Кем была госпожа Коллонтай? Часть 2
Окончание. Начало см. http://eho-2013.livejournal.com/166657.html
Павел Дыбенко и Александра Колонтай
Считается, что Дыбенко и Коллонтай заключили первый официальный гражданский брак в послереволюционной России - без церковного венчания, но с регистрацией органами советской власти (впрочем, с точной датой регистрации в разных источниках существует путаница). Но то. что брак был официальным, не скрывала и сама Александра Коллонтай.
"Я не намеревалась легализовать наши отношения, но аргументы Павла - если мы поженимся, то до последнего вздоха будем вместе - поколебали меня, - писала она. - Важен был и моральный престиж народных комиссаров. Гражданский брак положил бы конец всем перешептываниям и улыбкам за нашими спинами..." Дыбенко был на 17 лет младше жены, но относился к ней покровительственно и в интимных письмах называл "мой мальчугашка".
Занимаясь "охраной материнства и детства", Колонтай расформировала сиротский институт им. Николая I в Петрограде. Вскоре здание института сгорело. Коллонтай заподозрила в поджоге бывшую начальницу и нажаловалась Дыбенко. Женщину арестовали и расстреляли.
Коллонтай и Дыбенко в гостях у его родителей
Вскоре после того, как большевики захватили власть, в партийной верхушке начались распри и интриги. Дыбенко, не признавший Брестского мира, был лишен поста наркома по морским делам (и военные и морские дела объединил под своей властью Троцкий), и оказался под арестом; ему, как изменнику дела партии, грозил трибунал и расстрел. Коллонтай, несмотря на то, что ее отношения с Павлом накануне этих событий несколько осложнились, официально объявила об их браке, надеясь поддержать любимого собственным авторитетом. Сторонние наблюдатели не скрывали иронии. «Дыбенко пошел на Крыленку, Крыленко на Дыбенку, - записала в дневнике Зинаида Гиппиус, - друг друга арестовывают, и Коллонтайка, отставная Дыбенкина жена, здесь путается».
Павла удалось отстоять. В 1919 году Дыбенко и Коллонтай переезжают на Украину - он теперь командарм Красной армии, она - нарком пропаганды и агитации в Украинском советском правительстве. Одновременно Коллонтай занимает видное положение в Коминтерне и занимается пропагандой «революционирования семьи». В ее программе борьба за устранение «замкнутых семейных форм», отсутствие в браке взаимных обязательств, развод по первому требованию одного из супругов и без объяснения причин; рождающихся детей предполагалось отдавать на воспитание в государственные детские колонии и трудовые коммуны, а женщин полностью «раскрепостить», освободив от хозяйства и заботы о детях и стариках… Тезисы о новом отношении к любви и семье Коллонтай публиковала в молодежной прессе, например, в "Молодой гвардии", а также посвятила этой теме несколько художественных книг и популярных брошюр (например, "Дорогу крылатому Эросу"). Но такую программу не могли принять даже самые революционно настроенные большевики, включая Ленина.
У Дыбенко в дни Гражданской войны проявилась неуемная тяга к роскоши. В Одессе он занял одну из самых роскошных вилл на Французском бульваре. Ежедневно с винных складов в этот особняк доставляли в большом количестве самые изысканные вина. В лучших фруктах и прочих продуктах тоже не было недостатка. О партийных банкетах в особняке Дыбенко ходили легенды...
Между тем, в связи с наступлением белых, Коллонтай, оказавшаяся летом 1919 года в Крыму, эвакуируется и приезжает в Москву, где вновь приступает к ответственной партийной работе. Она заведует Женским отделом ЦК РКП(б) (Дыбенко называл его Центробаба), становится секретарем Международного женского секретариата при Коминтерне, возглавляет комиссию по борьбе с проституцией, выполняет задания советского правительства за рубежом…
В 1920-1923 году она вместе со старым другом Шляпниковым организовала оппозиционную фракцию, получившую позже название «рабочей оппозиции» или платформы Шляпникова-Коллонтай. Выступая с критикой бюрократизации партийной жизни, отсутствия свободы печати, чрезмерных льгот, предоставленных партаппарату, и пр., а также требуя передачи ряда партийных функций профсоюзам, Коллонтай нажила много врагов в ЦК. Ленин после одного из ее выступлений бросил Александре Михайловне в лицо: «Это разрыв», и больше с ней не разговаривал.
