мужчина близко не подойдет к женщине с таким выражением лица, будто она только что коня на скаку остановила и вся забрызгана жидкой грязью из-под его копыт.
Чувствительность была уже, впрочем, выкручена "на ноль". Очередной поход к врачу, рентген,еще рентген, ожидание - и двое эскулапов с озабоченными лицами ведут "конвульсиум", пересыпая все латынью и косо, испуганно на меня поглядывая.
- Слушайте, - сказала я им весело. - Хватит, а? Я латынь понимаю. И меня это все касается больше, чем вас. Скажите, чего и как толком. Не бойтесь, я не буду тут в обморок хряпаться и в ваш драный линолеум зарываться. Но я должна знать свой диагноз все-таки, у меня от этого многие планы зависят.
Эскулапы (эскулапочки мои, ах!), видимо, больше привыкшие к пациенткам с опрокинутыми лицами и тоскливыми взглядам "унутрь", как-то дернулись и сказали "нннну, мы всегда предполагаем худшее, а надеемся на лучшее - вы, в общем, завтра к нашей заведующей приходите".
Чего бы не прийти в самом деле.
Ну, опухоль. Ну, в глубинах обширного организма. И чего теперь - "графиня изменившимся лицом бежит к пруду", что ли?
Видимо, все к человеку приходит вовремя. В 20 лет я прорыдала 2 дня от невинного диагноза "у вас эрозия с трехкопеечную монету". Тут я даже не испугалась. Подумала - вот же блин, еще и это вдобавок ко всему. Произнесла любимое свое слово: "Бывает". Села вечером на балконе и спокойно разложила себе варианты: в первом случае действуем так, во втором - вот так. Ничего особенного, ничего нового, сто раз видели и то, и другое, как будет, так и будет. Спокойно легла спать и пришла наутро к заведующей, немолодой красивой грузинке.
- Ээээ, - сказала она ассистентке, повесив мои снимки на экран, - сматри. Эти две красавицы, пациентка говорит, спорили. И что (с непередаваемым менгрельским "ч") они тут спорили? О чом? Что тут неясно?
Ассистентке тоже было неясно.
- На! - сказала завотделением тоном карточного игрока, бросающего на стол козырной туз. - Вот тэбэ третий снимок и не мучайся!
Набрала номер зав. отделением УЗИ:
- Тамара Николаевна! Жызнь мая! Пасматри пацыентку!
Эта врач очень хорошая и опытная. Она работает в бесплатном диагностическом центре. К ней постоянно течет ручеек пациентов. Она классный специалист и она коршуном вцепляется в то, что кажется ей подозрительным. Она внимательная и умная. Но когда пациент "в адеквате", не отказывает себе в удовольствии повалять дурака и пациента развеселить.
УЗИ подтвердило то же, что и рентген.
Схема вырисовывалась простая. Оперироваться надо однозначно. Стационар. Бесплатно. Планово. Пожара нет, но и тянуть лучше не надо - добро может победить зло, но бывает и наоборот. Вернется заведующая из отпуска - к ней на прием, сделать контрольную пункцию, а потом к хирургам.
Я почему-то опять не испугалась совершенно и в линолеум не закопалась. Наверное, просто любые страхи "переросла". А еще мне себя давным-давно совершенно не жалко. Человек - это кожа-кости-жир-мясо. Я себя так и воспринимаю, никакой особой эстетики. Организм - просто машина: если ломается, нужно делать ТО и ремонт. Заправлять качественным топливом. Не перегазовывать и резко не тормозить. А так поболит - перестанет, надо подождать и перетерпеть, невелика цаца. Я ж не Мерилин Монро и кроме себя никому не нужна. А то, что я вижу в зеркале, убедительно это доказывает. Красоты во мне нет, чистый функционал с 15 кг лишнего веса. Немножко отрезать - самой большой бедой будет несварение желудка у прибольничной кошки.
Задала зав.отделением вопросы, получила четкие ответы.
Ну, еще позвонила родителям: отец - зав.кафедрой в мединституте, куда идти на операцию, выбрать можно. Объяснила, что маааам, я не волнуюсь, маааам, я хочу все точно узнать, маааам, я знаю про тетю Катю не хуже тебя, мааааам, я правда не нервничаю, ты же меня знаешь, нервничаю я не так. Мама согласилась, что да, не так.
Тетя Катя - это мамина родная сестра, в 53 года умершая от рака вот-того-самого, чего "опасались" мои эскулапши. Но у мамы в качестве козыря есть вторая родная сестра, которой в будущем году стукнет 90. Счет в нашу пользу.
Сказала особо доверенным друзьям, что и как. Кому не надо, не сказала. Выкинула все из головы на месяц - оно, как ни странно, и впрямь "выкинулось" легко.
