обещала свой рассказ по поводу Доверия и части моей работы. вот, выполняю.
Мы приехали поздно вечером, но всё равно на полтора часа раньше, чем нас ждали.
«Вы к сёстрам или просто автобус ждёте?» - мальчик в большой куртке неожиданно возник из темноты.
«Мы к сёстрам…» - мы действительно приехали к монахиням.
Паренёк без лишних слов схватил наши сумки и по-хозяйски сказал идти за ним. «А где же…?», - «Сестра Галина там» - махнул мальчик в ночь, предвидя продолжение вопроса.
Действительно, через пару метров мы увидели силуэт женщины в хабите и ещё несколько маленьких фигур рядом. Эти ребята пришли с сестрой Галиной встречать одесских гостей. Всю дорогу до двухэтажного дома, где обитают сёстры милосердия, мальчики с огромным любопытством вглядывались в наши лица, расспрашивали о том, кто нас ждёт там, в Одессе и долго ли мы будем с ними.
Проходя мимо компьютерного клуба, сестра Галина заметила, что здесь находится та зараза, которая поглощает умы и всё свободное время подростков. Мальчики лишь рассмеялись, сказав, что это всё, что они могут делать…
В двухэтажном доме, где живут монахини - с. Галина, с. Янина, с. Марьяна и с. Марья - царит спокойствие и уют. Не зря этих детей так сюда тянет. Весь вечер мы проговорили за ароматным чаем о детях. Было видно, что сестёр очень беспокоят судьбы и нравы этих, совсем ещё юных, людей…
Чтобы было понятно наше присутствие там, объясню: мы приехали в этот город, чтобы провести психологические тренинги по профилактике зависимого поведения с детьми из неблагополучных семей. К утру следующего дня стало ясно, что мы оказались в нужное время в нужном месте. Этим детям действительно требовалось вмешательство извне. Извне их страшной жизни, где они, будучи совсем ещё детьми, сталкиваются с обманом, жестокостью, насилием, предательством от самых близких людей… Чтобы как-то выжить, они начинают приспосабливаться к этой жизни, сами часто проявляя агрессию и недоверие. Сёстры, приехавшие из Польши специально, чтобы помогать украинским обездоленным детям, завоёвывали авторитет в глазах мальчишек долгие месяцы, сталкиваясь с осуждением и непониманием местных жителей. Ребята имеют право приходить в этот дом при костёле ежедневно. Сестры стараются разнообразить их пребывание курсами кулинарии, уроками украинского языка и литературы, праздниками, тренингами и просто добрым человеческим общением, которого детям так не хватает. Когда сестра Галина рассказывала нам истории жизни ребят, на глаза наворачивались слёзы, и было непонятно, как может быть мир таким жестоким к этим маленьким детям, которые за десяток лет своей жизни столкнулись со злом в чистом виде.
Утром мы знали о детках почти всё… И теоретически были подготовлены ко встрече и работе с ними. Но только теоретически. Ребята пришли уже к 12 дня, и, пообедав, начали собираться в небольшой комнате, обустроенной под гимнастический зал. Не вдаваясь в подробности, скажу, что первый день прошёл тяжело и напряжённо. Мальчики протестовали против невозможности в это время пойти играть в компьютеры, не принимали правил поведения, и мягко говоря, выражали протест. Они не верили нам, не понимали, зачем мы приехали и почему относимся к ним подчёркнуто хорошо.
Когда они разошлись, мы остались наедине со своими мыслями и растерянностью. Сёстры объяснили, что эти дети не привыкли к проявлению доброты.
Вечером этого же дня в дверь постучали. На пороге стоял Валерка, один из рёбят, который больше всех возмущался нашему приезду. Со слезами он рассказал сёстрам и нам, что его старший брат пьян и бегает по дому с ножом за ним и его роднёй. Сёстры впустили его, провели на кухню, накормить ужином. Через полчаса Валерка пришёл к нам в комнату и пригласил пить чай вместе с ним. Мы много говорили. О его восприятии жизни, его мечте, его семье… На вопрос: сколько у тебя братьев и сестёр, Валерка произнёс: «Пятеро. Было шестеро, но одна уже выросла и замуж вышла».
