Из воспоминаний князя В.М. Голицына, бывшего губернатора Москвы. Часть 4
"Освещались московские улицы [в 1850-60 годах] только в течение 8 месяцев, с мая по сентябрь это предоставлялось природе. В фонарях горело масло, и горело очень тускло, а в зимнее время еще более темнело от обледенения стекол. Так как содержание фонарей лежало на обязанности полиции, то для очистки их от льда городовым - в то время носившим звание будочников - выдавался спирт, но они предпочитали давать этому спирту другое, более им приятное назначение.
В [18]60-х годах масло было заменено керосином, а вслед за этим Москва увидела газовые фонари, но это совершилось тогда, когда освещение было возложено на городское общественное управление, незадолго перед тем введенное у нас. Когда газовые трубы были проложены по некоторым улицам и фонари поставлены, то в Кремль приглашена была избранная публика, и бывший в то время городским головой князь Щербатов влез на приставленную к фонарю стремянку и собственноручно зажег первую газовую горелку. Пока газовой канализации не было проложено, некоторые магазины и даже частные квартиры пользовались переносным газом, который развозился по городу в громадных, неуклюжих фургонах и переливался из них в особые провода с кранами, прибитыми у входных дверей в магазины. Это было непрактично и опасно.
Фонарщик 1860-х годов
Выше я упомянул о полиции. перехожу к ней. В ее роли царствовала известного рода патриархальность. Полицейский чин был тот же простой городской обыватель, связанный со всеми прочими жизнью, интересами, службой. Ближе всех стоявший к обывателю чин помещался в будке - откуда и название - будочника, - которые стояли на площадях, бульварах, на примыкавших к улице дворах и пустырях, и эти будки зачастую играли роль тайных мелочных лавок, где семья будочника торговала всякой всячиной. Я помню, что в годы раннего моего детства будочники имели алебарды, назначение коих и доселе для меня непонятное.
Будочник с алебардой
Следующим, уже более высоким чином, был хожалый, соответветствовавший околоточному; это уже было начальство и в отношении к нему обывателей было более субординации, правда умеряемой подношениями. Затем шел квартальный надзиратель, преимущественно из старых выслужившихся офицеров. Он ведал целым кварталом, коих было по 4 и по 5 в каждой из 17 частей, составлявших всю площадь города. Во главе каждой из этих частей стоял частный пристав, тоже из военных, и их, бывало, иронически называли "честными" приставами, что, однако, не всегда приходилось к лицу.
Но как бы не начальствовали эти высшие полицейские чины, как не олицетворяли они собой власть и силу, а все ж известного рода патриархальность присуща была их взаимным с обывателями отношениям. Разумеется, благожелательность с одной стороны и дружелюбная покорность с другой поддерживались при помощи мзды по большей части в натуральном виде - кулей овса, замороженных поросят и пр.
Полиция ведала и пожарной частью. На полицейском доме каждой из 17 частей возвышалась каланча, на которой дежурили часовые, следившие за появлением дыма и в случае такового поднимали тревогу, очень часто фальшивую.
Команды пожарных Пречистенской части скачут на пожар
Когда случался пожар, то на каланче выкидывался сигнал - черные шары и крест. (...) Когда же выкидывался еще и красный флаг, то это означало большой пожар, требовавший сбора всех частей команды, и если сигнал указывал ту часть, где обыватель имел свой дом, то он все бросал и спешил туда.
Пожарный
Вообще, пожары были весьма популярным зрелищем, благодаря еще тому, что москвичи охотно засматривались на то, как с грохотом и треском мчится пожарный обоз с прекрасными лошадьми, запряженными парами, тройками, четверками, подобранными по мастям, как летит бранмайор или обер-полицмейстер на своих парах с пристяжными. Само собой разумеется, что когда бывали крупные пожары, то весь город приходил в волнение, как, например, когда в 53-м году горел Большой театр, или когда вскоре затем выгорел целый квартал в Рогожской части..."
В [18]60-х годах масло было заменено керосином, а вслед за этим Москва увидела газовые фонари, но это совершилось тогда, когда освещение было возложено на городское общественное управление, незадолго перед тем введенное у нас. Когда газовые трубы были проложены по некоторым улицам и фонари поставлены, то в Кремль приглашена была избранная публика, и бывший в то время городским головой князь Щербатов влез на приставленную к фонарю стремянку и собственноручно зажег первую газовую горелку. Пока газовой канализации не было проложено, некоторые магазины и даже частные квартиры пользовались переносным газом, который развозился по городу в громадных, неуклюжих фургонах и переливался из них в особые провода с кранами, прибитыми у входных дверей в магазины. Это было непрактично и опасно.
Фонарщик 1860-х годов
Выше я упомянул о полиции. перехожу к ней. В ее роли царствовала известного рода патриархальность. Полицейский чин был тот же простой городской обыватель, связанный со всеми прочими жизнью, интересами, службой. Ближе всех стоявший к обывателю чин помещался в будке - откуда и название - будочника, - которые стояли на площадях, бульварах, на примыкавших к улице дворах и пустырях, и эти будки зачастую играли роль тайных мелочных лавок, где семья будочника торговала всякой всячиной. Я помню, что в годы раннего моего детства будочники имели алебарды, назначение коих и доселе для меня непонятное.
Будочник с алебардой
Следующим, уже более высоким чином, был хожалый, соответветствовавший околоточному; это уже было начальство и в отношении к нему обывателей было более субординации, правда умеряемой подношениями. Затем шел квартальный надзиратель, преимущественно из старых выслужившихся офицеров. Он ведал целым кварталом, коих было по 4 и по 5 в каждой из 17 частей, составлявших всю площадь города. Во главе каждой из этих частей стоял частный пристав, тоже из военных, и их, бывало, иронически называли "честными" приставами, что, однако, не всегда приходилось к лицу.
Но как бы не начальствовали эти высшие полицейские чины, как не олицетворяли они собой власть и силу, а все ж известного рода патриархальность присуща была их взаимным с обывателями отношениям. Разумеется, благожелательность с одной стороны и дружелюбная покорность с другой поддерживались при помощи мзды по большей части в натуральном виде - кулей овса, замороженных поросят и пр.
Полиция ведала и пожарной частью. На полицейском доме каждой из 17 частей возвышалась каланча, на которой дежурили часовые, следившие за появлением дыма и в случае такового поднимали тревогу, очень часто фальшивую.
Команды пожарных Пречистенской части скачут на пожар
Когда случался пожар, то на каланче выкидывался сигнал - черные шары и крест. (...) Когда же выкидывался еще и красный флаг, то это означало большой пожар, требовавший сбора всех частей команды, и если сигнал указывал ту часть, где обыватель имел свой дом, то он все бросал и спешил туда.
Пожарный
Вообще, пожары были весьма популярным зрелищем, благодаря еще тому, что москвичи охотно засматривались на то, как с грохотом и треском мчится пожарный обоз с прекрасными лошадьми, запряженными парами, тройками, четверками, подобранными по мастям, как летит бранмайор или обер-полицмейстер на своих парах с пристяжными. Само собой разумеется, что когда бывали крупные пожары, то весь город приходил в волнение, как, например, когда в 53-м году горел Большой театр, или когда вскоре затем выгорел целый квартал в Рогожской части..."