*

[eilin_o_connor]

Лицо у него прошито разноцветными нитками сосудов, синими и красными. Громоздкий, тяжело ступающий, как хромой слон. Ловит медсестру за рукав, смотрит высокомерно несколько секунд, потом - «а, передумал!» - и делает неприятный жест рукой: пшла, мол, прочь.

- Я память сейчас тренирую. Доктор сказал стихи повторять. Все-все, какие в школе учил.

/Выпрямляется надменно/

- А что их повторять, если я их наизусть помню. Каждую строчку! Сколько - шестьдесят пять, прошло? нет, шестьдесят семь! А я ничего не забыл. Память - сундук!

/Взглядывает на меня - оценила ли. Губу отваливает горько: такие разве оценят! Ему остро не хватает аудитории, имеющуюся он презирает, но выбора у него нет/

- Сундук! - стучит себя по голове и повышает и без того грубый голос. - Сундук!!

Я смирно соглашаюсь: как же, сундук.

- Вот это, например... /запрокидывает голову, встает в позу чтеца, откидывает руку/ Мороз и солнце, день чудесный...

Осекается.

Пауза.

Долгая пауза.

Он шевелит губами и опускает руку. Признается нехотя:

- Дальше что-то смутно у меня...

И вдруг с какой-то нелепой трогательной улыбкой:

- Помню, что про жену. А что именно, забыл.

Медсестра курит у входа, когда я иду обратно. Спрашивает лениво, как я терплю этого старого козла, он же тут всех затрахал. еще ты дремлешь друг прелестный Да ничего, говорю, люблю наблюдать козлов. Она подмигивает понимающе, стряхивает пепел, он летит на перила. Урод, говорит, союзного масштаба. Орет по ночам как резаный и срёт не в унитаз, а в углу. Ну как-как: сядет там орлом и давай тужиться. пора красавица проснись Успеем застать, гоним на унитаз. А не успеем, так убираем. открой сомкнуты негой взоры Какой памперс, тысячу раз пробовали, он срывает их все. Кто? Она года два как померла, тоже у нас лежала, кстати, а чего ты про нее вспомнила?

Навстречу северной Авроры звездою севера явись