Вещие сны Маргариты Тучковой. Часть 2
Окончание. Начало см. http://eho-2013.livejournal.com/147906.html
Маргарита Тучкова в сопровождении монаха из Можайского монастыря, старца Иоасафа, сжалившегося над бедной женщиной и вызвавшегося ей помочь, отправилась в Бородино, чтобы разыскать тело погибшего мужа.
На Бородинском поле Маргарита испытала настоящее потрясение - после сражения прошло без малого два месяца, тела погибших были в печальном состоянии, вороны и волки из соседних лесов наведывались на место битвы за добычей… Но вдова генерала Тучкова обходила каждый клочок земли. Она вглядывалась в лица мертвых, чтобы различить родные черты. Это было мучительно. Только вокруг Семеновских флешей, где, как она позже узнала, был убит Александр, лежало около двадцати тысяч тел.
Вдова генерала Тучкова разыскивает тело мужа, павшего в битве при Бородино
Старец читал заупокойные молитвы и кропил тела убиенных святой водой, а Маргарита приходила в отчаяние - мужа нигде не было…
Семеновские флеши, которые защищала армия Багратиона (в ее составе воевал и генерал Тучков-четвертый), имели большое значение для обороны - Кутузов распорядился с особым тщанием укрепить левый фланг и ни под каким предлогом не сдавать флеши врагу. Наполеон разместил в Семеновском артиллерийскую батарею, обстреливавшую флеши сокрушительным огнем. На одной квадратной версте оказалось 700 орудий, и французы были уверены, что только одними обстрелами сметут оборону русских. Накануне сражения французский император писал: «Изумительная стойкость, упорство и мужество русских вынуждают меня на крайние меры. Я вынужден броситься на левый фланг с близкого расстояния, внезапно и с значительными силами. Я навалюсь здесь на них чуть свет сразу громадными силами и поведу бой с еще невиданной и ни разу мной не применяемой интенсивностью, за атакующей пехотой немедленно направлю свою кавалерию и артиллерию. Только применением всех этих мер могу я одолеть эту страшную русскую армию и провести этого хитрого и тонкого Кутузова».
Василий Верещагин. Наполеон в Бородино
Однако план Наполеона провалился - несмотря на все ожесточение французов, четыре атаки на Семеновские флеши были отбиты русскими войсками. В 10 часов утра (а не «чуть свет», как планировалось) наполеоновским маршалам Даву и Нею удалось ненадолго занять флеши, но закрепиться там они не смогли. В бой вступили Ревельский и Муромский полки, возглавляемые генералом Александром Тучковым, и атаковали захваченные французами позиции. В какой-то момент под непрекращающимся огнем противника русские солдаты дрогнули. Генерал Тучков со знаменем бросился вперед, увлекая солдат за собой. В грудь ему попало ядро, разорвавшее тело, но солдаты уже устремились вперед и вынудили французов отступить к лесу.
Всего Наполеон предпринял восемь попыток взять Семеновские флеши штурмом, но русские не сдали своих позиций. Позже эти укрепления назовут «могилой французской пехоты». Увы, флеши стали могилой и для многих защитников, включая генерала Тучкова-четвертого. Его портрет по праву украшает галерею героев 1812 года в Зимнем дворце.
Участник Бородинского сражения, поэт Федор Глинка, так писал об Александре Тучкове: «Видали ль вы, в портрете, генерала молодого, с станом Аполлона, с чертами лица чрезвычайно привлекательными? В этих чертах есть ум, но вы не хотите любоваться одним умом, когда есть при том что-то высшее, что-то гораздо более очаровательное, чем ум. В этих чертах, особливо на устах и в глазах, есть душа! По этим чертам можно догадаться, что человек, которому они принадлежат, имеет (теперь уже имел!) сердце, имеет воображение; умеет, и в военном мундире, мечтать и задумываться! Посмотрите, как его красивая голова склониться на руку и предаться длинному, длинному ряду мыслей! (…) Но в живом разговоре о судьбе Отечества в нем закипала особая жизнь. И в пылу загудевшего боя он покидал свою европейскую образованность, свои тихие думы, и шел наравне с колоннами, и был, с ружьем в руках, в эполетах русского генерала, чистым русским солдатом! Это генерал Тучков-четвертый. Он погиб близ 2-го реданта. Под деревнею Семеновскою … под огнем ужасных батарей, Тучков закричал своему полку: «Ребята, вперед!» Солдаты, которым стегало в лицо свинцовым дождем, задумались. «Вы стоите? Так я один пойду!» Схватил знамя - и кинулся вперед. Картечь расшибла ему грудь. Тело его не досталось в добычу неприятелю. Множество ядер и бомб каким-то шипящим облаком обрушилось на то место, где лежал убиенный, взрыло, взбуравило землю и взброшенными глыбами погребло тело генерала. (…) Около той поры смертельно ранен и старший брат убитого (отличный воин), Тучков-первый…»
Джордж Дау. Генерал Николай Тучков-первый, старший брат Александра Тучкова; был смертельно ранен в Бородинском сражении и позже скончался
В одной из штыковых атак был смертельно ранен и князь Багратион. Но Багратиона и генерала Тучкова-первого успели вывезти с поля боя, они скончались позже и были похоронены как подобает героям. А от Александра Тучкова не осталось ничего… И его жена с болезненной одержимостью продолжала бродить по Бородинскому полю, вглядываясь в мертвые лица.