В этот период ее личные отношения с Павлом Дыбенко окончательно портятся - героический моряк неравнодушен к женщинам, а Коллонтай, вопреки собственным установкам на свободную любовь, страшно ревнует. В одном из личных писем она признавалась приятельнице:
"...Видишь ли, мой муж стал засыпать меня телеграммами и письмами, полными жалоб на свое душевное одиночество, упреков в том, что я несправедливо порвала с ним... Письма были такие нежные и трогательные, что я проливала над ними слезу и уже начала сомневаться в правильности моего решения разойтись с Павлом... И я узнаю, что Павел вовсе не одинок, что, когда его корпус перевели из Одесского круга в Могилев, он захватил с собой "красивую девушку" и она живет у него. Ночью со мной случился сердечный приступ и нервный припадок…”
На Х съезде партии «рабочая оппозиция» подверглась разгрому, да и личная жизнь дала трещину. Коллонтай решает открыть новую страницу своей биографии. Она обращается к Сталину, занявшему к тому времени пост генерального секретаря ЦК, с просьбой решить вопрос о ее дальнейшей работе, и по личному указанию Сталина в 1922 году уезжает в Норвегию, представлять интересы Советского Союза.
А.М. Коллонтай на дипломатической работе
В 1923 году Коллонтай занимает пост полпреда и одновременно торгпреда Советского Союза, став первой женщиной-послом. Дипломатическая карьера Коллонтай оказалась удачной - в 1926 году она уезжает в Мексику в качестве полпреда, но из-за того, что климат Латинской Америки ей плохо подходит, в 1927-1930 снова становится полпредом в Норвегии. С 1930 по 1945 год, в сложнейший политический период, она - посол Советского Союза в Швеции. О том, что ее когда-то навеки выслали из этой страны, шведы предпочли не вспоминать. Со дней революционной молодости у нее осталось много друзей в лево-радикальных кругах Швеции. Со временем бывшие бунтари остепенились, превратились в известных политиков и заняли высокие посты. Но дружеские связи помогли Коллонтай установить с ними неформальные контакты и решать важные вопросы с их помощью. Например, когда в Испании началась гражданская война, советские добровольцы с документами на чужое имя отправлялись воевать с генералом Франко чаще всего через Швецию.
Александра Коллонтай решает сложнейшие дипломатические задачи, борется за интересы Советского Союза на международной арене, но при этом с болью думает о том, что происходит на родине. К 1937 году из всех видных деятелей «рабочей оппозиции» в живых и на свободе осталась только она одна. Исчезают друзья, близкие люди. Расстрелян старый большевик Александр Шляпников (в его преданности партии Коллонтай никогда не могла усомниться), в 1938 году расстрелян самый любимый ее человек - Павел Дыбенко, за месяц до ареста смещенный с поста командующего Ленинградским военным округом. Расстрелян даже генерал Саткевич, тот самый друг Владимира Коллонтая, явившийся для юной Шуры «катализатором свободы». «Я очень одинока. Очень, - писала Коллонтай из Стокгольма в одном из личных писем. - У меня такое ощущение, что вокруг меня возникают все новые и новые пустоты». Она и сама ждала ареста со дня на день - на Лубянке готовились дела на «изменников-дипломатов». Погибло множество добрых знакомых Александры Михайловны - Лев Хинчук (полпред в Германии), Константин Юренев (посол в Австрии и Японии), Владимир Антонов-Овсеенко (генеральный консул в Барселоне), Александр Аросев (посол в Чехословакии) и другие сотрудники дипломатических служб. Но Александру Михайловну эта судьба миновала.
В дни советско-финской войны, когда Швеция, сочувствуя Финляндии, отправляла туда отряды добровольцев и сама балансировала на грани вступления в войну, Александра Коллонтай сделала все, чтобы этого не допустить. Еще труднее было во время Второй мировой войны... В конце войны Коллонтай разбил частичный паралич, левая рука и нога перестали двигаться. На военном самолете ее вывезли в Москву для лечения.
В 1945 году прикованная к инвалидному креслу Коллонтай становится советником МИД СССР. «Жизнь была богата, насыщена, красочна и интересна. Кое-что сделала, меньше, чем хотела, меньше, чем мечтала, но маленький след остается», - записала она в день своего шестидесятипятилетия, подводя итоги прожитого. Но судьба подарила ей еще много лет насыщенной событиями жизни. Скончалась Александра Коллонтай, не дожив лишь трех недель до своего восьмидесятилетия.
