Когда Царицыно еще не было Царицыным...
Любимое москвичами Царицыно во многом уникально - это единственный в Европе дворцовый ансамбль, построенный в стиле псевдоготики, и самый большой историко-архитектурный и ландшафтный музей-заповедник в Москве. Но Царицыным это место стало только в ХVIII веке, а до того у него были и другие названия, и бурная, необычная история. Таким прошлым могут похвалиться редкие усадьбы...
Славянские племена вятичей расселились здесь в глубокой древности, но в тринадцатом столетии, с началом монгольского нашествия древние селения обезлюдели. К концу ХIV века москвичам стали известны целебные источники и грязи в этих местах. Их освятили; рядом появилась маленькая церквушка или часовенка в честь иконы Богородицы Животворный источник. По ней местность называли Богородское. По преданию, Соломония Сабурова, бездетная супруга великого князя Василия III, приезжала сюда лечиться. Лечение помогло, ибо после двадцати лет брака Соломония, сосланная за бесплодие в монастырь, на место прибыла беременной. Увы, ее горькую судьбу этот факт уже не изменил.
Во второй половине 16 века эти места принадлежали Годуновым, костромским дворянам, выдвинувшимся на ведущие роли при царском дворе. Дмитрий Иванович Годунов, приближенный Ивана Грозного, взял к себе осиротевших племянников Бориса и Ирину. Дети жили во дворце и воспитывались вместе с детьми царя. Ирина, подрастая, приглянулась сыну Ивана Грозного Федору, который с юности мечтал жениться на ней. Царь, благоволивший роду Годуновых, благословил сына на брак. В 1580 году Ирина и Федор обвенчались. Подмосковное местечко Богородское с лесами и пустошами было дано невесте в приданое. Брата Ирины, Бориса Годунова пожаловали в бояре. Он стал правой рукой зятя-царевича.
Ирина Годунова, скульптурный портрет-реконструкция
В 1581 году трагически погиб (как полагали, от руки впавшего в гнев отца) старший сын царя, наследник престола царевич Иван. Новым наследником был объявлен Федор. По мнению Ивана Грозного, этот сын не слишком-то годился ему в преемники, ибо «был постник и молчальник, более для кельи, нежели для власти державной рожденный». Но, как бы то ни было, через три года Федор унаследовал престол, став последним царем из династии Рюриковичей.
При царице Ирине Богородское, считавшееся далеким охотничьим хозяйством в глухих лесах (в те времена и Арбат был лишь предместьем Москвы), стало обустраиваться согласно новому положению его хозяйки. По инициативе Бориса Годунова там появились пруды «в целях обороны и на случай голода» (от которого могла спасти разведенная в прудах рыба). Они протянулись на целые версты (один из прудов и поныне называют Борисовским; в настоящее время его пересекает трасса нового Каширского шоссе).
Царицынские пруды
Были построены терем и каменная лестница, пандусами спускавшаяся к воде (ее остатки обнаружили археологи в 1982 году). Археологические находки - практически то немногое, что позволяет представить жизнь этих мест в шестнадцатом столетии. Описаний усадьбы того периода не сохранилось, поскольку хозяева ею особо не интересовались. Царь с царицей здесь почти не бывали, предпочитая не праздный отдых, а поездки по богомольям. Федор был очень религиозным, к тому же у них с женой имелась заветная мечта - появление на свет наследника, и об этом они неустанно молились у чудотворных икон во всех обителях. Но Бог родительского счастья им не давал.
Федор Иоаннович
«Царь Феодор Иванович был чужд всего, соответственно своему малоумию. Вставал он в четыре часа, приходил к нему духовник со святою водою и с иконою того святого, чья память праздновалась в настоящий день. Царь читал вслух молитвы, потом шёл к царице, которая жила особо, вместе с нею ходил к заутрене, потом садился в кресло и принимал близких лиц, особенно же монахов. В девять часов утра шёл к обедне, в одиннадцать часов обедал, потом спал, потом ходил к вечерне, иногда же перед вечернею в баню. После вечерни царь до ночи проводил время в забавах: ему пели песни, сказывали сказки, шуты потешали его кривляниями. Феодор очень любил колокольный звон и сам иногда хаживал звонить на колокольню. Часто он совершал благочестивые путешествия, ходил пешком по московским монастырям <…> Но кроме таких благочестивых наклонностей Феодор показывал и другие, напоминавшие нрав родителя. Он любил смотреть на кулачные бои и на битвы людей с медведями. Челобитчики, обращавшиеся к нему, не видели от него участия: «избегая мирской суеты и докуки», он отсылал их к Борису Годунову <…> Слабоумие Феодора не внушало, однако, к нему презрения. По народному воззрению, малоумные считались безгрешными и потому назывались «блаженными». Монахи восхваляли благочестие и святую жизнь царя Феодора, ему заживо приписывали дар прозрения и прорицания», - писал Н.И. Костомаров в своем труде «Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей».