Впоследствии она рассказывала об этом так: «Напрасно несколько недель после сражения обежала я с старцем Можайского монастыря Иоасафом все побоище, когда еще не зажигались на нем страшные костры для сожжения всех его трупов. Отчаяние мне придавало силы; быстро прошла я все пространство, от селения Бородино до Колоцкого монастыря, и даже не почувствовала усталости девятиверстного пути. Нельзя было без ужаса смотреть на курган Раевского и Семеновские батареи, где теперь стоит обитель: то были поистине горы человеческих тел, потому здесь сильнее бились; место сие, из всего поля, казалось наиболее требовало молитвы за усопших, - и вот они совершаются».
Ее поиски были тщетны. То, что она не может предать тело Александра земле по христианскому обряду и оплакивать его могилу, делало боль еще сильнее. Генерал Петр Коновницын, узнав о страданиях вдовы своего боевого товарища, постарался ей помочь. Маргарита вспоминала, что Коновницын, «сжалился над моим напрасным скитальчеством. Он прислал ко мне… план Бородинского сражения, составленный им самим, еще по свежей памяти, указал на нем расположение наших и неприятельских войск и означил батарею, близ деревни Семеновской, как то горькое для меня место, где убит был муж мой. Я перестала искать и остановилась на этой батарее… Он убеждал меня не искать более ненаходимого».
Джордж Дау. Генерал Петр Коновницын
Между тем, власти распорядились, чтобы крестьяне из окрестных селений, во избежание эпидемий, очистили поле Бородинского сражения от тел павших, предав их сожжению. Но русские мужики сжигали только трупы завоевателей, а защитников отечества хоронили в братских могилах. Федор Глинка в своих «Очерках Бородинского сражения» упомянул, что в свете погребальных костров Бородина были хорошо видны две фигуры - мужская и женская, бродившие по полю. Это были монах Иоасаф и Маргарита Тучкова, несмотря на обещание, данное Коновницыну, так и не оставившая до последнего момента надежду найти тело мужа.
Война с Наполеоном завершилась победой русского оружия. Но это не принесло облегчения вдовам, чьи любимые мужья сложили головы на полях сражений, и матерям, потерявшим сыновей. Мать братьев Тучковых, узнав, что один ее сын погиб на Бородинском поле, другой скончался от ран, а третий попал в плен, ослепла от горя. Зрение к ней так и не вернулось. И Маргарита Тучкова несколько лет была сама не своя от тоски, пока ее не посетила мысль построить на месте гибели мужа церковь. Храм и станет памятником Тучкову и другим павшим героям.
Одним из владельцев села Бородино и окрестных земель был герой войны, поэт-партизан Денис Давыдов. Естественно, он, как местный помещик, не только не нашел возражений против мемориального проекта безутешной вдовы генерала Тучкова, но и поддержал это начинание. Маргарита Тучкова намеревалась выкупить землю, на которой будет возводиться церковь, но получила ее безвозмездно, в дар. На свои средства она соорудила храм Спаса Нерукотворного, первый памятник героям Бородина. Впрочем, были пожертвования и от других лиц, почитавших память погибших. Даже император Александр I, узнав о строительстве храма в Бородино, передал в помощь Маргарите Тучковой 10 тысяч рублей.
Храм-памятник в Бородино
Храм, освященный и открытый в 1820 году, не случайно был возведен в честь образа Спаса Нерукотворного. В нем вдова разместила ту памятную полковую икону, которую муж передал ей на сохранение в 1812 году. Образ, получивший название Спас Бородинский, считался в народе чудотворным. Для полковой церкви, куда были возвращены все реликвии, Маргарита заказала иконописцам копию иконы Спаса.
Спасо-Бородинская церковь возводилась примерно на том месте, где погиб генерал Тучков, и в ней была установлена мраморная плита с его именем и крест с негаснущей лампадой. Маргарита могла прийти сюда поплакать, словно на могилу мужа.
В 1825 году ее постигло новое несчастье - младший брат Маргариты Михаил Нарышкин, участник восстания декабристов, был заключен в Петропавловскую крепость, а позже осужден и сослан в Сибирь. Его жена Елизавета, дочь генерала П.П. Коновницына, последовала на каторгу за мужем. Родные расставались с ними словно на век…
Декабристка Елизавета Нарышкина, урожденная Коновницына, жена брата Маргариты Тучковой Михаила
Мать Маргариты и Михаила, Варвара Алексеевна Нарышкина, не перенесла свалившихся на семью бед и через три недели после суда над декабристами скончалась.
Сын Николай был единственной радостью Маргариты Тучковой. В девять лет он написал матери записку, которую Маргарита Михайловна хранила всю жизнь: «Матушка, жизнь моя! Если бы я мог показать мое сердце, Вы нашли бы в нем Ваше имя!». С годами Николай все более походил на отца.
