Мое первое сценическое выступление
На самом деле, заголовок этого поста - сплошное вранье. Разве я расскажу вам о самом первом своем выступлении? Нет. Разве в тот раз я выходил на сцену? Нет. Да, помилуйте, я тогда даже не участвовал в представлении! И вообще я, наверное, все это выдумал! Так что, хотите верьте, хотите нет, а…
А дело было так. Когда я был уже взрослым и независимым, мне в приказном порядке предложили выступить на детском празднике. Собственно, нам всем это предложили, всей нашей 2-а группе Детского садика № 16. Ну, мне не жалко было выучить песенку для такого случая. Т.е., я, конечно, притворялся, что не понимаю, чего от меня хотят взрослые; но на самом-то деле, я очень быстро подготовился к празднику и ждал его с нетерпением.
Я выучил песню «Катюша». Мне она очень нравилась. Больше нее мне нравилась лишь разудалая песенка про Костю моряка. Обе эти песни обладали особой магией: у них была волшебная, непонятная мне первая строка. Я не понимал значения фразы “Шалавы полки ели пали”, и с тем большим удовольствием я ее разучивал и пел. Позже кто-то из взрослых обратил внимание на мое произношение, внес поправки в текст и исковеркал эту прекрасную песню. Строка “Шаланды полные кефали” уже не могла меня очаровать.
С «Катюшей» все было хитрее; все слова в ней были мне знакомы, но иногда я не мог понять их смысл. Судите сами, “Расцветали яблони и груши” - это как?! Ну, что такое яблоко, я знал; это такое круглое и вкусное. Что такое груша, я тоже знал; это такое вкусное, неправильной формы. Но как они могут расцветать?! Я же не знал, что этими словами называют еще и деревья. Да если бы и знал, все равно не понял бы, как могут расцветать деревья; ведь цветы и арбузы на деревьях не растут, правда?
Одним словом, первая строка этой песни была для меня CRC16 магическим кодом, которого я не понимал, но без которого вся песня не имела права на существование. Каждая настоящая песня должна начинаться с подобной фразы!
А дальше все было проще: “Поплыли туманы над рекой”. Это не сложно представить. Следующая строка тоже была несложной: “Выходила на берег Катюша”. Все понятно; на берег выезжает реактивная установка залпового огня БМ-13, получившая прозвище “катюша”. У моего приятеля была игрушечная “катюша”, так что мизансцену я представлял очень хорошо: из клочьев тумана, на обрывистый берег наползает та самая игрушечная машинка, только по-больше. Ага. А потом она заводит песню!
Интересно, правда? Ну, с первым куплетом мы разобрались; а дальше опять загадки начинаются. Орлы какие-то появляются над берегом; причем “катюша” любила стрелять в этих орлов. Об этом она и поет. А тот ей письма шлет; наверное, просит, чтоб не стреляла. Эх, какая песня!
Ну вот, выучил я это постмодерновый текст наизусть; потренировался, научился петь вдохновенно, с выражением; я знал, что еще на репетиции воспитательница обязательно меня похвалит. В каком-то смысле так оно и случилось.
Другие дети подготовились плохо; когда они заканчивали петь песенку или читать стишок, воспитательница делала им какие-то замечания и приговаривала, мол, вам придется еще раз выступить, по второму кругу. И тут настала моя очередь. Стоит ли говорить, что моему исполнению мог бы позавидовать сам Карузо? Воспитательница подобрела, заулыбалась; она похвалила меня и… пообещала, что мне больше сегодня петь не придется.
Это было несправедливо! Я хотел спеть «Катюшу» еще пару раз, чтобы все еще раз увидели, как я хорошо пою, чтобы меня еще раз похвалили! А мне запретили! А всем, всем остальным можно будет петь два раза!!
Я был до слез обижен. Сдерживая всхлипывания я сел на свое место и уже без всякого интереса наблюдал, как выступают остальные. Вот тогда-то я и решил, что в отместку ни за что не буду выступать на этом празднике; дудки, не буду я вам больше петь! А так как я уже был взрослым и независимым, то решения своего я не изменил. Вот так вот и не состоялось мое первое сценическое выступление.