Матушка Елизавета. Великая княгиня Елизавета Федоровна. Часть 21
Продолжение. Предыдущие части: Ч. 15 http://eho-2013.livejournal.com/532927.html
Ч. 16 http://eho-2013.livejournal.com/534807.html
Ч. 17 http://eho-2013.livejournal.com/536327.html
Ч. 18 http://eho-2013.livejournal.com/538438.html
Ч. 19 http://eho-2013.livejournal.com/539776.html
Ч. 20http://eho-2013.livejournal.com/542549.html
Елизавета Федоровна с персоналом больницы Марфо-Мариинской обители после проведенной ей в 1908 году операции
В 1910 году великая княгиня приняла постриг с именем Марфы... Но все по-прежнему знали ее как Елизавету Федоровну и продолжали так называть.
Императрица Александра весьма скептически относилась к начинанию своей сестры. Она словно завидовала, что Елизавета нашла дело по душе, к тому же, приносящее ей такую популярность. Великий князь Константин Константинович писал: "Императрица не слишком верит в успех этой создающейся общины, говорит, что после смерти Сергея Элла обуреваема внутренним беспокойством, а теперь, когда горе несколько утихло, хотела бы вернуться к жизни, но насильно заставляет себя от нее отказаться; что она любит общественность, в противовес ей, императрице, предпочитающей домашнюю одинокую жизнь и даже боящейся общества".
У Марии Павловны в Швеции все складывалось не так уж гладко. Дома ей казалось, что тетя была с ней слишком строга и все время ее муштровала, но вырвавшись из-под крыла Елизаветы, Мария проявила себя как капризный, залюбленный и до предела избалованный ребенок, совершенно не повзрослевший к 18 годам... Всех шокировало ее стремление делать все по-своему, не отказывать себе ни в каких дорогих тратах, ставить на место кронпринцессу Маргариту... А уж когда Мария спускалась по мраморной лестнице дворца на серебряном подносе как на санках, прямо к ногам короля со свитой, или разыгрывала короля, переодевшись в бедную старушку, желавшую вручить своему монарху букетик, придворные поджимали губы и говорили: "Принцесса Мария так странно воспитана!"
А ведь дома все полагали, что это милые шалости непосредственной девочки... Когда Мария оказалась в положении, она была уверена, что тетя приедет к ней в Стокгольм, будет ее опекать, помогать при родах и заботится о новорожденном. То, что тетя, сославшись на дела в общине отказалась, стало большой обидой.
"Я страстно желала присутствия рядом кого-нибудь из близких, горько сожалея, что у меня нет матери. Тетя Элла отказалась приехать ко мне, она была поглощена созданием женской общины и не могла, написала она, обходиться без своего дела", - вспоминала Мария.
Мария с сыном
Роды у молодой принцессы получились долгие и сложные. Когда Мария почти сутки мучилась, вспоминая судьбу своей несчастной матери, умершей при подобных обстоятельствах, с ней рядом была только невестка Маргарита, жена кронпринца Швеции Густава Адольфа, брата Вилли. Она пыталась оказать роженице помощь, но облегчить боль не могла, и Мария на всю жизнь запомнила эти долгие "часы страдания", когда физические муки усугубляются горечью от равнодушия близких... А вот присутствие рядом именно Маргариты в тот момент, когда Мария была так несчастна, некрасива, беспомощна и распята болью, казалось особенно обидным - отношения между принцессами были, мягко говоря, сложными... Граф Игнатьев, оказавшийся участником этого конфликта, вспоминал, как однажды на балу Мария Павловна обратилась к нему со словами: "Вы знаете, эта дура (вот так именно и сказала), кронпринцесса меня ревнует к шведским офицерам, которые от меня без ума. И вот я решила ей показать, кто я такая. Мы условились с офицерами конной гвардии "Лифгардэтилль-хэст" устроить верховую прогулку через столицу. Они будут меня сопровождать, а вы, как представитель "нашей" армии, поедете рядом со мной, конечно, в военной форме!