Необходимость дать сыну образование заставила вдову перебраться из сельского имения в Москву, а потом в Дерпт (Тарту). Но каждый год, в августе, в годовщину Бородинского сражения, мать и сын приезжали на место гибели генерала Тучкова, чтобы почтить его память.
Бородино. Неподалеку от храма Спаса Бородинского крестом и памятной доской отмечено место гибели Александра Тучкова. Открытка 1912 года
В Троице-Сергиевой Лавре, где Маргарита часто бывала, поклоняясь мощам православного подвижника Сергия Радонежского, с ней случилось неприятное происшествие. Она потеряла драгоценный перстень, который как-то незаметно соскользнул с ее исхудавшей руки. Конечно, Маргарита расстраивалась не из-за брильянтов, а потому, что не уберегла памятную вещь, подарок мужа к свадьбе - в узоре перстня сплетались гербы Тучковых и Нарышкиных. Она была приучена судьбой внимательно относиться к любым неординарным событиям, и в потере перстня увидела некое предзнаменование. Вот только не могла понять, что оно ей сулит…
Увы, Маргариту ждало большое горе: в 1826 году ее сын внезапно заболел тяжелым воспалением легких и умер у нее на руках. Дитя любви, потомок двух знатных родов, Николай Тучков, к несчастью, не отличался крепким здоровьем и не смог победить болезнь. Маргарита Тучкова похоронила сына в склепе Спасо-Бородинского храма и осталась жить рядом, в маленькой церковной сторожке, сложенной из простых бревен. Все, что составляло смысл ее жизни, было ее счастьем, теперь покоилось в Бородино. Ее уединение разделили няня мальчика и гувернантка-француженка, также решившая остаться в Бородино и ухаживать за могилой своего воспитанника.
Храм-памятник в 1820-х годах
Дни Маргарита Тучкова проводила в постах, молитвах и воспоминаниях об ушедших муже и сыне. Подвижников веры и страдальцев на Руси всегда почитали. По округе прокатился слух о почтенной вдове, заслужившей своими страданиями Божью благодать. Изо всех окрестных деревень пошли к ней люди - немощные, больные, голодные. Маргарита никому не отказывала в помощи: давала деньги, лечила, кормила, утешала. Все больше людей оставалось жить при храме, боясь потерять то душевное тепло, которое давала им Маргарита Тучкова. Запасов продовольствия не хватало; особенно тяжело было с хлебом - купить его в сельской местности оказалось трудно, хлебных лавок здесь просто не имелось. Пришлось учиться выпекать хлеб самим. И Маргарита изобрела уникальный рецепт бородинского хлеба, полюбившего москвичам. В Бородино стали приезжать за знаменитым хлебом, который в какой-то мере тоже служил памяти героев 1812 года.
В 1833 году, с разрешения императора Николая I, Маргарита Тучкова организовала при храме общину, получившую название «Спасо-Бородинское богоугодное общежитие». В Бородино потянулись несчастные женщины, потерявшие в 1812 году мужей, сыновей, женихов. Многие желали разделить с Маргаритой Тучковой подвиг служения памяти павших.
В 1836 году в Троице-Сергиевой Лавре Маргарита Тучкова приняла монашеский постриг и стала называться инокиней Меланией. Все свои портреты, сделанные в прошлой, мирской, счастливой жизни, женщина, вступившая на путь монашества, распорядилась уничтожить (поэтому сейчас так трудно найти ее изображение в молодости). Она обратилась к государю с просьбой придать ее общежитию статус женского монастыря, жертвуя на эти цели свою пенсию генеральской вдовы, деньги от аренды московской усадьбы и 43 000 рублей, вырученных за продажу имения (своим крепостным Тучкова подписала вольные, хотя и за крестьян могла получить немалую сумму).
Вскоре последовало высочайшее согласие: император Николай I и Священный Синод совместным решением объявили о создании женского Спасо-Бородинского монастыря. Но каждый монастырь это, кроме всего прочего, сложный архитектурный комплекс. В Бородино развернулась стройка, причем Маргарита-Мелания, вставшая на путь монашеского служения, и другие женщины, разделявшие ее взгляды, не только полагалась на строителей, но и сами не боялись никакой тяжелой работы.
Император, желая помочь, выделил 25 000 рублей на возведение каменных монастырских строений, теплой церкви и трапезной. В июне 1839 года митрополит Филарет освятил новый Владимирский собор в монастыре и первую неделю сам вел в нем службы. В августе того же года обитель посетил император Николай I и выразил свое восхищение силой духа основательницы монастыря.