Операция так операция, ну и ладно. Словами "отделение онкологии" меня не напугаешь, мне не шашечки, мне чтоб доехать с гарантией и ничего не прошляпить.
"Не поболеешь - не отдохнешь", как всегда говорили мои родственники. А отдыха мне уже явственно не хватало.
В июне моя врач была в отпуске, а в июле в отпуск на 2 с трудом выцарапанные недели отправилась я. Разве что перед отъездом сделала все-таки эту пункцию и даже не торопилась звонить насчет результатов: рассудила, что "ежели что", врачи меня на том свете с собаками разыщут, а не то что по телефону найдут.
Результат был нормальный, я в состоянии полной невменяйки упаковала чемоданы, уехала с ними на дачу, а с дачи, прихватив младших детей, - в Болгарию.
Ага, на море. Ага, в тепло и на солнце. Здесь было не менее жарко, а загорать я и так не люблю, т.к. сначала становлюсь "цвета окорока", потом облезаю, далее все по новой.
Какой была Болгария, я тут писала и даже выкладывала фото. Вольной, веселой, солнечной и подсолнечной. Густое красное вино, теплое чистое море, далекие дороги. Дешевым было все, кроме бензина - но на нем я не экономила. Мы съездили на Шипку, в Габрово, в милый старинный городок Трявну. Детям было со мной хорошо, мне с ними тоже. С утра я готовила кофе, а Колян плескался в бассейне под окном. На обед наверчивала миску овощного салата, а себе брала крынку "кисело млеко", тамошней густой простокваши. Вечером смотрела на огоньки и на море.
В центр Болгарии мы сначала хотели съездить на 2 дня. "Мам, - сказал Саня. - А куда мы торопимся? Давай вернемся не завтра, а послезавтра, мы ж сами себе хозяева, и времени полно".
И правда - никуда. Сами. Полно.
Я вернулась из отпуска, вышла на день и ушла совсем. Так люди выходят на полустанке из скорого поезда - просто так, в "траву по пояс". Я этого никогда не делала и в общем-то не собиралась. Я сама удивилась тому, как просто и легко "соскочила с подножки".
И снова не стала ни мучиться, ни раздумывать, ни строить планы, ни бояться - ничего. Как выключатель повернули.
У меня так бывает: самые главные, важные (и верные) решения я всегда принимала именно так, "в один хлоп", ни с кем не советуясь и без раздумий. "Просто год, Маугли, пришел к повороту".
И был долгий, теплый, солнечный август.
Я переделала все дела на даче и разгребла захламленную квартиру, выкинула оттуда пятнадцать, что ли, мешков ненужного барахла. Я ездила с детьми в заповедник, где зубры, и на ферму, где страусы и верблюды. Я ходила к соседям, жарила мясо, трепалась и пила с ними холодную водку из маленьких рюмок. Я принимала гостей, развешивала на веревках выстиранное белье, и оно потом пахло ветром и солнцем.
Я подумала, что это очень хорошо, что этой зимой всяческая "романтика" завершилась легко и безболезненно, без дешевых театральных эффектов, размышлений и метаний. Что я не стала докучать хорошему, но совершенно не нуждающемуся во мне человеку своим присутствием.
Я вспоминала, как меня опекали и поддерживали друзья даже в те моменты, когда я была, мне кажется, совершенно неадекватна и невыносима.
Как Марика привезла мне ингалятор и миску теплых пирожков, и я сидела, не зная, что мне делать - кашлять или есть, а от полноты чувств и слабости хотелось заплакать.
Как друг детства Сашка поговорил со мной по телефону минуту и сказал: "Мать, мне твой голос совсем не нравится, и вообще мне это все не нравится, я завтра к тебе приеду". И приехал - с трогательным кульком апельсинов, с набором лекарств, лечебными травами в баночке и чудодейственным корнем для настойки на водке.
Как мы ходили на концерт Щербакова.
Как приезжала Аня, а потом еще раз - и помогла мне с этой нескончаемой уборкой.
Как мама встретила нас на даче, вылизанной, разобранной и вымытой, с обедом из 4 блюд и пирогами с ягодами.
Как мама перестала меня воспитывать еще до моего отъезда в ответ на вопль "Я вообще сейчас труп, и ты докапываешься до трупа!"
Как отошли в сторону все те, кому давно надо было это сделать. И как меня это совершенно не удручило.
Мне этим летом было не стыдно звать к себе гостей. В прошлом году мне построили нормальный душ, туалет и септик в том же сарае-хозблоке, где раньше было обычное дачное черт-те что. Я блаженствовала от того, что утром и вечером можно влезть под теплый душ, а после возни на грядках вымыть голову, а в стиральную машину "Эврика" 1987 года выпуска налить воду прямо из бойлера. Привыкшие к удобствам меня не поймут, а дачники со стажем оценят.