Пробовал я обратить это в шутку, пробовал доказать неуместность подобной демонстрации. Мария Павловна, упрямая и своенравная девчонка, настаивала на своем". И вот теперь, когда бедная роженица уже не знает, на каком она свете, рядом никого, кроме Маргариты ("этой дуры", по убеждению Марии) нет...
Мария у детской кроватки
А тетю Эллу действительно полностью поглотили дела благотворительности. Ее обитель, постепенно расширяясь, превратилась в целый медицинский комплекс. В ней был стационар на 22 кровати, которым руководил доктор А.И. Никитин. Вместе со своими коллегами - профессором А.А. Корниловым, Ф.И. Березкиным, А.Н. Мясоедовым и специалистом по массажу Ю.Н. Чернявской - он обучал сестер уходу за больными. Все операции в больнице проводились безвозмездно. По решению настоятельницы число коек не увеличивали, так как главная задача сестер заключалась в посещении бедных и больных вне стен обители.
Посещая бедных, им нередко приходилось оказывать первую медицинскую помощь, а также хлопотать о помещении тяжело больных в различные лечебницы.
Скульптурное изображение Елизаветы в Вестминстерском аббатстве в Лондоне (справа - Мартин Лютер Кинг)
Помимо стационара в обители открылась амбулатория для бедных с бесплатным проведением лечебных процедур. В шести кабинетах еженедельно больных безвозмездно принимали 34 врача. Только за 1913 год было принято более 10 000 пациентов. При обители действовала аптека, где неимущим лекарства отпускались бесплатно, а всем остальным - со значительной скидкой.
По плану Елизаветы Федоровны, обитель должна была оказывать нуждающимся комплексную помощь - не только медицинскую, но и духовно-просветительскую. В библиотеке обители был собран фонд более чем в 2000 томов. Книги выдавались бесплатно. Помимо сестер и пациентов лечебниц библиотекой пользовались около сотни москвичей. Была открыта воскресная школа для полуграмотных фабричных работниц. После уроков учениц обязательно поили чаем. Вместе с сестрами они посещали вечерние воскресные службы в Покровском храме. Каждое воскресенье в течение зимы после вечерни в храме проводились духовно-нравственные беседы для народа. За счет обители также содержались комнаты-общежития для бедных фабричных работниц, с которыми постоянно жила сестра обители. Еженедельно их навещал духовник обители.
При обители был устроен приют для девочек-сирот, уходом за которыми занимались сестры. Посещая нищие многодетные семьи, ютившиеся в подвалах и грязных углах, они уговаривали родителей, которые не могли дать детям нормальное воспитание, отдать малышей в приют. Настоятельница матушка Елизавета, подавая личный пример своим единомышленницам, навещала обитателей Хитрова рынка, принадлежавших к социальному дну. Немало юных душ были в буквальном смысле избавлены от гибели благодаря ее помощи.
Сестры Марфо-Мариинской обители
Всем воспитанницам приюта помимо светского образования давалась серьезная медицинская подготовка, позволявшая впоследствии оказаться в числе сестер милосердия. При обители также существовала столовая для бедных. Ежедневно из нее отпускалось свыше 300 обедов, преимущественно на дом бедным многодетным женщинам. Эти женщины были лично известны сестрам, которые их регулярно посещали. Только за 1913 год было выдано более 140 000 таких обедов.
Нуждающимся, по возможности, оказывалась материальная помощь и содействие в трудоустройстве. С просьбами о помощи просительницы либо обращались лично, либо оставляли свой прошения в специальном ящике, установленном в углублении стены обители с внешней стороны. За год поступало до 12 000 разного рода просьб о вспомоществовании, затем проверявшихся сестрами.
Под патронатом обители существовал кружок «Детская лепта», в работе которого принимали участие и взрослые. Они собирались по воскресеньям в Николаевском дворце Кремля, чтобы шить одежду для бедных детей, которая потом распределялась среди нуждающихся.