Спасо-Бородинский монастырь. Владимирский собор был возведен при преемнице Маргариты Тучковой игумении Сергии (книгине Софии Волконской)
В 1840 году митрополит Филарет рукоположил ее в игуменьи, наименовав матерью Марией. А ей снова и снова вспоминались слова московского юродивого: «Мать Мария! Возьми посох!», оказавшиеся пророческими… «…Меня посвятили в игуменьи, - писала она из Троице-Сергиевой Лавры в свою обитель. - Посох дали…»
Мать Мария дни и ночи проводила в трудах и заботах, обустраивая свою обитель. Но тоска по мужу и сыну иссушала душу, а исступленные молитвы доводили порой до обмороков. Митрополит Филарет не одобрял такого душевного проникновения в прежнюю жизнь и наставлял игуменью Марию: «…Вы отвечаете теперь перед Богом и вашей совестью за вверенную вам паству; вы посвятили себя всецело великим обязанностям, но личные ваши чувства слишком вас поглощают; принесите их в жертву долгу. Молитесь за усопших, но не лелейте своего горя, а наоборот, отдалите от себя все, что наводит на воспоминание о прошлом».
Однако горькие воспоминания не оставляли ее до последнего вздоха. Тревожили и неразгаданные тайны собственной жизни. Чем были вызваны те роковые сны, предвестники ее несчастий? Кто приоткрыл для Маргариты завесу над ее будущим? Не каждая женщина получает подобные подсказки. Почему Маргарита так и не сумела ими воспользоваться? И могла ли она что-либо изменить, даже получив столь явные знаки судьбы? В ее ли силах это было? Перед смертью она сожгла свои личные бумаги - письма мужа, его стихи, посвященные ей, собственные воспоминания, которые писала когда-то для сына… Случайно уцелели лишь несколько разрозненных клочков этих бумаг.
Верующие почитали матушку Марию как величайшую подвижницу православия. А люди светские удивлялись силе любви, которую несла в своем сердце эта женщина, и говорили, что это поистине «любовь века». Она скончалась в возрасте семидесяти одного года и была похоронена рядом с сыном. Память о ее мистической судьбе не изгладилась и до наших дней.
Могила матери Марии (Маргариты Тучковой) в начале ХХ века
Монастырь, основанный Маргаритой Тучковой, всегда был любим верующими. Еще в 1920-х годах там было около 250 сестер. Чтобы выжить в новых условиях, сестры зарегистрировали свою обитель как "женскую коммуну", а игуменья стала ее "председателем". Уходить монахиням было некуда, к обители они были привязаны, к тому же, среди них было более 50 престарелых женщин, возраст некоторых доходил до 90 лет. В 1925 году прозвучал призыв к "уплотнению монашеского элемента", и вскоре в одном из корпусов монастыря открыли школу-семилетку, а в церкви - клуб. Но в 1929 году монастырь закрыли совсем , монахинь выгнали, а монастырские помещения были заняты под общежитие. Последняя игумения монастыря после его упразднения скоропостижно скончалась.
В главном соборе монастыря была устроена кузница, колокольню использовали как водонапорную башню, некрополь при монастыре сравняли с землей бульдозером... В 1932 году отвезли на переплавку Главный монумент Бородина, а его постамент взорвали вместе с могилой Багратиона. Уцелевшие памятники, оставшись без присмотра и ухода, разрушались от природных условий и действий "активистов".
В годы войны в Бородинском монастыре был военный госпиталь, а в период немецкой оккупации лазарет для раненых солдат вермахта. В этих местах опять шли ожесточенные бои, монастырские строения оказались сильно разрушенными, все деревянные постройки, включая домик Маргариты Тучковой, были сожжены. После войны местные власти не нашли ничего лучшего, как устроить в монастыре-памятнике на Бородинском поле машинно-тракторную станцию, а в Спасобородинском храме мастерскую, отходы которой сбрасывались в склеп Тучковых... Церковное убранство было полностью уничтожено, гробы разбиты, а останки из них разбросаны.
Только в 1962 году, к 150-летию войны 1812 года Бородино получило статус Государственного заповедника (круглые даты у нас всегда любили). Спасо-Бородинский храм освободили, расчистили и развернули в нем небольшую экспозицию. Были даже заказаны новые гробы для склепа, в которые собрали уцелевшие фрагменты костяков усопших.
В следующий юбилей - в 1972 году - было принято решение о реставрационных работах в монастыре, находившемся к тому времени в плачевном состоянии. Но только в 1974 году "монастырский комплекс" был передан Бородинскому государственному военно-историческому музею-заповеднику и там началось сложнейшее восстановление всего порушенного.
И только в 1992 году монашеская обитель была возобновлена.
В настоящее время в обители проживает всего 20 сестер. Несмотря на небольшую численность, насельницы обители справляются с множеством дел - они читают неусыпаемую псалтирь в память павших воинов, содержат в порядке монастырскую территорию, возделывают сад и огороды, пекут знаменитый бородинский хлеб, работают в пошивочной и золотошвейной мастерских, на скотном дворе, на пасеке. Кроме того, они преподают в детской воскресной школе, готовят с детьми праздничные постановки, навещают принятых под свое покровительство стариков из деревни Семеновское, детей из Уваровского дома-интерната и Можайского реабилитационного центра для несовершеннолетних... Жизнь монастыря вошла в нормальное русло, и за павших героев 1812 и 1941 годов есть кому помолиться и есть кому их помянуть и обиходить памятники.