Я звала в гости только тех, кто мне был всерьез приятен.
Я сидела на крылечке, курила ментоловые сигареты, смотрела на пестрые флоксы и рыжие бархатцы, которые нам в прошлом году подарили в деревне Жизненные Волны на семена.
Я была у себя дома, я жила как хотела, мне в кои-то веки было свободно и хорошо.
Мне было не страшно, что я как была, так и есть "сама по себе" и ни на какое "плечо" теперь уже точно не обопрусь, потому что "Рабинович не станет покупать лотерейный билет". Я успокоилась и начала жить, цитируя сильно не любимого мною манипулятора Карнеги.
Я читала хорошие книги и глупые женские журналы. Я общалась со своими детьми, они шлялись по соседям, соседи мигрировали ко мне, вечером во всех домах зажигались огни, на участке слабо, но явственно пахло флоксами, а единственный в этом году самосевный подсолнух вертел головой день и ночь, безошибочно находя солнце.
"У вас тут какая-то деревенька хоббитов!" - сказал мой однокурсник С., в очередной раз приехав к нам в гости на дачу.
Дачное сообщество поначалу демонстрировало чудеса тактичности и глядело на нас с ним как через стекло вместо обычных перекликов через изгородь и заходов покурить и потрепаться. Типа "видим, но спугнуть боимся".
На исходе лета "дачное общественное мнение" шугаться перестало, стало с С. здороваться и большинством голосов выдало меня за него замуж."Как честный человек, он просто обязан теперь на тебе жениться!" - сказала подруга Юля после того, как С. ехал в ночи, чертыхаясь, по глухим проселкам в объезд пробок, а я по телефону "работала ему навигатором", а потом он приехал и мы как следует выпили со всей честной компанией, а утром он шлялся по моему участку в шортах и помогал собирать сливы. А мелкий Колян оккупировал его айпад и вообще скакал вокруг козликом.
Нам не привыкать - меня с С. женят курса этак со второго, что не мешало нам "дружить семьями" и гулять друг у друга на свадьбах. Юле я рассказала анекдот про петуха и двух джентльменов, а дачному комьюнити не стала пояснять ничего. Они за меня искренне радовались, и что в том плохого?
Я даже не злилась на бывшего мужа за то, что он... ну, за все вместе, включая безразличие к детям и полное отсутствие желания им помогать. Черт бы с ним, а детям так даже лучше, если судить в глобальной перспективе. Он уже не сможет сказать им, мол, "а в старости вы будете содержать меня" - с чего бы?
Зато за меня мощно вступился бывший свекр, как донесла разведка. За недолгое время он успел вынести своему сыну мозг на тему бубубу, как же ж она одна с детьми и без работы, бубубу, вот у Коли-то столько игрушек нет, и у Сани не было, как у твоего младшего сына, бубубу, а вот Коля... Свекр мой 1928 г. рождения, с 5 классами образования и склонен повторять все раз по шесть как минимум. Я почувствовала себя слегка отмщенной, о да.
Свекр передавал мне и Коле горячие приветы и нескладные пожелания здоровья. Это грело. Он что думает, то и говорит обычно, я с ним 20 лет прожила бок о бок. И Колю он любит, в отличие от всех остальных с той стороны. Искренне любит и выражает это на свой нехитрый манер, я это тоже очень ценю. Он всю зиму и весну караулил, когда няня Ира пойдет с Коляном из детсада на площадку, топал туда, болтал с ними и каждый раз приносил Коле в кармане конфеты. По-деревенски и от души. Сам-то он наголодался в детстве жуть как, и эти конфеты... ну, понятно.
Оказалось, что мне положены какие-то льготы по многодетности и даже социальная карта. Я ее с большим удивлением получила, пройдя ряд увлекательных квестов типа "получи справку там, где сейчас все в отпуске". Мне даже сулят какие-то там деньги "на покупку школьной формы" и т.п. А я что - я не гордая, я не против. Это раньше мне ничего не полагалось из-за белой зарплаты, превышавшей "уровень бедности", а сейчас послабления вышли, а я и не знала.
Мне свалилась пара халтур, которые позволили слегка пополнить изрядно подтаявшие сбережения.
Но я и так потратила гораздо меньше, чем у меня вылетало во времена работы с утра и до ночи, и до сих пор не понимаю - как. "Мама дома" - великая статья экономии и главный путь к оптимизации расходов.
А еще я, конечно, пошла к врачу. Родители отдыхали в той же Болгарии, и я решила отца не дергать, а лечь куда направят - и завершить этот малоприятный процесс до того, как Колян пойдет в школу. Вот прямо прийти со всеми бумагами - и але. Ну не все ли равно в общем-то. Не цаца. Переживу.
