цветочное
Возле моего дома исступленно цветёт белая сирень. Подходишь к подъезду - и тонешь в нежной, упоительной, звонкой сладости. Люди замедляют шаг, останавливаются, закрывают глаза.
Положим, закрывают не все, а только те, кто шёл-шёл с пуделем, а потом осознал, что зрение определённо мешает полноценной работе органов обоняния. А вот если встать и зажмуриться, то можно целиком отдаться ароматам и звукам вечернего города.
- Растопырилась, блять! - недовольным женским голосом говорит вечерний город, задевая меня пакетом.
Даже не знаю, можно ли поставить диагноз точнее.
А по тротуару идёт чёрно-рыжая чумазая кошка, над ней каштан торжественно возносит канделябры с высокими белыми свечами, словно освещая кошкин путь.
- Шаня! - кричит тётка с балкона на первом этаже. - Шаня! Кис-кис-кис!
Чумазая кошка сворачивает в кусты и исчезает. Вечер подходит к каштану и осторожно гасит яркие свечи, одну за другой.
Через пять минут ни кошки, ни тётки, ни торжественного каштанового сияния.
Только по асфальту растекается бледная золотая дорожка, взявшаяся неизвестно откуда.
Май вообще щедр на подарки. Утром город расцветал зонтами, а вечером по двору уже носятся подростки на роликах и перекрикиваются через детскую площадку.
- ...сирени наломаем, - доносится до меня.
- Я вам ноги наломаю, - вполголоса обещает затаившаяся в палисаднике консьержка.
- Они и без тебя справятся, - лениво говорит вторая, наблюдая за пируэтами пацанов.
Воздух пахнет так, словно в нем щедро размешали сиреневое варенье.
- Тьфу-тьфу-тьфу, - суеверно сплевывает первая. - Пускай здоровые ездят, засранцы.
Поразительно, до каких высот гуманизма способен поднять человека всего один кустарник семейства маслиновых.
Положим, закрывают не все, а только те, кто шёл-шёл с пуделем, а потом осознал, что зрение определённо мешает полноценной работе органов обоняния. А вот если встать и зажмуриться, то можно целиком отдаться ароматам и звукам вечернего города.
- Растопырилась, блять! - недовольным женским голосом говорит вечерний город, задевая меня пакетом.
Даже не знаю, можно ли поставить диагноз точнее.
А по тротуару идёт чёрно-рыжая чумазая кошка, над ней каштан торжественно возносит канделябры с высокими белыми свечами, словно освещая кошкин путь.
- Шаня! - кричит тётка с балкона на первом этаже. - Шаня! Кис-кис-кис!
Чумазая кошка сворачивает в кусты и исчезает. Вечер подходит к каштану и осторожно гасит яркие свечи, одну за другой.
Через пять минут ни кошки, ни тётки, ни торжественного каштанового сияния.
Только по асфальту растекается бледная золотая дорожка, взявшаяся неизвестно откуда.
Май вообще щедр на подарки. Утром город расцветал зонтами, а вечером по двору уже носятся подростки на роликах и перекрикиваются через детскую площадку.
- ...сирени наломаем, - доносится до меня.
- Я вам ноги наломаю, - вполголоса обещает затаившаяся в палисаднике консьержка.
- Они и без тебя справятся, - лениво говорит вторая, наблюдая за пируэтами пацанов.
Воздух пахнет так, словно в нем щедро размешали сиреневое варенье.
- Тьфу-тьфу-тьфу, - суеверно сплевывает первая. - Пускай здоровые ездят, засранцы.
Поразительно, до каких высот гуманизма способен поднять человека всего один кустарник семейства маслиновых.