Маргарита Тучкова в сопровождении монаха из Можайского монастыря, старца Иоасафа, сжалившегося над бедной женщиной и вызвавшегося ей помочь, отправилась в Бородино, чтобы разыскать тело погибшего мужа.
На Бородинском поле Маргарита испытала настоящее потрясение - после сражения прошло без малого два месяца, тела погибших были в печальном состоянии, вороны и волки из соседних лесов наведывались на место битвы за добычей… Но вдова генерала Тучкова обходила каждый клочок земли. Она вглядывалась в лица мертвых, чтобы различить родные черты. Это было мучительно. Только вокруг Семеновских флешей, где, как она позже узнала, был убит Александр, лежало около двадцати тысяч тел.
Вдова генерала Тучкова разыскивает тело мужа, павшего в битве при Бородино
Старец читал заупокойные молитвы и кропил тела убиенных святой водой, а Маргарита приходила в отчаяние - мужа нигде не было…
Семеновские флеши, которые защищала армия Багратиона (в ее составе воевал и генерал Тучков-четвертый), имели большое значение для обороны - Кутузов распорядился с особым тщанием укрепить левый фланг и ни под каким предлогом не сдавать флеши врагу. Наполеон разместил в Семеновском артиллерийскую батарею, обстреливавшую флеши сокрушительным огнем. На одной квадратной версте оказалось 700 орудий, и французы были уверены, что только одними обстрелами сметут оборону русских. Накануне сражения французский император писал: «Изумительная стойкость, упорство и мужество русских вынуждают меня на крайние меры. Я вынужден броситься на левый фланг с близкого расстояния, внезапно и с значительными силами. Я навалюсь здесь на них чуть свет сразу громадными силами и поведу бой с еще невиданной и ни разу мной не применяемой интенсивностью, за атакующей пехотой немедленно направлю свою кавалерию и артиллерию. Только применением всех этих мер могу я одолеть эту страшную русскую армию и провести этого хитрого и тонкого Кутузова».
Василий Верещагин. Наполеон в Бородино
Однако план Наполеона провалился - несмотря на все ожесточение французов, четыре атаки на Семеновские флеши были отбиты русскими войсками. В 10 часов утра (а не «чуть свет», как планировалось) наполеоновским маршалам Даву и Нею удалось ненадолго занять флеши, но закрепиться там они не смогли. В бой вступили Ревельский и Муромский полки, возглавляемые генералом Александром Тучковым, и атаковали захваченные французами позиции. В какой-то момент под непрекращающимся огнем противника русские солдаты дрогнули. Генерал Тучков со знаменем бросился вперед, увлекая солдат за собой. В грудь ему попало ядро, разорвавшее тело, но солдаты уже устремились вперед и вынудили французов отступить к лесу.
Всего Наполеон предпринял восемь попыток взять Семеновские флеши штурмом, но русские не сдали своих позиций. Позже эти укрепления назовут «могилой французской пехоты». Увы, флеши стали могилой и для многих защитников, включая генерала Тучкова-четвертого. Его портрет по праву украшает галерею героев 1812 года в Зимнем дворце.
Участник Бородинского сражения, поэт Федор Глинка, так писал об Александре Тучкове: «Видали ль вы, в портрете, генерала молодого, с станом Аполлона, с чертами лица чрезвычайно привлекательными? В этих чертах есть ум, но вы не хотите любоваться одним умом, когда есть при том что-то высшее, что-то гораздо более очаровательное, чем ум. В этих чертах, особливо на устах и в глазах, есть душа! По этим чертам можно догадаться, что человек, которому они принадлежат, имеет (теперь уже имел!) сердце, имеет воображение; умеет, и в военном мундире, мечтать и задумываться! Посмотрите, как его красивая голова склониться на руку и предаться длинному, длинному ряду мыслей! (…) Но в живом разговоре о судьбе Отечества в нем закипала особая жизнь. И в пылу загудевшего боя он покидал свою европейскую образованность, свои тихие думы, и шел наравне с колоннами, и был, с ружьем в руках, в эполетах русского генерала, чистым русским солдатом! Это генерал Тучков-четвертый. Он погиб близ 2-го реданта. Под деревнею Семеновскою … под огнем ужасных батарей, Тучков закричал своему полку: «Ребята, вперед!» Солдаты, которым стегало в лицо свинцовым дождем, задумались. «Вы стоите? Так я один пойду!» Схватил знамя - и кинулся вперед. Картечь расшибла ему грудь. Тело его не досталось в добычу неприятелю. Множество ядер и бомб каким-то шипящим облаком обрушилось на то место, где лежал убиенный, взрыло, взбуравило землю и взброшенными глыбами погребло тело генерала. (…) Около той поры смертельно ранен и старший брат убитого (отличный воин), Тучков-первый…»
Джордж Дау. Генерал Николай Тучков-первый, старший брат Александра Тучкова; был смертельно ранен в Бородинском сражении и позже скончался
В одной из штыковых атак был смертельно ранен и князь Багратион. Но Багратиона и генерала Тучкова-первого успели вывезти с поля боя, они скончались позже и были похоронены как подобает героям. А от Александра Тучкова не осталось ничего… И его жена с болезненной одержимостью продолжала бродить по Бородинскому полю, вглядываясь в мертвые лица.