Александра Коллонтай в инвалидном кресле на официальном мероприятии
Павел Дыбенко и Александра Колонтай
Считается, что Дыбенко и Коллонтай заключили первый официальный гражданский брак в послереволюционной России - без церковного венчания, но с регистрацией органами советской власти (впрочем, с точной датой регистрации в разных источниках существует путаница). Но то. что брак был официальным, не скрывала и сама Александра Коллонтай.
"Я не намеревалась легализовать наши отношения, но аргументы Павла - если мы поженимся, то до последнего вздоха будем вместе - поколебали меня, - писала она. - Важен был и моральный престиж народных комиссаров. Гражданский брак положил бы конец всем перешептываниям и улыбкам за нашими спинами..." Дыбенко был на 17 лет младше жены, но относился к ней покровительственно и в интимных письмах называл "мой мальчугашка".
Занимаясь "охраной материнства и детства", Колонтай расформировала сиротский институт им. Николая I в Петрограде. Вскоре здание института сгорело. Коллонтай заподозрила в поджоге бывшую начальницу и нажаловалась Дыбенко. Женщину арестовали и расстреляли.
Коллонтай и Дыбенко в гостях у его родителей
Вскоре после того, как большевики захватили власть, в партийной верхушке начались распри и интриги. Дыбенко, не признавший Брестского мира, был лишен поста наркома по морским делам (и военные и морские дела объединил под своей властью Троцкий), и оказался под арестом; ему, как изменнику дела партии, грозил трибунал и расстрел. Коллонтай, несмотря на то, что ее отношения с Павлом накануне этих событий несколько осложнились, официально объявила об их браке, надеясь поддержать любимого собственным авторитетом. Сторонние наблюдатели не скрывали иронии. «Дыбенко пошел на Крыленку, Крыленко на Дыбенку, - записала в дневнике Зинаида Гиппиус, - друг друга арестовывают, и Коллонтайка, отставная Дыбенкина жена, здесь путается».
Павла удалось отстоять. В 1919 году Дыбенко и Коллонтай переезжают на Украину - он теперь командарм Красной армии, она - нарком пропаганды и агитации в Украинском советском правительстве. Одновременно Коллонтай занимает видное положение в Коминтерне и занимается пропагандой «революционирования семьи». В ее программе борьба за устранение «замкнутых семейных форм», отсутствие в браке взаимных обязательств, развод по первому требованию одного из супругов и без объяснения причин; рождающихся детей предполагалось отдавать на воспитание в государственные детские колонии и трудовые коммуны, а женщин полностью «раскрепостить», освободив от хозяйства и заботы о детях и стариках… Тезисы о новом отношении к любви и семье Коллонтай публиковала в молодежной прессе, например, в "Молодой гвардии", а также посвятила этой теме несколько художественных книг и популярных брошюр (например, "Дорогу крылатому Эросу"). Но такую программу не могли принять даже самые революционно настроенные большевики, включая Ленина.
У Дыбенко в дни Гражданской войны проявилась неуемная тяга к роскоши. В Одессе он занял одну из самых роскошных вилл на Французском бульваре. Ежедневно с винных складов в этот особняк доставляли в большом количестве самые изысканные вина. В лучших фруктах и прочих продуктах тоже не было недостатка. О партийных банкетах в особняке Дыбенко ходили легенды...
Между тем, в связи с наступлением белых, Коллонтай, оказавшаяся летом 1919 года в Крыму, эвакуируется и приезжает в Москву, где вновь приступает к ответственной партийной работе. Она заведует Женским отделом ЦК РКП(б) (Дыбенко называл его Центробаба), становится секретарем Международного женского секретариата при Коминтерне, возглавляет комиссию по борьбе с проституцией, выполняет задания советского правительства за рубежом…
В 1920-1923 году она вместе со старым другом Шляпниковым организовала оппозиционную фракцию, получившую позже название «рабочей оппозиции» или платформы Шляпникова-Коллонтай. Выступая с критикой бюрократизации партийной жизни, отсутствия свободы печати, чрезмерных льгот, предоставленных партаппарату, и пр., а также требуя передачи ряда партийных функций профсоюзам, Коллонтай нажила много врагов в ЦК. Ленин после одного из ее выступлений бросил Александре Михайловне в лицо: «Это разрыв», и больше с ней не разговаривал.