- Гдэ ты столько времени была? - строго спросила меня зав.отделением и отправила на УЗИ.
Врач долго елозил по мне датчиком, сличал с прежними бумагами и пленками, потом пошел к ней. Вернулся.
- У вас ничего нет!
Я не испугалась тогда и не подпрыгнула от радости на этот раз.
- Уверены? Вот же: снимок, снимок, протокол...
- Нету. Ничего у вас нету. Нету - и все.
- И что теперь делать?
- Свободны на полгода, потом придете провериться, а что вы еще хотите?
Я хотела только позвонить родителям в Болгарию и сказать "мама, отбой тревоги!"
Ну, ладно. Ну и хорошо. Странная, конечно, история. Но что тут скажешь, кроме все того же - "бывает!"
Раньше бы накрутила кучу метафор и аллитеблинраций, а сейчас и не тянет даже.
На работу я так и не появилась, хотя из редакции мне, конечно, позвонили и сказали зайти к прежнему начальству. В то подразделение, откуда я зимой уходила в новое. Я не тороплюсь. Как будет, так и будет, нечего загадывать.
К тому же французы открыли мне годовой шенген и в ближайшие выходные его предстоит "распечатать". И Колька в школу пошел, первые недели я уж точно никуда и никак.
На даче теплые дни и холодные ночи. Август. Вот такенные звезды по всему небу.
Подсолнух отцвел и обсыпался. Ангел-хранитель сидит у меня за плечом и лузгает семечки.
Я их, подсолнечные, не люблю, я больше тыквенные уважаю.
Чувствую себя той неправильной золушкой, которая влезла из туфелек в растоптанные кроссовки, обратила карету обратно в тыкву и вот теперь с хозяйственным видом крутит на зиму из нее заготовки. И сама уже как эта тыква - килограмма три прибавила, но какая в сущности разница.
Дни короче, солнца меньше, но оно есть, и я к нему по-прежнему лицом.
Посмотреть на Яндекс.Фотках
Мне всегда было интересно: вот подсолнух весь день поворачивает голову вслед за солнцем. И доходит до западной стороны. А дальше, что происходит дальше? Так и стоит с головой на запад, а утром начинает ее судорожно крутить?
У меня год за годом вырастали на даче подсолнухи, но как-то не было случая с рассветом это проверить.
И не проверила, мне просто сказали: да он ночью ее опускает вниз, и все. А утром, на восходе, не суетясь и не сворачивая шею - к первым лучам.
Этим летом в Болгарии мы ездили мимо бескрайних подсолнуховых полей, от шоссе до горизонта, от встречной полосы - и тоже до самого края. Там таких желтых полей - немерено. И это, наверное, самые любимые мои цветы. Одни из самых любимых точно. Еще сирень.
Этой зимой и весной у меня была "ночь", когда оставалось только опустить голову и пережидать мрак. В то, что творил старший сын, я даже не буду углубляться, многие и так в курсе. Когда все документы насчет квартиры были подписаны и он наконец-то освободил нас от своего присутствия, а заодно и от "лишних" денег на содержание его братьев, мне уже было все равно. В квартире был разгром, а сил не осталось вовсе, ни моральных, ни физических.
Сил не было, впрочем, по всем причинам сразу.
Что-то не то и не так стало у меня происходить с работой - вообще-то вполне "моей", любимой, той, в которой я настоящий профессионал, а не "пописать зашла", ударение можно ставить на любом слоге. Я уходила из дому в полвосьмого, отводила Колю в детсад, дальше были долгие часы за компьютером и возвращение домой часов в 9-полдесятого вечера. Промежуток напоминал мне "схему питания кита" и наброс говна на вентилятор одновременно: то ли ты процеживаешь тонны воды в поисках мелкого планктона, то ли пытаешься увернуться от набрасываемого.
Квартира заросла хламом и грязью. Ребенок плакал и по выходным цеплялся за меня, как ручная больная обезьянка. Он опять стал сильнее заикаться - вернее, это было не заикание, а "логоспазм", когда артикуляция не поспевает за желанием сказать все и сразу, за весь день.
Я садилась с сигаретой вечером на балконе "тряпочкой" и ни-че-го не могла ни думать, ни делать. Я ненавидела электронные буковки и все девайсы вместе взятые, а еще то, что вот так гробиться надо бессмысленно и безнадежно каждый, каждый, каждый, каждый день. Сугубо ради денег. Потому что помощи нет, других источников нет, а на мне как минимум двое полностью от меня зависящих детей. А я сама никому на фиг не сдалась, и нужна я только для того, чтоб они могли жить, ни в чем себе не отказывая.
