* * *
* * *
Из всех несимпатичных черт едва ли не хуже всего переношу самодовольство. Хотя если подумать - ну что в нем такого уж плохого?
Причем самодовольство умных и талантливых кажется мне еще хуже, чем самодовольство глупых и бездарных.
Видимо, в голове моей прочно сидит убеждение: человек собой не может быть доволен по умолчанию. Потому что, как говорилось в хорошем, хоть и местами плохом фильме «Ликвидация», ты посмотри на себя и трезво содрогнись. Ты что же, считаешь, вот тут, в этой мешанине есть чем быть довольным? Настолько, чтобы лучиться и источать?
Нет, голубчик, это ты врешь. А зачем?
С другой стороны, мятущиеся души выношу тоже с трудом. Хочется такую душу вежливо попросить: мятитесь, пожалуйста, в другую сторону.
* * *
Вдруг в ночи осознала, что есть люди, для которых их записи в живой журнал имеют ценность не сами по себе, а лишь как сигнал, поданный для получения отклика. Содержание написанного значения не имеет, оно может быть практически декоративным. Как если бы человек, зажигая свечку в темноте, не задумывался о том, из чего она сделана, а просто подходил к окну и жадно вглядывался - где еще зажжётся в ответ? В каких окнах?
И по огонькам, встрепенувшимся в домах напротив, понимал бы, что его видят. Что он есть.
Это вполне очевидная мысль, я знаю, но раньше она не приходила мне в голову. Я из тех довольно нечутких людей, которые, видя хоровод одиноких свечей, принимаются вычислять, какой сегодня праздник.
Из всех несимпатичных черт едва ли не хуже всего переношу самодовольство. Хотя если подумать - ну что в нем такого уж плохого?
Причем самодовольство умных и талантливых кажется мне еще хуже, чем самодовольство глупых и бездарных.
Видимо, в голове моей прочно сидит убеждение: человек собой не может быть доволен по умолчанию. Потому что, как говорилось в хорошем, хоть и местами плохом фильме «Ликвидация», ты посмотри на себя и трезво содрогнись. Ты что же, считаешь, вот тут, в этой мешанине есть чем быть довольным? Настолько, чтобы лучиться и источать?
Нет, голубчик, это ты врешь. А зачем?
С другой стороны, мятущиеся души выношу тоже с трудом. Хочется такую душу вежливо попросить: мятитесь, пожалуйста, в другую сторону.
* * *
Вдруг в ночи осознала, что есть люди, для которых их записи в живой журнал имеют ценность не сами по себе, а лишь как сигнал, поданный для получения отклика. Содержание написанного значения не имеет, оно может быть практически декоративным. Как если бы человек, зажигая свечку в темноте, не задумывался о том, из чего она сделана, а просто подходил к окну и жадно вглядывался - где еще зажжётся в ответ? В каких окнах?
И по огонькам, встрепенувшимся в домах напротив, понимал бы, что его видят. Что он есть.
Это вполне очевидная мысль, я знаю, но раньше она не приходила мне в голову. Я из тех довольно нечутких людей, которые, видя хоровод одиноких свечей, принимаются вычислять, какой сегодня праздник.