Борис Годунов после венчания Федора на царство еще более возвысился при дворе. Он сразу сделался ближним верховным боярином царя, и в течение года путем изощренных интриг по одному удалил от него членов боярского совета, призванного помогать Федору править страной. Фактически, государственная власть с 1585 года сосредоточилась в руках Годунова.
Борис Годунов
Это раздражало многих знатных бояр. Через два года против царицы Ирины и ее властолюбивого братца возник заговор. Боярская верхушка во главе с Василием Шуйским требовала от царя Федора сослать бесплодную жену в монастырь, прогнать Бориса и жениться на девушке, способной подарить царственному супругу сына и наследника. Но Федор слишком любил жену, чтобы пойти на такие условия. Борис Годунов, при том, что его правление было по-государственному разумным, продолжал плести интриги при дворе ради сохранения собственной власти и сводил счеты с неугодными. Этого ему не простили; когда в 1591 году в Угличе при невыясненных обстоятельствах погиб младший сын Ивана Грозного Дмитрий, многие были уверены, что мальчика умертвили по приказу Годунова, готовившего почву для собственного венчания на царство.
Наследника у царя Федора так и не появилось; его единственный ребенок, дочь Феодосия, родившаяся в 1592 году, скончалась во младенчестве. Когда сам Федор в возрасте сорока одного года оставил этот мир, передать престол оказалось некому. И Годунов понял, что пробил его час. Царица Ирина, как безутешная вдова, ушла в Новодевичий монастырь, приняв монашеский постриг, а ее брат организовал собственное избрание на царство на Земском Соборе в феврале 1598 года. Все царское имущество - дворцы, вотчины и охотничьи имения, включая Богородское, - отныне принадлежало Борису Годунову.
Царствование Бориса было недолгим и тяжелым. Неурожаи, вызывавшие голод, войны, смуты и общее отношение к новому царю как к злодею, обманом захватившему власть, повергали его в состояние глубокой тоски. Репрессии, которым он подвергал бояр, казавшихся ему способными на конкурентную борьбу, оттолкнули от Годунова немногих сторонников. В 1600 году пострадали бояре Романовы, по ложному доносу, что хранят де «волховские коренья» для наведения порчи на царскую семью. Романовых насильно постригли в монахи и, разлучив, сослали в далекие северные места. Не миновала ссылка и маленьких детей. Большая часть семьи Романовых ссылку не пережила. Среди немногих выживших был Федор Романов, которому в будущем суждено было стать патриархом Филаретом, и его сын Михаил (его ждал царский венец).
А Годунов вскоре начал болеть и в 1605 году внезапно скончался. В Польше к тому времени объявился самозванец, выдававший себя за уцелевшего царевича Дмитрия. С отрядами польских ратников и казаков он двинулся на Москву. Царь Борис впал от этой вести в полное отчаяние, что отчасти и послужило причиной смерти, лишив воли к борьбе. Обстоятельства его смерти породили слухи об отравлении.
Борис Годунов с сыном Федором, сцена из оперы "Борис Годунов"
Сын Бориса Годунова Федор после смерти отца процарствовал чуть больше месяца и был убит вместе с матерью во время мятежа сторонников Лжедмитрия. Наступило страшное Смутное время. Правители сменяли друг друга на престоле, ожесточенно сражаясь за власть; основы прежней жизни рушились, а новые не спешили зародиться; предательство перестало казаться злом и считалось чуть ли не доблестью… Кровавые войны и мятежи опустошали страну, и никому из правителей не было дела до забытого подмосковного имения.
В Смутное время Богородское захирело; немногие постройки на его землях оказались разрушенными. Именовать его стали Черная Грязь. Но Смута кончилась, и Земский собор в 1613 году избрал на царство шестнадцатилетнего Михаила Романова (он был двоюродным племянником Федора Иоанновича, последнего царя из династии Рюриковичей).