Следующий день прошёл лучше. Валерка, как предводитель ребятни, рычал на всех, кто пытался сорвать наше занятие. Но и самим ребятам стало интересно обсуждать темы, которые ранее никогда не затрагивались в их жизни. Они с воодушевлением отвечали на вопросы о жизни, о вере, об отношениях с родителями. Они открылись полностью, рассказав, что часто ночуют в подвалах, боясь обезумевших от алкоголя взрослых, что временами скрываются от реальности, употребляя наркотики, что просят милостыню у храмов, проигрывая потом всю накопленную мелочь в компьютерном клубе. Я чувствовала, что доверие появилось. А ещё я не переставала удивляться уму некоторых мальчишек.
Если и есть дети-индиго, то, как минимум одного, я знаю точно. Артём невероятно счастливо смеётся. Я никогда не слышала подобного смеха, учитывая его особенности жизни в это вообще поверить невозможно. Он знает множество песен, сочиняет стихи, знает всё о жирафах и дикой природе. Но его смех - это то, что делает его незабываемым.
Вечером снова пришёл Валера с той же историей. Мы смотрели фильмы, разговаривали, ели совместно приготовленный салат, смеялись, и я понимала, что мне будет тяжело расстаться с людьми, которые раскрылись передо мной, которые считают меня своим другом.
Воскресный и, по совместительству, третий день нашего пребывания в доме сестёр ознаменовался чудесной прогулкой по «достопримечательностям» города. Ребята показывали нам свои школы, мы играли в лова на бетонной ограде фонтана, что было не очень разумно, но очень весело. Показали мне мальчики и новую детскую площадку, с которой их прогоняют взрослые, гуляющие со своими детьми. За что прогоняют? За то, что эти дети «дурно пахнут» и шумят… Так откуда зарождается безразличие и жестокость? Так ли виноваты эти дети, которые, найдя на улице маленького щенка, дрожавшего от холода, брали его на руки, пытаясь отогреть? А на вопрос о том, зачем они взяли в охапку собаку, отвечали, что она ТАКАЯ ЖЕ, как и мы! А щенок, почувствовав свою значимость, становился гордой псинкой, не отходил ни на шаг от мальчиков, держа хвост бубликом, и пытался гавкать, охраняя спокойствие своих юных «хозяев». И знаете, ведь действительно этот щенок такой же, как и они… Они, которые с деловитым видом рассказывали о своём городе, о том, что они любят ходить в школу, но учителя просят их приходить не чаще раза в неделю, дети, которые гордо и торжественно держали нас за руки, с вызовом смотря проходящим в глаза: смотрите, мы нужны!
В последний вечер нашего пребывания у сестёр ребята собрались под окнами и кричали, что «придут ночью, в час утра, и никуда нас не отпустят», а мы смотрели на маленькие лохматые головки и благодарили Бога за то, что он подарил нам дни в этом провинциальном городе… Даже Гена, самый вредный мальчик, который никак не хотел становиться ручным, как смог, так и пожелал нашего скорейшего приезда к ним: «сейчас собирайте свои «шмонатки» и приезжайте, пожалуйста, ещё».
Наш автобус уходил рано утром, поэтому с ребятами мы попрощались с вечера, получив от них чудесные подарки, которые они сделали своими руками: стихи, написанные на клочке бумаге, подушечки-сердечки, сшитые за один день. Но оказалось, мы поспешили прощаться с ними, поскольку утром нас ожидала целая толпа провожающих. Мальчики с деловым видом взяли наши сумки и отправились на вокзал вместе с нами. И когда мы садились в автобус, маленький Гена, проявлявший всё утро безразличие, схватил нас с подругой за подол курток и, заревев, просил не уезжать… Мы обняли его крепко и сказали, что не в последний раз. Он убежал…
И вот, после всего этого путешествия в другую жизнь, без прикрас, я застряла где-то на выезде из прошлого в настоящее. Всё ещё не могу забыть их глаза, их слёзы, и их разбуженную веру в возможность перемен и доверие к нам, людям, которых они научили большему, чем могут себе представить.
Они раскрылись и полюбили нас в ответ на наши протянутые руки любви. А любовь делает нас уязвимыми, возможно, поэтому многие противостоят ей. Она переворачивает все, несётся, как неудержимый поток воды. И незаметно, как упрямый росток подснежника, пробивается в сердце, которое давно выглядело окаменевшим и жестоким. И никто не застрахован от того, чтобы под влиянием этой любви стать именно тем, кем всегда боялся стать: ранимым, чутким, идущим за руку ребёнком.