Кроме обители, Елизавета Федоровна продолжала заниматься делами многих других благотворительных учреждений - елизаветинской общины сестер милосердия в Петербурге, санаторием для легочных больных, открытым ею под Сухуми, Сергиевским приютом и приютом-лечебницей для детей-инвалидов на Зубовском бульваре в Москве, и т.д., и т.д. ...
Елизавета с воспитанницами Елизаветинской Иверской общины
Бедное население Москвы очень уважало начальницу Марфо-Мариинской обители, называя Елизаету Федоровну «великой матушкой». Благородный труд насельниц обители привлекал все большее число последовательниц. Если в самом начале в усадьбе на Большой Ордынке вместе с Елизаветой Федоровной поселилось всего шесть человек, то год спустя их насчитывалось около тридцати. К 1912 году в обители состояло 60 сестер, а два года спустя их было уже 105. Сестры делились на крестовых, то есть уже принесших обеты, испытуемых и учениц. Многих из них для служения в обители пригласила сама великая княгиня. Так, например, с Еленой Андреевной Олениной и княжной Татьяной Александровной Голицыной она была знакома по совместной работе в Российском обществе Красного креста.
Обстановка в обители была самая простая, однако Елизавета Федоровна не видела в этой простоте ничего чрезмерного. «Многие думают, что мы живем на хлебе, воде и каше, суровее чем в монастыре, - какая же тяжелая у них жизнь… Тогда как она всего лишь простая и здоровая… У нас хорошие кровати и чудесные комнатки с яркими обоями и летней плетеной мебелью», - писала она государю. Фотографии покоев великой княгини, сделанные при ее жизни, запечатлели уютную комнату, отделанную с большим вкусом.
Император и императрица в гостях у Елизаветы Федоровны
В конце мая 1912 года император Николай II с женой и детьми посетил Москву. 28 мая царская семья побывала на месте гибели великого князя Сергея Александровича и у его гробницы в Чудовом монастыре. 30 мая, после церемонии открытия памятника Александру III у стен храма Христа Спасителя, государь и его близкие направились в Марфо-Мариинскую обитель к «тете Элле», где августейшие гости с интересом познакомились с храмами и учреждениями обители.
Продолжение следует.
Ч. 16 http://eho-2013.livejournal.com/534807.html
Ч. 17 http://eho-2013.livejournal.com/536327.html
Ч. 18 http://eho-2013.livejournal.com/538438.html
Ч. 19 http://eho-2013.livejournal.com/539776.html
Ч. 20http://eho-2013.livejournal.com/542549.html
Елизавета Федоровна с персоналом больницы Марфо-Мариинской обители после проведенной ей в 1908 году операции
В 1910 году великая княгиня приняла постриг с именем Марфы... Но все по-прежнему знали ее как Елизавету Федоровну и продолжали так называть.
Императрица Александра весьма скептически относилась к начинанию своей сестры. Она словно завидовала, что Елизавета нашла дело по душе, к тому же, приносящее ей такую популярность. Великий князь Константин Константинович писал: "Императрица не слишком верит в успех этой создающейся общины, говорит, что после смерти Сергея Элла обуреваема внутренним беспокойством, а теперь, когда горе несколько утихло, хотела бы вернуться к жизни, но насильно заставляет себя от нее отказаться; что она любит общественность, в противовес ей, императрице, предпочитающей домашнюю одинокую жизнь и даже боящейся общества".
У Марии Павловны в Швеции все складывалось не так уж гладко. Дома ей казалось, что тетя была с ней слишком строга и все время ее муштровала, но вырвавшись из-под крыла Елизаветы, Мария проявила себя как капризный, залюбленный и до предела избалованный ребенок, совершенно не повзрослевший к 18 годам... Всех шокировало ее стремление делать все по-своему, не отказывать себе ни в каких дорогих тратах, ставить на место кронпринцессу Маргариту... А уж когда Мария спускалась по мраморной лестнице дворца на серебряном подносе как на санках, прямо к ногам короля со свитой, или разыгрывала короля, переодевшись в бедную старушку, желавшую вручить своему монарху букетик, придворные поджимали губы и говорили: "Принцесса Мария так странно воспитана!"