Впоследствии она рассказывала об этом так: «Напрасно несколько недель после сражения обежала я с старцем Можайского монастыря Иоасафом все побоище, когда еще не зажигались на нем страшные костры для сожжения всех его трупов. Отчаяние мне придавало силы; быстро прошла я все пространство, от селения Бородино до Колоцкого монастыря, и даже не почувствовала усталости девятиверстного пути. Нельзя было без ужаса смотреть на курган Раевского и Семеновские батареи, где теперь стоит обитель: то были поистине горы человеческих тел, потому здесь сильнее бились; место сие, из всего поля, казалось наиболее требовало молитвы за усопших, - и вот они совершаются».
Ее поиски были тщетны. То, что она не может предать тело Александра земле по христианскому обряду и оплакивать его могилу, делало боль еще сильнее. Генерал Петр Коновницын, узнав о страданиях вдовы своего боевого товарища, постарался ей помочь. Маргарита вспоминала, что Коновницын, «сжалился над моим напрасным скитальчеством. Он прислал ко мне… план Бородинского сражения, составленный им самим, еще по свежей памяти, указал на нем расположение наших и неприятельских войск и означил батарею, близ деревни Семеновской, как то горькое для меня место, где убит был муж мой. Я перестала искать и остановилась на этой батарее… Он убеждал меня не искать более ненаходимого».
Джордж Дау. Генерал Петр Коновницын
Между тем, власти распорядились, чтобы крестьяне из окрестных селений, во избежание эпидемий, очистили поле Бородинского сражения от тел павших, предав их сожжению. Но русские мужики сжигали только трупы завоевателей, а защитников отечества хоронили в братских могилах. Федор Глинка в своих «Очерках Бородинского сражения» упомянул, что в свете погребальных костров Бородина были хорошо видны две фигуры - мужская и женская, бродившие по полю. Это были монах Иоасаф и Маргарита Тучкова, несмотря на обещание, данное Коновницыну, так и не оставившая до последнего момента надежду найти тело мужа.
Война с Наполеоном завершилась победой русского оружия. Но это не принесло облегчения вдовам, чьи любимые мужья сложили головы на полях сражений, и матерям, потерявшим сыновей. Мать братьев Тучковых, узнав, что один ее сын погиб на Бородинском поле, другой скончался от ран, а третий попал в плен, ослепла от горя. Зрение к ней так и не вернулось. И Маргарита Тучкова несколько лет была сама не своя от тоски, пока ее не посетила мысль построить на месте гибели мужа церковь. Храм и станет памятником Тучкову и другим павшим героям.
Одним из владельцев села Бородино и окрестных земель был герой войны, поэт-партизан Денис Давыдов. Естественно, он, как местный помещик, не только не нашел возражений против мемориального проекта безутешной вдовы генерала Тучкова, но и поддержал это начинание. Маргарита Тучкова намеревалась выкупить землю, на которой будет возводиться церковь, но получила ее безвозмездно, в дар. На свои средства она соорудила храм Спаса Нерукотворного, первый памятник героям Бородина. Впрочем, были пожертвования и от других лиц, почитавших память погибших. Даже император Александр I, узнав о строительстве храма в Бородино, передал в помощь Маргарите Тучковой 10 тысяч рублей.
Храм-памятник в Бородино
Храм, освященный и открытый в 1820 году, не случайно был возведен в честь образа Спаса Нерукотворного. В нем вдова разместила ту памятную полковую икону, которую муж передал ей на сохранение в 1812 году. Образ, получивший название Спас Бородинский, считался в народе чудотворным. Для полковой церкви, куда были возвращены все реликвии, Маргарита заказала иконописцам копию иконы Спаса.
Спасо-Бородинская церковь возводилась примерно на том месте, где погиб генерал Тучков, и в ней была установлена мраморная плита с его именем и крест с негаснущей лампадой. Маргарита могла прийти сюда поплакать, словно на могилу мужа.
В 1825 году ее постигло новое несчастье - младший брат Маргариты Михаил Нарышкин, участник восстания декабристов, был заключен в Петропавловскую крепость, а позже осужден и сослан в Сибирь. Его жена Елизавета, дочь генерала П.П. Коновницына, последовала на каторгу за мужем. Родные расставались с ними словно на век…
Декабристка Елизавета Нарышкина, урожденная Коновницына, жена брата Маргариты Тучковой Михаила
Мать Маргариты и Михаила, Варвара Алексеевна Нарышкина, не перенесла свалившихся на семью бед и через три недели после суда над декабристами скончалась.
Сын Николай был единственной радостью Маргариты Тучковой. В девять лет он написал матери записку, которую Маргарита Михайловна хранила всю жизнь: «Матушка, жизнь моя! Если бы я мог показать мое сердце, Вы нашли бы в нем Ваше имя!». С годами Николай все более походил на отца.
