Почему в поэме Блока «Двенадцать» появляется Христос.
Как известно, отец лжи любит обещать золотые горы и россыпи сокровищ тем, кто готов ему служить. Всякий раз эти дары обращаются в россыпи черепков, прах и остывшие уголья, - в мусор. Горы мусора, мертвых тел, разбитые жизни, разруху принес октябрьский переворот. «Христос среди нас есть», - твердили мертвеющие губы, таяла вера.
«Христа я никогда не знал», - утверждал поэт. Но вот он узрел вещим оком Спасителя, бредущего со знаменем впереди банды убийц. Он несет кровавое знамя - это кровь жертв революции. Он страдает. Вместе с немощными, гибнущими, страждущими - Он.
Кровавая банда видит знамя, но не видит, в чьих оно руках. Взбесившиеся пролетарии несут гибель всем - писателю (культуре), священнику (религии), женщине (любви). Все это они осмеивают, сводят к дряни, обесценивают и уничтожают.
Но уничтожить Христа невозможно:
И для глаза невидим
И для пули невредим
В белом венчике из роз
Впереди Исус Христос…
И сколько бы ни палили, как бы не гнались в своей лютой злобе за исчезающей в метели фигурой, революционные бандиты ничего не могут сделать Сыну Божию.
Он есть, и Он недоступен всей этой революционной сволочи, как бы она не терроризировал людей, сколько бы она ни бесновалась, упиваясь захваченной властью.
«Христа я никогда не знал», - утверждал поэт. Но вот он узрел вещим оком Спасителя, бредущего со знаменем впереди банды убийц. Он несет кровавое знамя - это кровь жертв революции. Он страдает. Вместе с немощными, гибнущими, страждущими - Он.
Кровавая банда видит знамя, но не видит, в чьих оно руках. Взбесившиеся пролетарии несут гибель всем - писателю (культуре), священнику (религии), женщине (любви). Все это они осмеивают, сводят к дряни, обесценивают и уничтожают.
Но уничтожить Христа невозможно:
И для глаза невидим
И для пули невредим
В белом венчике из роз
Впереди Исус Христос…
И сколько бы ни палили, как бы не гнались в своей лютой злобе за исчезающей в метели фигурой, революционные бандиты ничего не могут сделать Сыну Божию.
Он есть, и Он недоступен всей этой революционной сволочи, как бы она не терроризировал людей, сколько бы она ни бесновалась, упиваясь захваченной властью.