Мой ангел-хранитель, думала я, сидя на этом балконе и глядя на огоньки ночного Солнцево за лесом, явно был в прошлой жизни безотказной портовой давалкой. Он все время хранит меня "ради кого-то" - как будто в лизинг сдается. Я здорова, чтобы зарабатывать, обслуживать, выполнять обязанности, чтобы не создавать проблем... Я жива, чтобы не было лишних хлопот ни у кого. Я здесь, чтобы меня не надо было искать и опознавать.
Я не уходила на дно, я не переставала общаться с друзьями, куда-то ездить и ходить. Даже какая-то романтика периодически была, как не быть. Только постоянно откуда-то снизу и сбоку, как титры в пауэр-пойнт-презентации, всплывали вопросы мелкими буковками: а зачем ты этому человеку? Этому - "для коллекции". А вот этому - из любопытства. О, клево, вот этому ты нужна, потому что у тебя "статус". А вот этому просто с тобой интересно... но не более того. Этот да, этот - любит. Вроде бы. Насколько вообще на такое чувство способен. Но ты в его списке под номером "восемь - будет надо, спросим". Этот, уфффф, без задних мыслей... ну и что дальше? а ничего. Вот эти - просто к тебе привыкли, им надо, чтоб ты была в ближнем доступе, как нож с удобной ручкой или любимые ботинки.
Ангел-хранитель хмыкал, но возражений не выдвигал.
Жизнь мчалась перекрученной каруселью: дом-работа-дом-сон-работа и так по кругу. Коллеги были вполне адекватными, работа шла своим чередом, хоть я и чувствовала себя на новом месте "лыжником на коньках". Мне ли не привыкать к суете и к авралам, мне ли не преодолевать трудности. Все это преходяще. Но тут не проходило и все тут.
Я стала все время болеть. Долго, нудно, постоянно, вроде по мелочи, но утомительно. То горло, то спина. То вызов скорой, когда давление зашкалило под 180 и я как-то испугалась. То опять простуда, перехоженная на ногах, а потом месяц кашля и странной слабости. И опять спина. И еще что-то. И успокоительные таблетки, и все равно нервы, дурацкие какие-то, от безнадеги. И усталость, тяжелая усталость лошади, которая из беговой перешла в ломовые. И это утреннее "не хочу!" - ко всему относящееся, что надо было делать.
Я старалась, чтоб это было не слишком заметно. Получалось так, что родственники пугались, а знакомые шугались и ховались "у жито". Про мужчин я вообще не говорю - ни один нормальный мужчина близко не подойдет к женщине с таким выражением лица, будто она только что коня на скаку остановила и вся забрызгана жидкой грязью из-под его копыт.
Чувствительность была уже, впрочем, выкручена "на ноль". Очередной поход к врачу, рентген,еще рентген, ожидание - и двое эскулапов с озабоченными лицами ведут "конвульсиум", пересыпая все латынью и косо, испуганно на меня поглядывая.
- Слушайте, - сказала я им весело. - Хватит, а? Я латынь понимаю. И меня это все касается больше, чем вас. Скажите, чего и как толком. Не бойтесь, я не буду тут в обморок хряпаться и в ваш драный линолеум зарываться. Но я должна знать свой диагноз все-таки, у меня от этого многие планы зависят.
Эскулапы (эскулапочки мои, ах!), видимо, больше привыкшие к пациенткам с опрокинутыми лицами и тоскливыми взглядам "унутрь", как-то дернулись и сказали "нннну, мы всегда предполагаем худшее, а надеемся на лучшее - вы, в общем, завтра к нашей заведующей приходите".
Чего бы не прийти в самом деле.
Ну, опухоль. Ну, в глубинах обширного организма. И чего теперь - "графиня изменившимся лицом бежит к пруду", что ли?
Видимо, все к человеку приходит вовремя. В 20 лет я прорыдала 2 дня от невинного диагноза "у вас эрозия с трехкопеечную монету". Тут я даже не испугалась. Подумала - вот же блин, еще и это вдобавок ко всему. Произнесла любимое свое слово: "Бывает". Села вечером на балконе и спокойно разложила себе варианты: в первом случае действуем так, во втором - вот так. Ничего особенного, ничего нового, сто раз видели и то, и другое, как будет, так и будет. Спокойно легла спать и пришла наутро к заведующей, немолодой красивой грузинке.
- Ээээ, - сказала она ассистентке, повесив мои снимки на экран, - сматри. Эти две красавицы, пациентка говорит, спорили. И что (с непередаваемым менгрельским "ч") они тут спорили? О чом? Что тут неясно?
Ассистентке тоже было неясно.