В этот период ее личные отношения с Павлом Дыбенко окончательно портятся - героический моряк неравнодушен к женщинам, а Коллонтай, вопреки собственным установкам на свободную любовь, страшно ревнует. В одном из личных писем она признавалась приятельнице:
"...Видишь ли, мой муж стал засыпать меня телеграммами и письмами, полными жалоб на свое душевное одиночество, упреков в том, что я несправедливо порвала с ним... Письма были такие нежные и трогательные, что я проливала над ними слезу и уже начала сомневаться в правильности моего решения разойтись с Павлом... И я узнаю, что Павел вовсе не одинок, что, когда его корпус перевели из Одесского круга в Могилев, он захватил с собой "красивую девушку" и она живет у него. Ночью со мной случился сердечный приступ и нервный припадок…”
На Х съезде партии «рабочая оппозиция» подверглась разгрому, да и личная жизнь дала трещину. Коллонтай решает открыть новую страницу своей биографии. Она обращается к Сталину, занявшему к тому времени пост генерального секретаря ЦК, с просьбой решить вопрос о ее дальнейшей работе, и по личному указанию Сталина в 1922 году уезжает в Норвегию, представлять интересы Советского Союза.
А.М. Коллонтай на дипломатической работе
В 1923 году Коллонтай занимает пост полпреда и одновременно торгпреда Советского Союза, став первой женщиной-послом. Дипломатическая карьера Коллонтай оказалась удачной - в 1926 году она уезжает в Мексику в качестве полпреда, но из-за того, что климат Латинской Америки ей плохо подходит, в 1927-1930 снова становится полпредом в Норвегии. С 1930 по 1945 год, в сложнейший политический период, она - посол Советского Союза в Швеции. О том, что ее когда-то навеки выслали из этой страны, шведы предпочли не вспоминать. Со дней революционной молодости у нее осталось много друзей в лево-радикальных кругах Швеции. Со временем бывшие бунтари остепенились, превратились в известных политиков и заняли высокие посты. Но дружеские связи помогли Коллонтай установить с ними неформальные контакты и решать важные вопросы с их помощью. Например, когда в Испании началась гражданская война, советские добровольцы с документами на чужое имя отправлялись воевать с генералом Франко чаще всего через Швецию.
Александра Коллонтай решает сложнейшие дипломатические задачи, борется за интересы Советского Союза на международной арене, но при этом с болью думает о том, что происходит на родине. К 1937 году из всех видных деятелей «рабочей оппозиции» в живых и на свободе осталась только она одна. Исчезают друзья, близкие люди. Расстрелян старый большевик Александр Шляпников (в его преданности партии Коллонтай никогда не могла усомниться), в 1938 году расстрелян самый любимый ее человек - Павел Дыбенко, за месяц до ареста смещенный с поста командующего Ленинградским военным округом. Расстрелян даже генерал Саткевич, тот самый друг Владимира Коллонтая, явившийся для юной Шуры «катализатором свободы». «Я очень одинока. Очень, - писала Коллонтай из Стокгольма в одном из личных писем. - У меня такое ощущение, что вокруг меня возникают все новые и новые пустоты». Она и сама ждала ареста со дня на день - на Лубянке готовились дела на «изменников-дипломатов». Погибло множество добрых знакомых Александры Михайловны - Лев Хинчук (полпред в Германии), Константин Юренев (посол в Австрии и Японии), Владимир Антонов-Овсеенко (генеральный консул в Барселоне), Александр Аросев (посол в Чехословакии) и другие сотрудники дипломатических служб. Но Александру Михайловну эта судьба миновала.
В дни советско-финской войны, когда Швеция, сочувствуя Финляндии, отправляла туда отряды добровольцев и сама балансировала на грани вступления в войну, Александра Коллонтай сделала все, чтобы этого не допустить. Еще труднее было во время Второй мировой войны... В конце войны Коллонтай разбил частичный паралич, левая рука и нога перестали двигаться. На военном самолете ее вывезли в Москву для лечения.
В 1945 году прикованная к инвалидному креслу Коллонтай становится советником МИД СССР. «Жизнь была богата, насыщена, красочна и интересна. Кое-что сделала, меньше, чем хотела, меньше, чем мечтала, но маленький след остается», - записала она в день своего шестидесятипятилетия, подводя итоги прожитого. Но судьба подарила ей еще много лет насыщенной событиями жизни. Скончалась Александра Коллонтай, не дожив лишь трех недель до своего восьмидесятилетия.
Александра Коллонтай в инвалидном кресле на официальном мероприятии