Начало:
http://eho-2013.livejournal.com/946772.html Характер у Татьяны Ивановны был сложный. В жизни она совсем не напоминала добрую бабушку из детских фильмов. "Разминаясь" перед спектаклем, она могла устроить небольшой скандальчик костюмерам, гримерам или уборщицам и гоняла их по коридорам с криками: "Дармоеды! Бездельники! Я вас научу работать!" Все помалкивали и прятались, зная, что после спектакля Татьяну Ивановну отпустит... Она была отходчива и по большому счету все-таки добра. И ей обычно прощали то, за что других возненавидели бы. А у Пельтцер настоящих врагов не было...
В партию Пельтцер вступила поздно, в 56 лет, в преддверье Оттепели. И продвинулась по партийной части. Перейдя из театра Сатиры в Ленком, она стала там секретарем партийной организации. Однажды, опоздав на репетицию, она поссорилась с главным режиссером Марком Захаровым и перед спектаклем села писать на него бумагу "куда следует". В театре воцарилось смятение, спектакль пора было начинать, но Пельтцер все писала, долго, обстоятельно... По громкой связи объявили, что спектакль задерживается на 15 минут... Наконец, Татьяна Ивановна вышла на сцену, за время спектакля успокоилась и кляузу свою никуда отправлять не стала.
Отыграв на сцене, Пельтцер быстренько переодевалась, уже сама, без помощи костюмеров, собирала со столика привычные вещицы, которые традиционно раскладывала там, гримируясь - золотую пудреницу, портсигар, часики, и выбегала из гримуборной в поиске компании для "продолжения веселья" и поездки "в ресторан, к цыганам". Ужинать после спектакля в ресторане ВТО, даже если денег хватит только на рюмку водки и капустный салат, приучил ее отец, известный актер Иван Пельтцер. "Настоящий артист не может после спектакля прийти домой, нажраться пельменей и лечь спать. Это удел мещанина! Настоящий артист идет с товарищами в ресторан, чтобы обсудить спектакль и побыть еще немного в творческой атмосфере", - говорил он.
Иван Пельтцер
Даже перешагнув 80-летний рубеж, Татьяна Пельтцер не отказалась от радостей жизни. Она любила дружеские компании, могла выпить пару рюмочек при случае и продолжала курить... Но когда ей в 1990-х предложили сняться для рекламы сигарет, отказалась. "В молодости я мечтала, чтобы мое лицо было на всех афишах Москвы, - сказала она. - А теперь... лишь бы не на туалетной бемаге!"
Татьяна Ивановна была большой любительницей преферанса. К игре ее пристрастила Ольга Аросева, знаменитая преферансистка, упомянутая в книге "Русский преферанс". "Большую игру" на деньги обычно устраивали дома у Пельтцер. Она готовилась как к званому вечеру: пекла свои фирменные пирожки, выставляла закуски, спиртное... Игра порой шла всю ночь, и Татьяна Ивановна с сигаретой во рту азартно резалась в карты, хотя выигрыши ей выпадали редко. Однажды в ее карточный салон затесался молодой Александр Абдулов. "Учтите, молодой человек, мы тут баловством не занимаемся, играем на деньги!" - объявила Пельтцер.
Но ставки в этот вечер установили символические, по копейке, чтобы не обобрать новичка. Абдулову удалось обыграть Пельтцер, но всего на 9 копеек. Обида была страшная. Пельтцер при каждом удобном случае напоминалла Абдулову как он ее обобрал, а тот с извинениями отдавал все, что было в кармане - рубль, трешку...
С возрастом Татьяну Ивановну стала подводить память. Текст роли давался ей все труднее. Абдулов взял над Татьяной Ивановной шефство. Они играли старенькую маму и взрослого чудаковатого сына в "Поминальной молитве" и ходили по сцене "за ручку". Абдулов либо подсказывал ей текст, либо импровизировал, обыгрывая неуместную фразу Пельтцер. Некоторые из этих импровизаций позже вошли в спектакль. Однажды Пельтцер пожаловалась, что не всегда узнает людей. И что ей теперь делать? "А вы встречайте всех как родных!" - посоветовал Абдулов. Татьяна Ивановна так и стала поступать...