- На! - сказала завотделением тоном карточного игрока, бросающего на стол козырной туз. - Вот тэбэ третий снимок и не мучайся!
Набрала номер зав. отделением УЗИ:
- Тамара Николаевна! Жызнь мая! Пасматри пацыентку!
Эта врач очень хорошая и опытная. Она работает в бесплатном диагностическом центре. К ней постоянно течет ручеек пациентов. Она классный специалист и она коршуном вцепляется в то, что кажется ей подозрительным. Она внимательная и умная. Но когда пациент "в адеквате", не отказывает себе в удовольствии повалять дурака и пациента развеселить.
УЗИ подтвердило то же, что и рентген.
Схема вырисовывалась простая. Оперироваться надо однозначно. Стационар. Бесплатно. Планово. Пожара нет, но и тянуть лучше не надо - добро может победить зло, но бывает и наоборот. Вернется заведующая из отпуска - к ней на прием, сделать контрольную пункцию, а потом к хирургам.
Я почему-то опять не испугалась совершенно и в линолеум не закопалась. Наверное, просто любые страхи "переросла". А еще мне себя давным-давно совершенно не жалко. Человек - это кожа-кости-жир-мясо. Я себя так и воспринимаю, никакой особой эстетики. Организм - просто машина: если ломается, нужно делать ТО и ремонт. Заправлять качественным топливом. Не перегазовывать и резко не тормозить. А так поболит - перестанет, надо подождать и перетерпеть, невелика цаца. Я ж не Мерилин Монро и кроме себя никому не нужна. А то, что я вижу в зеркале, убедительно это доказывает. Красоты во мне нет, чистый функционал с 15 кг лишнего веса. Немножко отрезать - самой большой бедой будет несварение желудка у прибольничной кошки.
Задала зав.отделением вопросы, получила четкие ответы.
Ну, еще позвонила родителям: отец - зав.кафедрой в мединституте, куда идти на операцию, выбрать можно. Объяснила, что маааам, я не волнуюсь, маааам, я хочу все точно узнать, маааам, я знаю про тетю Катю не хуже тебя, мааааам, я правда не нервничаю, ты же меня знаешь, нервничаю я не так. Мама согласилась, что да, не так.
Тетя Катя - это мамина родная сестра, в 53 года умершая от рака вот-того-самого, чего "опасались" мои эскулапши. Но у мамы в качестве козыря есть вторая родная сестра, которой в будущем году стукнет 90. Счет в нашу пользу.
Сказала особо доверенным друзьям, что и как. Кому не надо, не сказала. Выкинула все из головы на месяц - оно, как ни странно, и впрямь "выкинулось" легко.
Операция так операция, ну и ладно. Словами "отделение онкологии" меня не напугаешь, мне не шашечки, мне чтоб доехать с гарантией и ничего не прошляпить.
"Не поболеешь - не отдохнешь", как всегда говорили мои родственники. А отдыха мне уже явственно не хватало.
В июне моя врач была в отпуске, а в июле в отпуск на 2 с трудом выцарапанные недели отправилась я. Разве что перед отъездом сделала все-таки эту пункцию и даже не торопилась звонить насчет результатов: рассудила, что "ежели что", врачи меня на том свете с собаками разыщут, а не то что по телефону найдут.
Результат был нормальный, я в состоянии полной невменяйки упаковала чемоданы, уехала с ними на дачу, а с дачи, прихватив младших детей, - в Болгарию.
Ага, на море. Ага, в тепло и на солнце. Здесь было не менее жарко, а загорать я и так не люблю, т.к. сначала становлюсь "цвета окорока", потом облезаю, далее все по новой.
Какой была Болгария, я тут писала и даже выкладывала фото. Вольной, веселой, солнечной и подсолнечной. Густое красное вино, теплое чистое море, далекие дороги. Дешевым было все, кроме бензина - но на нем я не экономила. Мы съездили на Шипку, в Габрово, в милый старинный городок Трявну. Детям было со мной хорошо, мне с ними тоже. С утра я готовила кофе, а Колян плескался в бассейне под окном. На обед наверчивала миску овощного салата, а себе брала крынку "кисело млеко", тамошней густой простокваши. Вечером смотрела на огоньки и на море.
В центр Болгарии мы сначала хотели съездить на 2 дня. "Мам, - сказал Саня. - А куда мы торопимся? Давай вернемся не завтра, а послезавтра, мы ж сами себе хозяева, и времени полно".
И правда - никуда. Сами. Полно.
Я вернулась из отпуска, вышла на день и ушла совсем. Так люди выходят на полустанке из скорого поезда - просто так, в "траву по пояс". Я этого никогда не делала и в общем-то не собиралась. Я сама удивилась тому, как просто и легко "соскочила с подножки".
