Матушка Елизавета. Великая княгиня Елизавета Федоровна. Часть 20
Продолжение. Предыдущие части: Ч. 15 http://eho-2013.livejournal.com/532927.html
Ч. 16 http://eho-2013.livejournal.com/534807.html
Ч. 17 http://eho-2013.livejournal.com/536327.html
Ч. 18 http://eho-2013.livejournal.com/538438.html
Ч. 19 http://eho-2013.livejournal.com/539776.html
Все то время, пока решалась судьба великой княжны Марии, Елизавета Федоровна самозабвенно занималась реализацией своего плана - строительством обители милосердия, где сестры не ограждались бы от мира, а напротив, самоотверженно помогали всем страждущим... «Ожидание встречи с Богом не должно быть праздным, оно должно быть созидательным», - говорила Елизавета Федоровна.
Для реализации своей мечты она обратила в деньги все, что было возможно: вместе с ее личными ювелирными украшениями были проданы редкие картины, серебро и другие предметы роскоши. На вырученные средства Елизавета купила в Замоскворечье большой участок земли с садом и несколькими домами. В этом владении и была основана Марфо-Мариинская обитель милосердия.
Для проектировочных и строительных работ она пригласила лучших мастеров. Храм в обители строил сам Щусев, будущий академик архитектуры, прославившийся "громкими" проектами советских времен. Росписи в храме делал Нестеров, художник необыкновенного таланта и столь же поразительной духовности.
Архиепископ Афанасий утверждал: "На всей внешней обстановке Марфо-Мариинской обители и на самом ее внутреннем быте, как и на всех вообще созданиях великой княгини, кроме духовности лежал отпечаток изящества и культурности. Не потому, что она придавала этому какое-либо самодовлеющее значение, но потому, что таково было непроизвольное действие ее творческого духа".
Покои настоятельницы обители Елизаветы были более чем скромные - три комнаты, кабинет для уединенной работы, гостиная для приема посетителей и спальня, обставленные простой плетеной мебелью. Елизавета Федоровна называла ее "летняя" (видимо, такая обстановка напоминала о счастливых днях, проведенных в Ильинском), кровать, больше похожая на простую скамью, иконы и неизменный памятный крест в память о погибшем муже...
Основные силы и средства были пущены на обустройство иных помещений - в обители устроили больницу с операционной, аптеку и амбулаторию для бедных, приют и школу для девочек-сирот, рукодельные мастерские и комфортабельные общежития для сестер "марфо-мариинок", воскресную школу и библиотеку для просветительских нужд. Архиепископ Афанасий вспоминал, что "деятельность [сестер] выражалась в лечении приходящих и клинических, помещенных в самой обители больных, в материальной и нравственной помощи бедным, в призрении сирот и покинутых детей, которых так много гибнет в каждом большом городе".
Елизавете так погрузилась в эти хлопоты, так ушла мыслями в свое дело, что ей было тяжело и даже больно отвлекаться на какие-то иные проблемы. После болезни племянников она повезла их в Крым долечиваться и поставила на ноги, но вдовствующей императрице при этом писала: "Идея поехать в Крым, должна сказать, кошмарна. Ты должна понять меня - здесь моя жизнь наполнена делами, благотворительностью и пр., и у меня просто нет времени думать о себе... Но путешествовать без Сергея, видеть те места, где были оба наши дорогие!.."
Работа в будущей обители начиналась поэтапно, по мере строительства помещений. Все задуманное воплотили лишь к весне 1909 года, но, к примеру, Марфо-Мариинская больница принимала пациентов уже в 1907 году, и когда в январе 1908 года самой Елизавете Федоровне понадобилось удалить опухоль, она без раздумья легла на операцию в свою же больницу...
Поначалу в строящейся обители было всего шесть сестер, но они прекрасно справлялись с делами, которых становилось все больше и больше.
Росписи М. Нестерова в Марфо-Мариинской обители. Благовещение
В письме Николаю II Елизавета Федоровна объясняла мотивы своего подвижничества:
"Многим кажется, что я взяла неподъемный крест и либо пожалею об этом, либо рухну под его тяжестью. Я же приняла это не как крест, а как дорогу, полную света, которую указал мне Господь после смерти Сергея и стремление к которой уже много-много лет назад появилось в моей душе. Не знаю когда - кажется, мне с самого детства очень хотелось помогать страждущим. Прежде всего, тем, кто страдает душой. (...) Ты не можешь согласиться с такими "большими переходами в жизни", но ты пойми - для меня это никакой не "переход". Это выросло постепенно и теперь обрело форму... Я была поражена, когда разразилась целая буря: меня пытались удержать, запугать трудностями, и все это с такой любовью и добротой - и с полным непониманием моего характера. В моей жизни было столько радости, в скорби - столько безграничного утешения, что я жажду хоть частицу этого отдать другим..."
