(no subject)
"Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,
Не проси об этом счастье, отравляющем миры,
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,
Что такое темный ужас начинателя игры!"
Напрасно Гумилев заклинает юного поэта, чтобы тот не прикасался к волшебной скрипке, лире, свирели. Бешеные волки - это реальность, и они рыщут везде, они питаются душами, а поэт играет им на своей скрипочке, и только тогда они забывают про свой ненасытный голод.
Волки существуют изначально и появляются раньше, чем поэт подносит к губам свирель.
Поэт - он всегда рыцарь печального образа, какую бы личину на себя ни напяливал. Гримаса боли искажает его лик и под черным домино, и под маской Херликьена. Неважно, какой на нем парик - рыжий или белый, неважно, какое трико - пестрое или черно-белое. И мелодия его неважна, лишь бы она исходила из сердца.
Бешеные волки разрывают ночами и днями плоть, они вырывают сердца, лакают теплую кровь и бросают растерзанные жертвы, исчезая во тьме в поисках новой добычи.
Раны затягиваются, крепко и грубо соединяются ткани тонких тел. Они смогут жить дальше и безо всякого сердца, они и живут - бессмысленные, жалкие зомби.
Зачем он играет? Что за дурацкая мелодия точит наш слух? - вопрошают они, уставившись бессмысленным взором на поэта. Вон отсюда! Такому не место в нашем кругу!
И вот он уже стоит со своей скрипкой в подворотне, но и оттуда его скоро прогонят.
"Безмятежный свет очей" легко изливается из их прозрачных глазных яблок, а у кого-то уже проростает первая шерсть, кто-то уже клонится долу, в ожидании, когда можно будет опереться на новенькие когти.
"Славная смерть" не грозит скрипачу. "Ты думаешь умереть на сцене? Пасть в бою? Ты хочешь быть интересным, ты хочешь оставить о себе добрую память?" - Усмехается умный дьявол, - он не допустит прежних огрех. Героический мальчик давно изгнан из приличных мест на задворки.
Там он и сдохнет пьяный, никчемный и всеми забытый.
А скрипку вывезут вместе с прочим мусором на перерабатывающий комбинат.
Не проси об этом счастье, отравляющем миры,
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,
Что такое темный ужас начинателя игры!"
Напрасно Гумилев заклинает юного поэта, чтобы тот не прикасался к волшебной скрипке, лире, свирели. Бешеные волки - это реальность, и они рыщут везде, они питаются душами, а поэт играет им на своей скрипочке, и только тогда они забывают про свой ненасытный голод.
Волки существуют изначально и появляются раньше, чем поэт подносит к губам свирель.
Поэт - он всегда рыцарь печального образа, какую бы личину на себя ни напяливал. Гримаса боли искажает его лик и под черным домино, и под маской Херликьена. Неважно, какой на нем парик - рыжий или белый, неважно, какое трико - пестрое или черно-белое. И мелодия его неважна, лишь бы она исходила из сердца.
Бешеные волки разрывают ночами и днями плоть, они вырывают сердца, лакают теплую кровь и бросают растерзанные жертвы, исчезая во тьме в поисках новой добычи.
Раны затягиваются, крепко и грубо соединяются ткани тонких тел. Они смогут жить дальше и безо всякого сердца, они и живут - бессмысленные, жалкие зомби.
Зачем он играет? Что за дурацкая мелодия точит наш слух? - вопрошают они, уставившись бессмысленным взором на поэта. Вон отсюда! Такому не место в нашем кругу!
И вот он уже стоит со своей скрипкой в подворотне, но и оттуда его скоро прогонят.
"Безмятежный свет очей" легко изливается из их прозрачных глазных яблок, а у кого-то уже проростает первая шерсть, кто-то уже клонится долу, в ожидании, когда можно будет опереться на новенькие когти.
"Славная смерть" не грозит скрипачу. "Ты думаешь умереть на сцене? Пасть в бою? Ты хочешь быть интересным, ты хочешь оставить о себе добрую память?" - Усмехается умный дьявол, - он не допустит прежних огрех. Героический мальчик давно изгнан из приличных мест на задворки.
Там он и сдохнет пьяный, никчемный и всеми забытый.
А скрипку вывезут вместе с прочим мусором на перерабатывающий комбинат.