И снова не стала ни мучиться, ни раздумывать, ни строить планы, ни бояться - ничего. Как выключатель повернули.
У меня так бывает: самые главные, важные (и верные) решения я всегда принимала именно так, "в один хлоп", ни с кем не советуясь и без раздумий. "Просто год, Маугли, пришел к повороту".
И был долгий, теплый, солнечный август.
Я переделала все дела на даче и разгребла захламленную квартиру, выкинула оттуда пятнадцать, что ли, мешков ненужного барахла. Я ездила с детьми в заповедник, где зубры, и на ферму, где страусы и верблюды. Я ходила к соседям, жарила мясо, трепалась и пила с ними холодную водку из маленьких рюмок. Я принимала гостей, развешивала на веревках выстиранное белье, и оно потом пахло ветром и солнцем.
Я подумала, что это очень хорошо, что этой зимой всяческая "романтика" завершилась легко и безболезненно, без дешевых театральных эффектов, размышлений и метаний. Что я не стала докучать хорошему, но совершенно не нуждающемуся во мне человеку своим присутствием.
Я вспоминала, как меня опекали и поддерживали друзья даже в те моменты, когда я была, мне кажется, совершенно неадекватна и невыносима.
Как Марика привезла мне ингалятор и миску теплых пирожков, и я сидела, не зная, что мне делать - кашлять или есть, а от полноты чувств и слабости хотелось заплакать.
Как друг детства Сашка поговорил со мной по телефону минуту и сказал: "Мать, мне твой голос совсем не нравится, и вообще мне это все не нравится, я завтра к тебе приеду". И приехал - с трогательным кульком апельсинов, с набором лекарств, лечебными травами в баночке и чудодейственным корнем для настойки на водке.
Как мы ходили на концерт Щербакова.
Как приезжала Аня, а потом еще раз - и помогла мне с этой нескончаемой уборкой.
Как мама встретила нас на даче, вылизанной, разобранной и вымытой, с обедом из 4 блюд и пирогами с ягодами.
Как мама перестала меня воспитывать еще до моего отъезда в ответ на вопль "Я вообще сейчас труп, и ты докапываешься до трупа!"
Как отошли в сторону все те, кому давно надо было это сделать. И как меня это совершенно не удручило.
Мне этим летом было не стыдно звать к себе гостей. В прошлом году мне построили нормальный душ, туалет и септик в том же сарае-хозблоке, где раньше было обычное дачное черт-те что. Я блаженствовала от того, что утром и вечером можно влезть под теплый душ, а после возни на грядках вымыть голову, а в стиральную машину "Эврика" 1987 года выпуска налить воду прямо из бойлера. Привыкшие к удобствам меня не поймут, а дачники со стажем оценят.
Я звала в гости только тех, кто мне был всерьез приятен.
Я сидела на крылечке, курила ментоловые сигареты, смотрела на пестрые флоксы и рыжие бархатцы, которые нам в прошлом году подарили в деревне Жизненные Волны на семена.
Я была у себя дома, я жила как хотела, мне в кои-то веки было свободно и хорошо.
Мне было не страшно, что я как была, так и есть "сама по себе" и ни на какое "плечо" теперь уже точно не обопрусь, потому что "Рабинович не станет покупать лотерейный билет". Я успокоилась и начала жить, цитируя сильно не любимого мною манипулятора Карнеги.
Я читала хорошие книги и глупые женские журналы. Я общалась со своими детьми, они шлялись по соседям, соседи мигрировали ко мне, вечером во всех домах зажигались огни, на участке слабо, но явственно пахло флоксами, а единственный в этом году самосевный подсолнух вертел головой день и ночь, безошибочно находя солнце.
"У вас тут какая-то деревенька хоббитов!" - сказал мой однокурсник С., в очередной раз приехав к нам в гости на дачу.
Дачное сообщество поначалу демонстрировало чудеса тактичности и глядело на нас с ним как через стекло вместо обычных перекликов через изгородь и заходов покурить и потрепаться. Типа "видим, но спугнуть боимся".
На исходе лета "дачное общественное мнение" шугаться перестало, стало с С. здороваться и большинством голосов выдало меня за него замуж."Как честный человек, он просто обязан теперь на тебе жениться!" - сказала подруга Юля после того, как С. ехал в ночи, чертыхаясь, по глухим проселкам в объезд пробок, а я по телефону "работала ему навигатором", а потом он приехал и мы как следует выпили со всей честной компанией, а утром он шлялся по моему участку в шортах и помогал собирать сливы. А мелкий Колян оккупировал его айпад и вообще скакал вокруг козликом.
