Не может быть никаких сомнений, что на стол Гильермо дель Торо когда-то лёг сценарий под рабочим названием "Бобровый писк". И сценарий был шедеврален.
Черный юмор, глум и похоть, готика и зомби, безголовые старушки и старушки с топорами в головах, женщины без кожи (привет Азазелло) и утопленные весёлые младенцы, пёсики, бородатые архитекторы и - сладким марципаном на тортике - Локи с глазами такой голубизны и доверчивости, будто он некормленый ангорский котик. Там было всё. И, разумеется, бобры.
Дальше сплошные спойлеры.
Сцена первая
В американский город к буржую и его дочери по имени Алиса заявляется чернокудрый баронет и с порога жалобно мяукает. Сердце дочери заходится в сладостном пароксизме. На заднем плане предупреждающе пищат бобры.
Папа, услышав этот писк: - Дочь! Он тебе не пара! (На заднем плане бобры поют: "как ты ни крути, но мы не пара, не пара! вот такая вот у нас запара, запара!")
Алиса сердито топает ногой и чешет Хиддлстона за ухом.
Хиддлстон, многообещающе глядя на неё голубыми глазами: - Увезу тебя я в тундру! Папа: - Стоять! Сквозь дверь просовывается черная бобровая лапка и складывает кукиш. Папа умирает об туалетную раковину. Хиддлстон: - Ничто не препятствует больше нашему счастью!
Сцена вторая
Хиддлстон: - Алиса, это дом. Дом, это Алиса. Алиса хочет что-то сказать, но вспоминает, что папа завещал не материться.
Дом состоит из дыры, копоти и венских стульев. Он растет из скисшего болота. Над ним висит слежавшаяся туча комарья. Вокруг сидят бобры и глумливо выводят "Летел скворец на родину".
Внезапно появляется собачка.
Это единственный реальный упырь на весь фильм, потому что всю дорогу собачка ничего не ест. И не пьет. А также не метит углы и не жрёт паркет. Кроме того, собачка мысленным приказом возвращает себе мячик, потому что иногда ей лень перемещаться в пространстве. - Пёсик! - радуется Алиса.
Хиддлстон смотрит на пёсика с тоской, потому что убивал его уже четыре раза и последние два вдумчиво расчленял. На завалинке бобры чистыми голосами поют хорал и бьют хвостами об лёд (да, там лёд на завалинке, это же тундра).
Сцена третья
Из ванны выбирается призрак, выглядящий как пособие по анатомическому строению человека. У него выраженные бицепсы и трицепсы, потому что скакать туда-сюда из ванны приходится по несколько раз на дню и он накачал себе все, что можно, включая косые живота. Из пола, ломая доски, лезет второй. В дверь стучится третий, из окна снаружи глядит четвертый, по коридору идёт старушка с топором в голове и тихо, но внятно материт какого-то студента.
Алиса, в ужасе бросаясь в объятия мужа: - "Раскольников!" она произнесла это имя с такой тоской! с такой неизбывной тоской! (подчеркивает слово "неизбывной")
Хиддлстон с демонической сестрой переглядываются. "Во дура!" - отчетливо мелькает в их глазах. На заднем плане бобры читают речитативом "А я девочка с веером! с плеером! вечером не ходи!"
Демоническая сестра Хиддлстона подсыпает яду Алисе в чай, в кашу, в постель. Сзади бобёр в сюртуке флегматично подаёт ей ещё одну порцию.
Алиса, выпивая чай и блюя в кровать: - Дерьмо какое! Сестра оскорбленно вскидывается. - Ах так?! Отрубить ей голову! Бобёр вынимает из-за пазухи и услужливо протягивает топор.
Сцена четвертая
Врач в морге возле трупа папы. Да, прошло шесть месяцев, но он основательный человек и должен все взвесить. У трупа не хватает половины черепа, на оставшейся половине осколком туалетной раковины вырезано "так победимъ!"
Врач, с некоторым сомнением: - Мне все-таки кажется, что это не самоубийство.
Сцена пятая
Тот же врач бредет по тундре, продираясь сквозь метель и кровавые заросли морошки. За ним сочувственно приглядывают бобры.
Полицейский: - Сэр, помощь нужна? Врач мотает головой, пьет водки, закусывает верхушкой сугроба и идёт дальше.
Второй полицейский: - Сэр, я вижу, у вас в руках документы, удостоверяющие, что некие брат и сестра убили уже пятерых женщин, дворецкого, посудомойку, собачку неопознанной породы и собираются прикончить кого-то ещё. Послать с вами подкрепление?
Врач мотает головой, откусывает от молодой сосны, занюхивает бобром, идёт сквозь метель.
Приходит в дом. Навстречу ему бежит Алиса со сломанным позвоночником и разрубленной правой ногой. Кроме того, у нее туберкулез и острое отравление цианидом калия.
Врач, обвиняюще тыча документами в лицо котику и демонической сестре: - Вы убийцы! Я все про вас знаю! И всем расскажу! Хиддлстон, с живым интересом: - А оружие ты с собой принес, вояка? Врач, гордо: - Правда - вот моё оружие!
Хиддлстон с демонической сестрой переглядываются. "Во кретин!" - отчетливо мелькает в их глазах.
Убивают врача. Бобры делают ему инъекцию живительного идиотизма, причитая про себя, что запасов организма все-таки не хватило, хотя казалось бы. Врач открывает глаза и гладит ближнего бобрёнка.
Сцена шестая
Демоническая сестра с топором идёт убивать Алису. Алиса, швыряя в неё тяпку для рыхления морошки: - Хоть лопату дайте, сволочи! Бобры ржут, поют хором "девочки фабричные с парнями встречаются" и протягивают ей лопату. Алиса: - Вот так бы сразу. Пытается закопать демоническую сестру. Сестра отмахивается топором, случайно задевает Хиддлстона, убивает. Сестра, трагически: - Котик мой! Хиддлстон, жалобно: - Мяу! Падает. Бобры снимают картузы и чтят его память минутой молчания.
Решающая схватка. Демоническая сестра атакует, Алиса слабеет, морошка предвкушающе краснеет, бобры лузгают семечки. Сестра: - Я убью тебя! Алиса, не особо рассчитывая на успех: - Сначала обернись! Сестра доверчиво оборачивается. Алиса, изумленно и обрадованно: - Ну и дура! Бьет ее лопатой по голове. Сестра умирает. Из-за спин бобров выбирается Хиддлстон с потекшей тушью, показывает на машину для переработки картошки: - Алиса, ради этой машины мы убили пятерых теток! Пять состояний ухнуло в эту дыру! Алиса, недоверчиво: - Пять? Хиддлстон: - Может, шесть, я не считал. Короче, Алиса, завещаю: найми толкового бухгалтера! Хиддлстон начинает таять. Доносится его последний крик: - И бобров не корми-и-и-и! Исчезает. Некоторое время в воздухе висит его улыбка и почему-то голая задница. Алиса краснеет, вздыхает и утирает слезу. Из дома выбирается покоцанный врач, обнимает Алису, они бредут, хромая, навстречу большому счастью, поднимающемуся из кустов морошки. Бобры пищат "Айм фоллоу зе сан".
Идут титры.
Ошеломленные зрители:
- А ГДЕ СОБАЧКА?!
Вот так это всё могло бы выглядеть. И, в принципе, именно так оно и выглядело. За исключением бобров. Но мне хочется верить, что они подразумевались. Иначе совсем грустно, котики. АПДЕЙТ: собачку, оказывается, тоже грохнули. То есть всё ещё грустнее, чем мне показалось вначале.