Довоенное издание Дневников капитана Р. Скотта.
Пронзительный памятник человеку, который ошибся в планировании экспедиции, и поэтому экспедиция погибла, и он до последнего писал, и мужество не оставляло его... Хотя каждый раз, когда в руки попадается это дневник, первая мысль: На лошадях? С сеном? В Антарктиду? Что, боже мой, да как это в голову могло прийти... Но почитайте, очень стоит того.
И дарственная - "Бобочке от Вади, 1934" год. Бобочка! Наверное, это один из последних "бобочек"... В конце 19 века это было нормальное сокращение для Бориса, но такое, барчуковско-интеллигентско-мещанское. Поэтому и перевелось. Потом, конечно, некоторые Борисы станут Бобами, но это уже в другую эпоху, во время стиляг - время возвращения мещанства и потребительства, которые никак без англицизмов и прочих иностранных маркеров не живут... Но Бобочка остался где-то в старорежимном пространстве. Эти дети - уже советские, но воспитанные ещё теми родителями, няньками, книгами и именами....
И дарственная - "Бобочке от Вади, 1934" год. Бобочка! Наверное, это один из последних "бобочек"... В конце 19 века это было нормальное сокращение для Бориса, но такое, барчуковско-интеллигентско-мещанское. Поэтому и перевелось. Потом, конечно, некоторые Борисы станут Бобами, но это уже в другую эпоху, во время стиляг - время возвращения мещанства и потребительства, которые никак без англицизмов и прочих иностранных маркеров не живут... Но Бобочка остался где-то в старорежимном пространстве. Эти дети - уже советские, но воспитанные ещё теми родителями, няньками, книгами и именами....