Нам не привыкать - меня с С. женят курса этак со второго, что не мешало нам "дружить семьями" и гулять друг у друга на свадьбах. Юле я рассказала анекдот про петуха и двух джентльменов, а дачному комьюнити не стала пояснять ничего. Они за меня искренне радовались, и что в том плохого?
Я даже не злилась на бывшего мужа за то, что он... ну, за все вместе, включая безразличие к детям и полное отсутствие желания им помогать. Черт бы с ним, а детям так даже лучше, если судить в глобальной перспективе. Он уже не сможет сказать им, мол, "а в старости вы будете содержать меня" - с чего бы?
Зато за меня мощно вступился бывший свекр, как донесла разведка. За недолгое время он успел вынести своему сыну мозг на тему бубубу, как же ж она одна с детьми и без работы, бубубу, вот у Коли-то столько игрушек нет, и у Сани не было, как у твоего младшего сына, бубубу, а вот Коля... Свекр мой 1928 г. рождения, с 5 классами образования и склонен повторять все раз по шесть как минимум. Я почувствовала себя слегка отмщенной, о да.
Свекр передавал мне и Коле горячие приветы и нескладные пожелания здоровья. Это грело. Он что думает, то и говорит обычно, я с ним 20 лет прожила бок о бок. И Колю он любит, в отличие от всех остальных с той стороны. Искренне любит и выражает это на свой нехитрый манер, я это тоже очень ценю. Он всю зиму и весну караулил, когда няня Ира пойдет с Коляном из детсада на площадку, топал туда, болтал с ними и каждый раз приносил Коле в кармане конфеты. По-деревенски и от души. Сам-то он наголодался в детстве жуть как, и эти конфеты... ну, понятно.
Оказалось, что мне положены какие-то льготы по многодетности и даже социальная карта. Я ее с большим удивлением получила, пройдя ряд увлекательных квестов типа "получи справку там, где сейчас все в отпуске". Мне даже сулят какие-то там деньги "на покупку школьной формы" и т.п. А я что - я не гордая, я не против. Это раньше мне ничего не полагалось из-за белой зарплаты, превышавшей "уровень бедности", а сейчас послабления вышли, а я и не знала.
Мне свалилась пара халтур, которые позволили слегка пополнить изрядно подтаявшие сбережения.
Но я и так потратила гораздо меньше, чем у меня вылетало во времена работы с утра и до ночи, и до сих пор не понимаю - как. "Мама дома" - великая статья экономии и главный путь к оптимизации расходов.
А еще я, конечно, пошла к врачу. Родители отдыхали в той же Болгарии, и я решила отца не дергать, а лечь куда направят - и завершить этот малоприятный процесс до того, как Колян пойдет в школу. Вот прямо прийти со всеми бумагами - и але. Ну не все ли равно в общем-то. Не цаца. Переживу.
- Гдэ ты столько времени была? - строго спросила меня зав.отделением и отправила на УЗИ.
Врач долго елозил по мне датчиком, сличал с прежними бумагами и пленками, потом пошел к ней. Вернулся.
- У вас ничего нет!
Я не испугалась тогда и не подпрыгнула от радости на этот раз.
- Уверены? Вот же: снимок, снимок, протокол...
- Нету. Ничего у вас нету. Нету - и все.
- И что теперь делать?
- Свободны на полгода, потом придете провериться, а что вы еще хотите?
Я хотела только позвонить родителям в Болгарию и сказать "мама, отбой тревоги!"
Ну, ладно. Ну и хорошо. Странная, конечно, история. Но что тут скажешь, кроме все того же - "бывает!"
Раньше бы накрутила кучу метафор и аллитеблинраций, а сейчас и не тянет даже.
На работу я так и не появилась, хотя из редакции мне, конечно, позвонили и сказали зайти к прежнему начальству. В то подразделение, откуда я зимой уходила в новое. Я не тороплюсь. Как будет, так и будет, нечего загадывать.
К тому же французы открыли мне годовой шенген и в ближайшие выходные его предстоит "распечатать". И Колька в школу пошел, первые недели я уж точно никуда и никак.
На даче теплые дни и холодные ночи. Август. Вот такенные звезды по всему небу.
Подсолнух отцвел и обсыпался. Ангел-хранитель сидит у меня за плечом и лузгает семечки.
Я их, подсолнечные, не люблю, я больше тыквенные уважаю.
Чувствую себя той неправильной золушкой, которая влезла из туфелек в растоптанные кроссовки, обратила карету обратно в тыкву и вот теперь с хозяйственным видом крутит на зиму из нее заготовки. И сама уже как эта тыква - килограмма три прибавила, но какая в сущности разница.
Дни короче, солнца меньше, но оно есть, и я к нему по-прежнему лицом.
Посмотреть на Яндекс.Фотках
Click to view