А ведь дома все полагали, что это милые шалости непосредственной девочки... Когда Мария оказалась в положении, она была уверена, что тетя приедет к ней в Стокгольм, будет ее опекать, помогать при родах и заботится о новорожденном. То, что тетя, сославшись на дела в общине отказалась, стало большой обидой.
"Я страстно желала присутствия рядом кого-нибудь из близких, горько сожалея, что у меня нет матери. Тетя Элла отказалась приехать ко мне, она была поглощена созданием женской общины и не могла, написала она, обходиться без своего дела", - вспоминала Мария.
Мария с сыном
Роды у молодой принцессы получились долгие и сложные. Когда Мария почти сутки мучилась, вспоминая судьбу своей несчастной матери, умершей при подобных обстоятельствах, с ней рядом была только невестка Маргарита, жена кронпринца Швеции Густава Адольфа, брата Вилли. Она пыталась оказать роженице помощь, но облегчить боль не могла, и Мария на всю жизнь запомнила эти долгие "часы страдания", когда физические муки усугубляются горечью от равнодушия близких... А вот присутствие рядом именно Маргариты в тот момент, когда Мария была так несчастна, некрасива, беспомощна и распята болью, казалось особенно обидным - отношения между принцессами были, мягко говоря, сложными... Граф Игнатьев, оказавшийся участником этого конфликта, вспоминал, как однажды на балу Мария Павловна обратилась к нему со словами: "Вы знаете, эта дура (вот так именно и сказала), кронпринцесса меня ревнует к шведским офицерам, которые от меня без ума. И вот я решила ей показать, кто я такая. Мы условились с офицерами конной гвардии "Лифгардэтилль-хэст" устроить верховую прогулку через столицу. Они будут меня сопровождать, а вы, как представитель "нашей" армии, поедете рядом со мной, конечно, в военной форме!
Пробовал я обратить это в шутку, пробовал доказать неуместность подобной демонстрации. Мария Павловна, упрямая и своенравная девчонка, настаивала на своем". И вот теперь, когда бедная роженица уже не знает, на каком она свете, рядом никого, кроме Маргариты ("этой дуры", по убеждению Марии) нет...
Мария у детской кроватки
А тетю Эллу действительно полностью поглотили дела благотворительности. Ее обитель, постепенно расширяясь, превратилась в целый медицинский комплекс. В ней был стационар на 22 кровати, которым руководил доктор А.И. Никитин. Вместе со своими коллегами - профессором А.А. Корниловым, Ф.И. Березкиным, А.Н. Мясоедовым и специалистом по массажу Ю.Н. Чернявской - он обучал сестер уходу за больными. Все операции в больнице проводились безвозмездно. По решению настоятельницы число коек не увеличивали, так как главная задача сестер заключалась в посещении бедных и больных вне стен обители.
Посещая бедных, им нередко приходилось оказывать первую медицинскую помощь, а также хлопотать о помещении тяжело больных в различные лечебницы.
Скульптурное изображение Елизаветы в Вестминстерском аббатстве в Лондоне (справа - Мартин Лютер Кинг)
Помимо стационара в обители открылась амбулатория для бедных с бесплатным проведением лечебных процедур. В шести кабинетах еженедельно больных безвозмездно принимали 34 врача. Только за 1913 год было принято более 10 000 пациентов. При обители действовала аптека, где неимущим лекарства отпускались бесплатно, а всем остальным - со значительной скидкой.
По плану Елизаветы Федоровны, обитель должна была оказывать нуждающимся комплексную помощь - не только медицинскую, но и духовно-просветительскую. В библиотеке обители был собран фонд более чем в 2000 томов. Книги выдавались бесплатно. Помимо сестер и пациентов лечебниц библиотекой пользовались около сотни москвичей. Была открыта воскресная школа для полуграмотных фабричных работниц. После уроков учениц обязательно поили чаем. Вместе с сестрами они посещали вечерние воскресные службы в Покровском храме. Каждое воскресенье в течение зимы после вечерни в храме проводились духовно-нравственные беседы для народа. За счет обители также содержались комнаты-общежития для бедных фабричных работниц, с которыми постоянно жила сестра обители. Еженедельно их навещал духовник обители.