«Вы к сёстрам или просто автобус ждёте?» - мальчик в большой куртке неожиданно возник из темноты.
«Мы к сёстрам…» - мы действительно приехали к монахиням.
Паренёк без лишних слов схватил наши сумки и по-хозяйски сказал идти за ним. «А где же…?», - «Сестра Галина там» - махнул мальчик в ночь, предвидя продолжение вопроса.
Действительно, через пару метров мы увидели силуэт женщины в хабите и ещё несколько маленьких фигур рядом. Эти ребята пришли с сестрой Галиной встречать одесских гостей. Всю дорогу до двухэтажного дома, где обитают сёстры милосердия, мальчики с огромным любопытством вглядывались в наши лица, расспрашивали о том, кто нас ждёт там, в Одессе и долго ли мы будем с ними.
Проходя мимо компьютерного клуба, сестра Галина заметила, что здесь находится та зараза, которая поглощает умы и всё свободное время подростков. Мальчики лишь рассмеялись, сказав, что это всё, что они могут делать…
В двухэтажном доме, где живут монахини - с. Галина, с. Янина, с. Марьяна и с. Марья - царит спокойствие и уют. Не зря этих детей так сюда тянет. Весь вечер мы проговорили за ароматным чаем о детях. Было видно, что сестёр очень беспокоят судьбы и нравы этих, совсем ещё юных, людей…
Чтобы было понятно наше присутствие там, объясню: мы приехали в этот город, чтобы провести психологические тренинги по профилактике зависимого поведения с детьми из неблагополучных семей. К утру следующего дня стало ясно, что мы оказались в нужное время в нужном месте. Этим детям действительно требовалось вмешательство извне. Извне их страшной жизни, где они, будучи совсем ещё детьми, сталкиваются с обманом, жестокостью, насилием, предательством от самых близких людей… Чтобы как-то выжить, они начинают приспосабливаться к этой жизни, сами часто проявляя агрессию и недоверие. Сёстры, приехавшие из Польши специально, чтобы помогать украинским обездоленным детям, завоёвывали авторитет в глазах мальчишек долгие месяцы, сталкиваясь с осуждением и непониманием местных жителей. Ребята имеют право приходить в этот дом при костёле ежедневно. Сестры стараются разнообразить их пребывание курсами кулинарии, уроками украинского языка и литературы, праздниками, тренингами и просто добрым человеческим общением, которого детям так не хватает. Когда сестра Галина рассказывала нам истории жизни ребят, на глаза наворачивались слёзы, и было непонятно, как может быть мир таким жестоким к этим маленьким детям, которые за десяток лет своей жизни столкнулись со злом в чистом виде.
Утром мы знали о детках почти всё… И теоретически были подготовлены ко встрече и работе с ними. Но только теоретически. Ребята пришли уже к 12 дня, и, пообедав, начали собираться в небольшой комнате, обустроенной под гимнастический зал. Не вдаваясь в подробности, скажу, что первый день прошёл тяжело и напряжённо. Мальчики протестовали против невозможности в это время пойти играть в компьютеры, не принимали правил поведения, и мягко говоря, выражали протест. Они не верили нам, не понимали, зачем мы приехали и почему относимся к ним подчёркнуто хорошо.
Когда они разошлись, мы остались наедине со своими мыслями и растерянностью. Сёстры объяснили, что эти дети не привыкли к проявлению доброты.
Вечером этого же дня в дверь постучали. На пороге стоял Валерка, один из рёбят, который больше всех возмущался нашему приезду. Со слезами он рассказал сёстрам и нам, что его старший брат пьян и бегает по дому с ножом за ним и его роднёй. Сёстры впустили его, провели на кухню, накормить ужином. Через полчаса Валерка пришёл к нам в комнату и пригласил пить чай вместе с ним. Мы много говорили. О его восприятии жизни, его мечте, его семье… На вопрос: сколько у тебя братьев и сестёр, Валерка произнёс: «Пятеро. Было шестеро, но одна уже выросла и замуж вышла».
