про психопатов
Маленького пуделя Патрика любят дети и старушки. Дети - потому что он нестрашный. А старушки - ностальгически. Похоже, у половины встреченных мною старушек были пудели разной степени одаренности, и при виде Патрика глаза их загораются неярким светом милых сердцу воспоминаний.
Она маленькая, хрупкая, как вазочка для сухоцветов, в куцем жакетике с кокетливым меховым воротничком, совсем узеньким, но зато выкрашенным в цвет лютой фуксии - чтобы оттенял ее седые кудряшки, видимо. Говорит медленно, задумывается ненадолго, подбирая слово, а сказав, утвердительно кивает сама себе головой.
- Моя Жизель, она была... /задумывается/ принцесса. Да, принцесса. Красивая, ах, какая красивая, утонченная, вы знаете, действительно утонченная красота.
А окрас? - спрашиваю.
- Абрикосовый. Абрикосовые пудели самые прелестные, вы меня простите, конечно...
Я заверяю, что не обижаюсь.
- Да, Жизель была принцесса. - Мимолетно улыбается. - Но временами она становилась... Как бы вам сказать... Психопатка. Да. Полная психопатка.
Кивает утвердительно самой себе, продолжает задумчиво:
- Когда все было по ней, она была принцесса! Но как только ей что-то не нравилось - раз - и психопатка! Представляете?
Я говорю, что представляю.
- И вот знаете... Вы молодая девушка, а я уже долго на все это смотрю /неопределенно обводит парк рукой/. И думаю, что это самое правильное сочетание для женщины. Оно приносит результат. Я, конечно, не только по Жизель сужу. Но она была очень... яркая в этом отношении. Да. Яркая.
Улыбается вдруг доверчиво.
- И когда я поняла, что надо брать с нее пример, я стала пытаться. Да. Пытаться. Но вот ничего у меня не получилось /сокрушенно разводит руками/. Психопаткой быть могу, а принцессой - ну никак. Я уж и так пыталась, и эдак - не выходит. Вот вы смеетесь. А ведь психопаткой без принцессы жить очень сложно! Мне было тяжело!
Отчего же не получалось, спрашиваю я. Она долго думает.
- Затрудняюсь сказать. Возможно, дело в чувствительности. Нужно чувствовать горошину под матрасами, вы понимаете, да? А я не чувствовала. Мне что горошину положи, что репу. Арбуз замечу. Может быть. А Жизель - она замечала все, абсолютно все! И на что-то реагировала благосклонно. А на что-то... /вздыхает/
Я поднимаю к ней Патрика, чтобы ей не приходилось наклоняться, она гладит его по спине, улыбается куда-то в пространство, и вдруг обеспокоенно поворачивается ко мне:
- Только вы этому не учитесь, не надо! Это не всем дано. Если кому-то не дано, лучше даже не начинать! Этот талант, вы понимаете, он должен быть... от природы. От природы, да.
Я обещаю, что не стану учиться.
- Ваш пудель очень милый, - говорит она ласково, по-моему, пытаясь меня утешить.-Очень, очень милый. Но сразу видно: нисколько не психопат.
И соболезнующе похлопывает меня по плечу.
Она маленькая, хрупкая, как вазочка для сухоцветов, в куцем жакетике с кокетливым меховым воротничком, совсем узеньким, но зато выкрашенным в цвет лютой фуксии - чтобы оттенял ее седые кудряшки, видимо. Говорит медленно, задумывается ненадолго, подбирая слово, а сказав, утвердительно кивает сама себе головой.
- Моя Жизель, она была... /задумывается/ принцесса. Да, принцесса. Красивая, ах, какая красивая, утонченная, вы знаете, действительно утонченная красота.
А окрас? - спрашиваю.
- Абрикосовый. Абрикосовые пудели самые прелестные, вы меня простите, конечно...
Я заверяю, что не обижаюсь.
- Да, Жизель была принцесса. - Мимолетно улыбается. - Но временами она становилась... Как бы вам сказать... Психопатка. Да. Полная психопатка.
Кивает утвердительно самой себе, продолжает задумчиво:
- Когда все было по ней, она была принцесса! Но как только ей что-то не нравилось - раз - и психопатка! Представляете?
Я говорю, что представляю.
- И вот знаете... Вы молодая девушка, а я уже долго на все это смотрю /неопределенно обводит парк рукой/. И думаю, что это самое правильное сочетание для женщины. Оно приносит результат. Я, конечно, не только по Жизель сужу. Но она была очень... яркая в этом отношении. Да. Яркая.
Улыбается вдруг доверчиво.
- И когда я поняла, что надо брать с нее пример, я стала пытаться. Да. Пытаться. Но вот ничего у меня не получилось /сокрушенно разводит руками/. Психопаткой быть могу, а принцессой - ну никак. Я уж и так пыталась, и эдак - не выходит. Вот вы смеетесь. А ведь психопаткой без принцессы жить очень сложно! Мне было тяжело!
Отчего же не получалось, спрашиваю я. Она долго думает.
- Затрудняюсь сказать. Возможно, дело в чувствительности. Нужно чувствовать горошину под матрасами, вы понимаете, да? А я не чувствовала. Мне что горошину положи, что репу. Арбуз замечу. Может быть. А Жизель - она замечала все, абсолютно все! И на что-то реагировала благосклонно. А на что-то... /вздыхает/
Я поднимаю к ней Патрика, чтобы ей не приходилось наклоняться, она гладит его по спине, улыбается куда-то в пространство, и вдруг обеспокоенно поворачивается ко мне:
- Только вы этому не учитесь, не надо! Это не всем дано. Если кому-то не дано, лучше даже не начинать! Этот талант, вы понимаете, он должен быть... от природы. От природы, да.
Я обещаю, что не стану учиться.
- Ваш пудель очень милый, - говорит она ласково, по-моему, пытаясь меня утешить.-Очень, очень милый. Но сразу видно: нисколько не психопат.
И соболезнующе похлопывает меня по плечу.