При обители был устроен приют для девочек-сирот, уходом за которыми занимались сестры. Посещая нищие многодетные семьи, ютившиеся в подвалах и грязных углах, они уговаривали родителей, которые не могли дать детям нормальное воспитание, отдать малышей в приют. Настоятельница матушка Елизавета, подавая личный пример своим единомышленницам, навещала обитателей Хитрова рынка, принадлежавших к социальному дну. Немало юных душ были в буквальном смысле избавлены от гибели благодаря ее помощи.
Сестры Марфо-Мариинской обители
Всем воспитанницам приюта помимо светского образования давалась серьезная медицинская подготовка, позволявшая впоследствии оказаться в числе сестер милосердия. При обители также существовала столовая для бедных. Ежедневно из нее отпускалось свыше 300 обедов, преимущественно на дом бедным многодетным женщинам. Эти женщины были лично известны сестрам, которые их регулярно посещали. Только за 1913 год было выдано более 140 000 таких обедов.
Нуждающимся, по возможности, оказывалась материальная помощь и содействие в трудоустройстве. С просьбами о помощи просительницы либо обращались лично, либо оставляли свой прошения в специальном ящике, установленном в углублении стены обители с внешней стороны. За год поступало до 12 000 разного рода просьб о вспомоществовании, затем проверявшихся сестрами.
Под патронатом обители существовал кружок «Детская лепта», в работе которого принимали участие и взрослые. Они собирались по воскресеньям в Николаевском дворце Кремля, чтобы шить одежду для бедных детей, которая потом распределялась среди нуждающихся.
Кроме обители, Елизавета Федоровна продолжала заниматься делами многих других благотворительных учреждений - елизаветинской общины сестер милосердия в Петербурге, санаторием для легочных больных, открытым ею под Сухуми, Сергиевским приютом и приютом-лечебницей для детей-инвалидов на Зубовском бульваре в Москве, и т.д., и т.д. ...
Елизавета с воспитанницами Елизаветинской Иверской общины
Бедное население Москвы очень уважало начальницу Марфо-Мариинской обители, называя Елизаету Федоровну «великой матушкой». Благородный труд насельниц обители привлекал все большее число последовательниц. Если в самом начале в усадьбе на Большой Ордынке вместе с Елизаветой Федоровной поселилось всего шесть человек, то год спустя их насчитывалось около тридцати. К 1912 году в обители состояло 60 сестер, а два года спустя их было уже 105. Сестры делились на крестовых, то есть уже принесших обеты, испытуемых и учениц. Многих из них для служения в обители пригласила сама великая княгиня. Так, например, с Еленой Андреевной Олениной и княжной Татьяной Александровной Голицыной она была знакома по совместной работе в Российском обществе Красного креста.
Обстановка в обители была самая простая, однако Елизавета Федоровна не видела в этой простоте ничего чрезмерного. «Многие думают, что мы живем на хлебе, воде и каше, суровее чем в монастыре, - какая же тяжелая у них жизнь… Тогда как она всего лишь простая и здоровая… У нас хорошие кровати и чудесные комнатки с яркими обоями и летней плетеной мебелью», - писала она государю. Фотографии покоев великой княгини, сделанные при ее жизни, запечатлели уютную комнату, отделанную с большим вкусом.
Император и императрица в гостях у Елизаветы Федоровны
В конце мая 1912 года император Николай II с женой и детьми посетил Москву. 28 мая царская семья побывала на месте гибели великого князя Сергея Александровича и у его гробницы в Чудовом монастыре. 30 мая, после церемонии открытия памятника Александру III у стен храма Христа Спасителя, государь и его близкие направились в Марфо-Мариинскую обитель к «тете Элле», где августейшие гости с интересом познакомились с храмами и учреждениями обители.
Продолжение следует.