Следующий день прошёл лучше. Валерка, как предводитель ребятни, рычал на всех, кто пытался сорвать наше занятие. Но и самим ребятам стало интересно обсуждать темы, которые ранее никогда не затрагивались в их жизни. Они с воодушевлением отвечали на вопросы о жизни, о вере, об отношениях с родителями. Они открылись полностью, рассказав, что часто ночуют в подвалах, боясь обезумевших от алкоголя взрослых, что временами скрываются от реальности, употребляя наркотики, что просят милостыню у храмов, проигрывая потом всю накопленную мелочь в компьютерном клубе. Я чувствовала, что доверие появилось. А ещё я не переставала удивляться уму некоторых мальчишек.
Если и есть дети-индиго, то, как минимум одного, я знаю точно. Артём невероятно счастливо смеётся. Я никогда не слышала подобного смеха, учитывая его особенности жизни в это вообще поверить невозможно. Он знает множество песен, сочиняет стихи, знает всё о жирафах и дикой природе. Но его смех - это то, что делает его незабываемым.
Вечером снова пришёл Валера с той же историей. Мы смотрели фильмы, разговаривали, ели совместно приготовленный салат, смеялись, и я понимала, что мне будет тяжело расстаться с людьми, которые раскрылись передо мной, которые считают меня своим другом.
Воскресный и, по совместительству, третий день нашего пребывания в доме сестёр ознаменовался чудесной прогулкой по «достопримечательностям» города. Ребята показывали нам свои школы, мы играли в лова на бетонной ограде фонтана, что было не очень разумно, но очень весело. Показали мне мальчики и новую детскую площадку, с которой их прогоняют взрослые, гуляющие со своими детьми. За что прогоняют? За то, что эти дети «дурно пахнут» и шумят… Так откуда зарождается безразличие и жестокость? Так ли виноваты эти дети, которые, найдя на улице маленького щенка, дрожавшего от холода, брали его на руки, пытаясь отогреть? А на вопрос о том, зачем они взяли в охапку собаку, отвечали, что она ТАКАЯ ЖЕ, как и мы! А щенок, почувствовав свою значимость, становился гордой псинкой, не отходил ни на шаг от мальчиков, держа хвост бубликом, и пытался гавкать, охраняя спокойствие своих юных «хозяев». И знаете, ведь действительно этот щенок такой же, как и они… Они, которые с деловитым видом рассказывали о своём городе, о том, что они любят ходить в школу, но учителя просят их приходить не чаще раза в неделю, дети, которые гордо и торжественно держали нас за руки, с вызовом смотря проходящим в глаза: смотрите, мы нужны!
В последний вечер нашего пребывания у сестёр ребята собрались под окнами и кричали, что «придут ночью, в час утра, и никуда нас не отпустят», а мы смотрели на маленькие лохматые головки и благодарили Бога за то, что он подарил нам дни в этом провинциальном городе… Даже Гена, самый вредный мальчик, который никак не хотел становиться ручным, как смог, так и пожелал нашего скорейшего приезда к ним: «сейчас собирайте свои «шмонатки» и приезжайте, пожалуйста, ещё».
Наш автобус уходил рано утром, поэтому с ребятами мы попрощались с вечера, получив от них чудесные подарки, которые они сделали своими руками: стихи, написанные на клочке бумаге, подушечки-сердечки, сшитые за один день. Но оказалось, мы поспешили прощаться с ними, поскольку утром нас ожидала целая толпа провожающих. Мальчики с деловым видом взяли наши сумки и отправились на вокзал вместе с нами. И когда мы садились в автобус, маленький Гена, проявлявший всё утро безразличие, схватил нас с подругой за подол курток и, заревев, просил не уезжать… Мы обняли его крепко и сказали, что не в последний раз. Он убежал…
И вот, после всего этого путешествия в другую жизнь, без прикрас, я застряла где-то на выезде из прошлого в настоящее. Всё ещё не могу забыть их глаза, их слёзы, и их разбуженную веру в возможность перемен и доверие к нам, людям, которых они научили большему, чем могут себе представить.
Они раскрылись и полюбили нас в ответ на наши протянутые руки любви. А любовь делает нас уязвимыми, возможно, поэтому многие противостоят ей. Она переворачивает все, несётся, как неудержимый поток воды. И незаметно, как упрямый росток подснежника, пробивается в сердце, которое давно выглядело окаменевшим и жестоким. И никто не застрахован от того, чтобы под влиянием этой любви стать именно тем, кем всегда боялся стать: ранимым, чутким, идущим за руку ребёнком.