(no subject)
В московской клинике неврозов арипризол непостижимо розов
(Эйса_ру)
Здесь можно открыть дверь, а навстречу вам вывалится пожилой очкарик с дымящейся чашкой кофе.
Внутри изредка встречаются девушки и дамы в колготках и свитерах, но без юбок. Плоскенькие колготочные жопки колышутся во время их движения от поста медсестер к палате или от палаты к туалету. Одна девушка и вовсе сверкала кружеавчатыми труселюшками с крупными фестонами отделки на ароматной аппетитной попке. Но никто слово худого не скажет.
Человек на своем месте!
Слово найдено. И кто там сказал однажды: "Он невротик, у него есть шансы стать человеком". Но мне больше нравится, как сказал Юнг, - почти как Ришелье, - дайте мне любого, и я найду, что у него надо пролечить...
Но оставим в покое Юнга.
Есть тут некая дама крупных габаритов. Однажды в туалете она возмущалась тем, что медсестры "вечером снимают и уносят рулоны туалетной бумаги, а только утром вешают ее снова."
А одна тощая дамочка улучила момент, когда буфетчица ушла с раздачи, вытащила из-под салфетки тарелку, полную соленых огурцов (которые нам выдавали) и громко заявила:
Она что, ими торговать будет?
Но это что, мелочи все. У нас есть шанс стать людьми.
Массажист Иван Царевич с нежными руками поет больным песни Толкиена и советует фолк-группы.
Красавица с фигурой Луизы Казати весь день торчит в туалете у зеркала - в других местах отделения зеркала отсутствуют. Походкой нежного жирафа она торжественно шествует
в свой мраморный грот палату, и ее груди чуть вздрагивают при каждом шаге. Вздрагивают ягодицы, безупречно округлые. Хочется написать эротический роман. Но он уже написан (плохо) американской домохозяйкой, стоит в больничной библиотечке, и приходится его читать. Читаю. Все, что относится к соитиям и мыслям героини, изображено неплохо. Портреты героев - красочные трафареты. Эпизоды БДСМ списаны из Википедии.
Вечером собирается компания игроков в балду. Кто бы мог сказать, что этот жизнерадостный смех издают больные люди?
Прием у профессора ставит лицом к лицу с собой: это почти психоанализ. Полчаса катания на американских горках, - непонятно, когда будет яма и где подвох. Профессор все в ускоряющемся темпе беседует о русских поэтах. Вот как он начал:
- Чья жена хуже, Блока или Есенина? Любовь Дмитриевна дала Блоку полную свободу, а Есенина последняя супруга Софья Толстая лечила в клинике от алкоголизма.
Речь идет о депрессии Блока, далее - о том, что врачи лечили от депрессии и Гоголя. Я отвечаю, но не могу угнаться. Невыносимая скорость мышления и словоизвержения. Невыносимая, как весь этот грешный мир, из которого я и сбежала сюда полежать. И вот, пожалте, наткнулась на допрос с пристрастием, да еще пропустила ужин и циркулярный душ. Ужина не жаль, ну его к псам к котам, а душа до слез жаль, от него бодряк неимоверный...
Кормить кошек здесь не положено. У столовки во время каждой трапезы дежурит "старшАя" с прыскалкой под мышкой. Ею она разгоняет кошек. Но больные ухитряются все равно время от времени сунуть им кусок колбасы или банку с открытым йогуртом.
- Зачем кошек кормите? Государство на вас не экономит!
- Государство на кошках экономит.
По всему отделению мода на акриловые раскраски по номерам, разного формата. Художники сидят и на диванчиках в холле, и в палате, скрючившись на коечках, малюют. По всему отделению развешаны профессиональные объемные коллажи с цветами и природными объектами. В аквариумах медленно шевелятся вуалехвосты и суетятся гуппи.
Нежные попугайчики не могут наглядеться друг на дружку...
В 11 палате страх и ненависть мир и дружба. Больные обсуждают семейные дела, делятся ништяками. выясняем, что есть невроз и чем он отличается от психоза. За две-три недели становимся как родные.