Необходимость дать сыну образование заставила вдову перебраться из сельского имения в Москву, а потом в Дерпт (Тарту). Но каждый год, в августе, в годовщину Бородинского сражения, мать и сын приезжали на место гибели генерала Тучкова, чтобы почтить его память.
Бородино. Неподалеку от храма Спаса Бородинского крестом и памятной доской отмечено место гибели Александра Тучкова. Открытка 1912 года
В Троице-Сергиевой Лавре, где Маргарита часто бывала, поклоняясь мощам православного подвижника Сергия Радонежского, с ней случилось неприятное происшествие. Она потеряла драгоценный перстень, который как-то незаметно соскользнул с ее исхудавшей руки. Конечно, Маргарита расстраивалась не из-за брильянтов, а потому, что не уберегла памятную вещь, подарок мужа к свадьбе - в узоре перстня сплетались гербы Тучковых и Нарышкиных. Она была приучена судьбой внимательно относиться к любым неординарным событиям, и в потере перстня увидела некое предзнаменование. Вот только не могла понять, что оно ей сулит…
Увы, Маргариту ждало большое горе: в 1826 году ее сын внезапно заболел тяжелым воспалением легких и умер у нее на руках. Дитя любви, потомок двух знатных родов, Николай Тучков, к несчастью, не отличался крепким здоровьем и не смог победить болезнь. Маргарита Тучкова похоронила сына в склепе Спасо-Бородинского храма и осталась жить рядом, в маленькой церковной сторожке, сложенной из простых бревен. Все, что составляло смысл ее жизни, было ее счастьем, теперь покоилось в Бородино. Ее уединение разделили няня мальчика и гувернантка-француженка, также решившая остаться в Бородино и ухаживать за могилой своего воспитанника.
Храм-памятник в 1820-х годах
Дни Маргарита Тучкова проводила в постах, молитвах и воспоминаниях об ушедших муже и сыне. Подвижников веры и страдальцев на Руси всегда почитали. По округе прокатился слух о почтенной вдове, заслужившей своими страданиями Божью благодать. Изо всех окрестных деревень пошли к ней люди - немощные, больные, голодные. Маргарита никому не отказывала в помощи: давала деньги, лечила, кормила, утешала. Все больше людей оставалось жить при храме, боясь потерять то душевное тепло, которое давала им Маргарита Тучкова. Запасов продовольствия не хватало; особенно тяжело было с хлебом - купить его в сельской местности оказалось трудно, хлебных лавок здесь просто не имелось. Пришлось учиться выпекать хлеб самим. И Маргарита изобрела уникальный рецепт бородинского хлеба, полюбившего москвичам. В Бородино стали приезжать за знаменитым хлебом, который в какой-то мере тоже служил памяти героев 1812 года.
В 1833 году, с разрешения императора Николая I, Маргарита Тучкова организовала при храме общину, получившую название «Спасо-Бородинское богоугодное общежитие». В Бородино потянулись несчастные женщины, потерявшие в 1812 году мужей, сыновей, женихов. Многие желали разделить с Маргаритой Тучковой подвиг служения памяти павших.
В 1836 году в Троице-Сергиевой Лавре Маргарита Тучкова приняла монашеский постриг и стала называться инокиней Меланией. Все свои портреты, сделанные в прошлой, мирской, счастливой жизни, женщина, вступившая на путь монашества, распорядилась уничтожить (поэтому сейчас так трудно найти ее изображение в молодости). Она обратилась к государю с просьбой придать ее общежитию статус женского монастыря, жертвуя на эти цели свою пенсию генеральской вдовы, деньги от аренды московской усадьбы и 43 000 рублей, вырученных за продажу имения (своим крепостным Тучкова подписала вольные, хотя и за крестьян могла получить немалую сумму).
Вскоре последовало высочайшее согласие: император Николай I и Священный Синод совместным решением объявили о создании женского Спасо-Бородинского монастыря. Но каждый монастырь это, кроме всего прочего, сложный архитектурный комплекс. В Бородино развернулась стройка, причем Маргарита-Мелания, вставшая на путь монашеского служения, и другие женщины, разделявшие ее взгляды, не только полагалась на строителей, но и сами не боялись никакой тяжелой работы.
Император, желая помочь, выделил 25 000 рублей на возведение каменных монастырских строений, теплой церкви и трапезной. В июне 1839 года митрополит Филарет освятил новый Владимирский собор в монастыре и первую неделю сам вел в нем службы. В августе того же года обитель посетил император Николай I и выразил свое восхищение силой духа основательницы монастыря.