Между тем Марии, которая едва не разорвала помолвку со шведским принцем, воспользовавшись тетиной болезнью, все же хотелось быть влюбленной и убедить в этом окружающих и принца Вилли. В своих воспоминаниях она почти не упоминала о своей романтической игре "в любовь", но сохранились ее красноречивые письма жениху: "Я живу только для моей любви! Я сплю, я ем, я гуляю только для тебя, и сама не понимаю, бываю ли я теперь одна. Мои письма теперь могут выразить гораздо больше, чем я чувствовала прежде. Теперь, кажется, гораздо проще и легче писать о таких вещах, которые я боялась доверить письму летом. Я вижу твою улыбку. Да, улыбку. Я люблю твою улыбку - она заставляет мое сердце прыгать, когда я вижу, как уголки твоего рта ползут вверх, губы раскрываются, а глаза приобретают такое восхитительное выражение. Ох, как бы я хотела поцеловать тебя прямо сейчас, а руки закинуть тебе на шею и крепко к тебе прижаться. Полагаю, я изумлю тебя сегодняшним письмом. Но это всего лишь то, что я чувствую" (Пер. с англ.)
Свадебная фотография Марии и Вильгельма
В апреле 1908 года в Царском Селе сыграли свадьбу шведского принца Вильгельма и великой княжны Марии. Как и полагалось в доме Романовых, бракосочетание проходило с большой помпой - сверкающие залы Большого Екатерининского дворца, тысячи приглашенных, роскошные наряды, блеск бриллиантов, изысканный парадный обед, музыка лучших оркестров, бал, артиллерийские салюты… Елизавета была так счастлива, что в день свадьбы племянницы сняла траур и появилась в элегантном светлом костюме...
Елизавета Федоровна с Дмитрием
Через несколько дней после венчания шведский принц Вильгельм, носивший титул герцога Сёдерманландского (или Зюдерманландского, как порой на немецкий лад произносили в России), вместе с юной женой отправился в путешествие по европейским странам, по окончании которого они поселились в Швеции.
Мария с мужем в Швеции
А через год созданная великой княгиней Марфо-Мариинская обитель приступила к полномасштабной деятельности... Ее распорядок не во всем соответствовал уставам женских монастырей, поэтому Священный Синод присвоил ей особый статус. Насельницы обители именовались не монахинями, а диакониссами и могли служить вне церковных стен. Одеяния для сестер были придуманы Елизаветой вместе с художником Нестеровым. Французский посол Морис Палеолог вспоминал: "Когда она уже отреклась от мирских дел, Елизавета Федоровна проявила последнюю заботу о женском изяществе... Одежда производит в общем впечатление строгое, простое и чарующее..."
Елизавета категорически возражала против черного цвета в одежде сестер. Но сама она еще долго носила траур, и сняла его только в апреле 1910 года...
22 апреля 1910 года в храме Марфы и Марии епископ Трифон посвятил в крестовые сестры любви и милосердия 17 подвижниц во главе с настоятельницей. Великая княгиня сняла траур и облачилась в белое одеяние крестовой сестры любви и милосердия. Она собрала семнадцать сестер и сказала: «Я оставляю блестящий мир, где я занимала блестящее положение, но вместе со всеми вами я восхожу в более великий мир - в мир бедных и страдающих».
Отец Митрофан Серебрянский
Духовником обители был назначен священник-ветеран Русско-японской войны, прошедший ее бои вместе с полком черниговских гусар, отец Митрофан Серебрянский. Елизавета Федоровна была шефом Черниговского гусарского полка и хорошо знала батюшку, к тому же его книга "Записки полкового священника", написанная по фронтовым впечатлениям и изданная в 1906 году, произвела на великую княгиню сильное впечатление.
Именно отец Митрофан помог матушке Елизавете составить устав обители. Он же три раза в неделю читал лекции для сестер обители, раскрывая им красоту православия. Елизавета писала Николаю II: "Батюшкины (о. Митрофана) лекции очень интересны, ведь он не только глубоко верующий, но еще и безгранично начитанный человек. Он начинает от Библии, заканчивает церковной историей и все время показывает, как и что сестры смогут говорить и чем помочь тем, кто испытывает душевные страдания". Кроме того, с сестрами регулярно, тоже трижды в неделю вели занятия профессиональные врачи, учившие облегчать физические страдания людей.
Мощи святых мучеников - отца Митрофана Серебрянского и сестры Варвары, ученицы и ближайшей помощницы матушки Елизаветы, разделившей с ней последние дни земной жизни и страшную гибель...
Продолжение следует...
О сегодняшнем дне обители можно узнать из замечательного фоторепортажа в журнале Марины marinagra http://marinagra.livejournal.com/118258.html