А вы знаете, чем невроз отличается от психоза?
(Эйса_ру)
Здесь можно открыть дверь, а навстречу вам вывалится пожилой очкарик с дымящейся чашкой кофе.
Внутри изредка встречаются девушки и дамы в колготках и свитерах, но без юбок. Плоскенькие колготочные жопки колышутся во время их движения от поста медсестер к палате или от палаты к туалету. Одна девушка и вовсе сверкала кружеавчатыми труселюшками с крупными фестонами отделки на ароматной аппетитной попке. Но никто слово худого не скажет.
Человек на своем месте!
Слово найдено. И кто там сказал однажды: "Он невротик, у него есть шансы стать человеком". Но мне больше нравится, как сказал Юнг, - почти как Ришелье, - дайте мне любого, и я найду, что у него надо пролечить...
Но оставим в покое Юнга.
Есть тут некая дама крупных габаритов. Однажды в туалете она возмущалась тем, что медсестры "вечером снимают и уносят рулоны туалетной бумаги, а только утром вешают ее снова."
А одна тощая дамочка улучила момент, когда буфетчица ушла с раздачи, вытащила из-под салфетки тарелку, полную соленых огурцов (которые нам выдавали) и громко заявила:
Она что, ими торговать будет?
Но это что, мелочи все. У нас есть шанс стать людьми.
Массажист Иван Царевич с нежными руками поет больным песни Толкиена и советует фолк-группы.
Красавица с фигурой Луизы Казати весь день торчит в туалете у зеркала - в других местах отделения зеркала отсутствуют. Походкой нежного жирафа она торжественно шествует
в свой мраморный грот палату, и ее груди чуть вздрагивают при каждом шаге. Вздрагивают ягодицы, безупречно округлые. Хочется написать эротический роман. Но он уже написан (плохо) американской домохозяйкой, стоит в больничной библиотечке, и приходится его читать. Читаю. Все, что относится к соитиям и мыслям героини, изображено неплохо. Портреты героев - красочные трафареты. Эпизоды БДСМ списаны из Википедии.
Вечером собирается компания игроков в балду. Кто бы мог сказать, что этот жизнерадостный смех издают больные люди?
Прием у профессора ставит лицом к лицу с собой: это почти психоанализ. Полчаса катания на американских горках, - непонятно, когда будет яма и где подвох. Профессор все в ускоряющемся темпе беседует о русских поэтах. Вот как он начал:
- Чья жена хуже, Блока или Есенина? Любовь Дмитриевна дала Блоку полную свободу, а Есенина последняя супруга Софья Толстая лечила в клинике от алкоголизма.
Речь идет о депрессии Блока, далее - о том, что врачи лечили от депрессии и Гоголя. Я отвечаю, но не могу угнаться. Невыносимая скорость мышления и словоизвержения. Невыносимая, как весь этот грешный мир, из которого я и сбежала сюда полежать. И вот, пожалте, наткнулась на допрос с пристрастием, да еще пропустила ужин и циркулярный душ. Ужина не жаль, ну его к псам к котам, а душа до слез жаль, от него бодряк неимоверный...
Кормить кошек здесь не положено. У столовки во время каждой трапезы дежурит "старшАя" с прыскалкой под мышкой. Ею она разгоняет кошек. Но больные ухитряются все равно время от времени сунуть им кусок колбасы или банку с открытым йогуртом.
- Зачем кошек кормите? Государство на вас не экономит!
- Государство на кошках экономит.
По всему отделению мода на акриловые раскраски по номерам, разного формата. Художники сидят и на диванчиках в холле, и в палате, скрючившись на коечках, малюют. По всему отделению развешаны профессиональные объемные коллажи с цветами и природными объектами. В аквариумах медленно шевелятся вуалехвосты и суетятся гуппи.
Нежные попугайчики не могут наглядеться друг на дружку...
В 11 палате страх и ненависть мир и дружба. Больные обсуждают семейные дела, делятся ништяками. выясняем, что есть невроз и чем он отличается от психоза. За две-три недели становимся как родные.
А вы знаете, чем невроз отличается от психоза?