Спасо-Бородинский монастырь. Владимирский собор был возведен при преемнице Маргариты Тучковой игумении Сергии (книгине Софии Волконской)
В 1840 году митрополит Филарет рукоположил ее в игуменьи, наименовав матерью Марией. А ей снова и снова вспоминались слова московского юродивого: «Мать Мария! Возьми посох!», оказавшиеся пророческими… «…Меня посвятили в игуменьи, - писала она из Троице-Сергиевой Лавры в свою обитель. - Посох дали…»
Мать Мария дни и ночи проводила в трудах и заботах, обустраивая свою обитель. Но тоска по мужу и сыну иссушала душу, а исступленные молитвы доводили порой до обмороков. Митрополит Филарет не одобрял такого душевного проникновения в прежнюю жизнь и наставлял игуменью Марию: «…Вы отвечаете теперь перед Богом и вашей совестью за вверенную вам паству; вы посвятили себя всецело великим обязанностям, но личные ваши чувства слишком вас поглощают; принесите их в жертву долгу. Молитесь за усопших, но не лелейте своего горя, а наоборот, отдалите от себя все, что наводит на воспоминание о прошлом».
Однако горькие воспоминания не оставляли ее до последнего вздоха. Тревожили и неразгаданные тайны собственной жизни. Чем были вызваны те роковые сны, предвестники ее несчастий? Кто приоткрыл для Маргариты завесу над ее будущим? Не каждая женщина получает подобные подсказки. Почему Маргарита так и не сумела ими воспользоваться? И могла ли она что-либо изменить, даже получив столь явные знаки судьбы? В ее ли силах это было? Перед смертью она сожгла свои личные бумаги - письма мужа, его стихи, посвященные ей, собственные воспоминания, которые писала когда-то для сына… Случайно уцелели лишь несколько разрозненных клочков этих бумаг.
Верующие почитали матушку Марию как величайшую подвижницу православия. А люди светские удивлялись силе любви, которую несла в своем сердце эта женщина, и говорили, что это поистине «любовь века». Она скончалась в возрасте семидесяти одного года и была похоронена рядом с сыном. Память о ее мистической судьбе не изгладилась и до наших дней.
Могила матери Марии (Маргариты Тучковой) в начале ХХ века
Монастырь, основанный Маргаритой Тучковой, всегда был любим верующими. Еще в 1920-х годах там было около 250 сестер. Чтобы выжить в новых условиях, сестры зарегистрировали свою обитель как "женскую коммуну", а игуменья стала ее "председателем". Уходить монахиням было некуда, к обители они были привязаны, к тому же, среди них было более 50 престарелых женщин, возраст некоторых доходил до 90 лет. В 1925 году прозвучал призыв к "уплотнению монашеского элемента", и вскоре в одном из корпусов монастыря открыли школу-семилетку, а в церкви - клуб. Но в 1929 году монастырь закрыли совсем , монахинь выгнали, а монастырские помещения были заняты под общежитие. Последняя игумения монастыря после его упразднения скоропостижно скончалась.
В главном соборе монастыря была устроена кузница, колокольню использовали как водонапорную башню, некрополь при монастыре сравняли с землей бульдозером... В 1932 году отвезли на переплавку Главный монумент Бородина, а его постамент взорвали вместе с могилой Багратиона. Уцелевшие памятники, оставшись без присмотра и ухода, разрушались от природных условий и действий "активистов".
В годы войны в Бородинском монастыре был военный госпиталь, а в период немецкой оккупации лазарет для раненых солдат вермахта. В этих местах опять шли ожесточенные бои, монастырские строения оказались сильно разрушенными, все деревянные постройки, включая домик Маргариты Тучковой, были сожжены. После войны местные власти не нашли ничего лучшего, как устроить в монастыре-памятнике на Бородинском поле машинно-тракторную станцию, а в Спасобородинском храме мастерскую, отходы которой сбрасывались в склеп Тучковых... Церковное убранство было полностью уничтожено, гробы разбиты, а останки из них разбросаны.
Только в 1962 году, к 150-летию войны 1812 года Бородино получило статус Государственного заповедника (круглые даты у нас всегда любили). Спасо-Бородинский храм освободили, расчистили и развернули в нем небольшую экспозицию. Были даже заказаны новые гробы для склепа, в которые собрали уцелевшие фрагменты костяков усопших.
В следующий юбилей - в 1972 году - было принято решение о реставрационных работах в монастыре, находившемся к тому времени в плачевном состоянии. Но только в 1974 году "монастырский комплекс" был передан Бородинскому государственному военно-историческому музею-заповеднику и там началось сложнейшее восстановление всего порушенного.
И только в 1992 году монашеская обитель была возобновлена.
В настоящее время в обители проживает всего 20 сестер. Несмотря на небольшую численность, насельницы обители справляются с множеством дел - они читают неусыпаемую псалтирь в память павших воинов, содержат в порядке монастырскую территорию, возделывают сад и огороды, пекут знаменитый бородинский хлеб, работают в пошивочной и золотошвейной мастерских, на скотном дворе, на пасеке. Кроме того, они преподают в детской воскресной школе, готовят с детьми праздничные постановки, навещают принятых под свое покровительство стариков из деревни Семеновское, детей из Уваровского дома-интерната и Можайского реабилитационного центра для несовершеннолетних... Жизнь монастыря вошла в нормальное русло, и за павших героев 1812 и 1941 годов есть кому помолиться и есть кому их помянуть и обиходить памятники.