Царь Михаил Романов
В 1624 году царь Михаил Федорович обвенчался с княжной Марией Долгорукой. Через несколько дней молодая царица заболела и, промучившись пять месяцев, умерла. Скорее всего, не обошлось без отравы, слишком уж много интриг и зависти породили выборы царской невесты. Год Михаил провел в трауре, оставаясь бездетным вдовцом, а потом назначил новые смотрины невест, на которые созвали шестьдесят красавиц из лучших семейств.
Царю никто из знатных невест не приглянулся. Взгляд Михаила упал на девушку, бывшую в свите одной из княжон. Дочь небогатого дворянина Евдокия Стрешнева в качестве прислужницы сопровождала княжну Волконскую, мечтавшую стать царской избранницей. Мать Евдокии, происходившая из рода Волконских, умерла после рождения дочери, а отец, в Смутное время воевавший в ополчении князя Пожарского, отдал маленькую дочку на воспитание родственникам жены. Так Евдокия оказалась в княжеской семье на положении бедной родственницы, почти служанки, которая должна знать свое место. Но именно Евдокия пришлась по сердцу царственному жениху! Царя не остановило ничто - ни недовольство его собственной матери, ни раздражение обиженных бояр, ни сплетни. Евдокия Стрешнева стала его невестой.
Евдокия Стрешнева
«…Упомянуто было также и о том, что Евдокия Лукьяновна Стрешнева живет под игом жестокаго своенравия гордых своих родственников; что она всем от них обижена и редкий день проходит, чтобы она не обливалась слезами; но что она скромная и добродетельная девица; что никто не токмо не слыхал от нея жалоб, даже недовольнаго взгляда от ея не видал. Таковое о девице Стрешневой известие проникло болезненным состраданием сердце Царево, уже любовию объятое. <…> Матерь Царя была недовольна сим выбором, и с некоторым негодованием сказала сыну своему: «Государь! Таковым избранием ты оскорбляешь бояр и князей, знаменитых своими и предков своих заслугами; дочери их, ежели тебе и не по нраву, то, по крайней мере, не менее Стрешневой добродетельны … А Стрешнев кто?… Человек неизвестный!» (архимандрит Леонид Кавелин, «Старинное историческое предание о Лукьяне Степановиче Стрешневе»).
Почти до самой свадьбы Евдокию не вводили в кремлевские палаты, боясь повторения печального опыта. Отец и братья стерегли царскую невесту как зеницу ока, во избежание «порчи» не допуская к ней посторонних и снимая пробу с еды и питья, прежде чем к ним прикасалась Евдокия. Бдительность родственников помогла, и Евдокия благополучно дожила до дня венчания с царем Михаилом. Лукьян Степанович Стрешнев недаром способствовал браку своей дочери с царем. Обедневшие в Смуту Стрешневы, приблизившись к престолу, быстро вошли в число богатейших людей и самых крупных землевладельцев. Среди прочих подарков царь пожаловал новым родственникам земли в Московском уезде, включая пустошь Черногряжскую. Формально она была Стрешневыми куплена, но за сущие гроши - за 73 рубля.
Родовой герб Стрешневых
Брат царицы Евдокии Семен Лукьянович Стрешнев был человеком образованным, знатоком «церковной книжности». Он обустроил Черную Грязь добротно и богато, как полагалось царскому родственнику, - здесь появились просторные боярские хоромы, мыльня, поварня, погреба, амбары, «сушила», фруктовые сады (одних яблонь насчитывалось свыше ста деревьев), обширные огороды, мельница. В вычищенные пруды опять была пущена рыба, а на окрестных землях устроены пашни, сенные покосы и выгоны для скота. Стрешневы понемногу скупали у соседей порубежные пустоши и лужки, расширяя пределы своего имения. Для работ в поле и на подворье в Черной Грязи поселили крестьян. Чтобы побыстрее обустроить Черную Грязь, Семен Стрешнев, который воевал с Речью Посполитой и «с большим успехом разные литовские города брал», привез в свое имение из похода пленных белорусов. Им срубили отдельно стоявшие избы, и пустошь стала именоваться сельцом.
Семен Лукьянович Стрешнев
Продолжение следует.