Суворов и взятие Варшавы
Делая серию постов "Спор славян между собою...", я коснулась роли Суворова в подавлении восстания под предводительством Тадеуша Костюшко в 1794 году, но хотелось бы сказать еще несколько слов на эту тему.
Михаил Стахович. Крестьянская милиция посполитого рушения (ополчение)
Двойственное отношение к личности Суворова у европейцев с одной стороны, и у россиян с другой, было всегда. Но это естественно - восприятие личности военного противника и национального героя обязательно будет разным. И действия Суворова в Польше надолго оказались "разменной картой" для политиков.
Карикатура на Суворова, стоящего с окровавленной шашкой на фоне горящих варшавских предместий
Наполеон называл Суворова "варваром, залитым кровью поляков"; по европейским изданиям кочевали карикатуры на тему "кровожадности" Суворова. Поводом стало жестокое поведение русской армии при взятии Праги, пригорода Варшавы...
Но стоит вспомнить, чем оно было вызвано.
Восстание в Речи Посполитой ознаменовалось кровавой резней русских в Варшаве, устроенной поляками. Понятно, что для варшавян русские солдаты были олицетворением врагов, но факт остается фактом - поляки проявили крайнюю жестокость. Особенно оскорбительным было то, что случилось это не в честном бою. На Страстной неделе, перед Пасхой (а это особый праздник для православных), в Чистый четверг, когда православные военные из русского гарнизона в Варшаве без оружия отправились в церковь исповедаться и причаститься, в городе ударил набат, и восставшие, разгромив арсенал, устроили расправу... Только в одном православном храме было вырезано около 500 человек из Киевского полка. На узких улицах старого города разъяренные толпы преследовали русских военных как дичь... За сутки убили, зарезали и растерзали в клочья 2 тысячи 265 военнослужащих русского гарнизона. Историк Н. Костомаров так описал эти события: «Поляки врывались всюду, где только подозревали, что есть русские… искали и найденных убивали. Убивали не только русских. Довольно было указать в толпе на кого угодно и закричать, что он московского духа, толпа расправлялась с ним, как и с русским». На Пасху резня повторилась в Вильно. Вскоре оба города были заняты армией Костюшко.
Впрочем, когда Суворов в октябре подходил к Варшаве, сам Костюшко был уже захвачен в плен (его взяли раненым в бою) и отправлен в Петербург.
Ян Богумил Плерш. Ранение и взятие в плен Тадеуша Костюшко под Мацеёвицами 10 октября 1794 года
Но Варшава оставалась в руках костюшковцев. Русские солдаты, приближаясь к Варшаве, горели желанием отомстить за своих товарищей (к Суворову прибились разрозненные группы, уцелевшие при резне русских гарнизонов в Польше, и численность его частей увеличилась более, чем вдвое). Суворов понимал настрой своего войска и пытался воспрепятствовать жестокому кровопролитию. Он приказал: "В дома не забегать; неприятеля, просящего пощады, щадить; безоружных не убивать; с бабами не воевать; малолетков не трогать. Кого из нас убьют, - Царство Небесное; живым - слава! слава! слава!"
Александр Орловский. Штурм Праги войсками Суворова
С востока, откуда подходила армия Суворова, Варшаву защищала укрепленная Прага, городское предместье, где находилось тридцать тысяч бойцов повстанческой армии, несколько больше, чем у Суворова. Но его солдаты быстро преодолели укрепления. В Праге начались уличные бои. Суворов приказал поджечь мосты через Вислу, соединявшие Прагу с Варшавой.Оценивают этот приказ по-разному: по официальной версии полководец не хотел, чтобы сражение перекинулось на варшавские улицы, затопив город кровью, но многие уверены, что он просто отрезал противнику возможность отступить. Повстанцы оказались в западне между рекой, через которую в конце октября (по новому стилю - в начале ноября) нельзя было перебраться вплавь, и атакующими русскими частями.
Хотелось бы снова процитировать слова очевидца. Генерал фон Клуген, воевавший под командованием Суворова, вспоминал: «В нас стреляли из окон домов и с крыш, и наши солдаты, врываясь в дома, умерщвляли всех, кто им ни попадался <…> Ожесточение и жажда мести дошли до высочайшей степени <…>, офицеры были уже не в силах прекратить кровопролитие <…> У моста настала снова резня. Наши солдаты стреляли в толпы, не разбирая никого, - и пронзительный крик женщин, вопли детей наводили ужас на душу. Справедливо говорят, что пролитая человеческая кровь возбуждает род опьянения. Ожесточенные наши солдаты в каждом живом существе видели губителя наших во время восстания в Варшаве. „Нет никому пардона!“ - кричали наши солдаты и умерщвляли всех, не различая ни лет, ни пола…».
Александр Орловский. Резня Праги (трудно сказать, насколько соответствуют истине картины жестокости, представленные на этой гравюре - здесь изображено уже садистское истребление детей, хотя судя по отзывам подобные случаи были все же редки)
После окончания боев, тем не менее, не только мирное население, но и попавшие в плен противники не испытали на себе особой жестокости суворовской армии. К пленным участникам восстания Суворов проявил не только уважение, но и милосердие. 6 тысяч польских ополченцев были сразу отпущены по домам. Вскоре король Станислав Август Понятовский обратился к Суворову с личной просьбой - освободить одного из захваченных в плен офицеров. Тут же еще 500 польских офицеров получили свободу.
Когда после покорения Праги Суворов вступал в Варшаву, его встречали с полным почетом, хлебом-солью. Когда ему торжественно поднесли символический ключ от города, Суворов поцеловал его и поднял к небу со словами: "Благодарю тебя, Господи, что я не должен был купить эти ключи, такой дорогой ценой как..." и со слезами оглянулся на разоренную Прагу.
Вступление Суворова в Варшаву
Денис Давыдов (поэт-партизан, прославившийся в 1812 году) писал о событиях в Праге: "Легко осуждать это в кабинете, вне круга ожесточенного боя, но христианская вера, совесть и человеколюбивый голос начальников не в состоянии остановить ожесточенных и упоенных победою солдат. Во время штурма Праги остервенение наших войск, пылавших местью за изменническое побиение поляками товарищей, достигло крайних пределов. Суворов, вступая в Варшаву, взял с собою лишь те полки, которые не занимали этой столицы... в эпоху вероломного побоища русских. Полки, наиболее тогда потерпевшие, были оставлены в Праге, дабы не дать им случая удовлетворить свое мщение. Этот поступок, о котором многие не знают, достаточно говорит в пользу человеколюбия Суворова".
Вступление Суворова в Варшаву
Варшавяне поднесли Суворову бриллиантовую табакерку с надписью: "Избавителю Варшавы" («Warszawa zbawcu swemu»). Сам Суворов, даже с некоторым удивлением, писал из Варшавы графу Румянцеву про поляков: "Все предано забвению. В беседах обращаемся как друзья и братья. Немцев не любят, нас обожают".
Но это было лишь иллюзией. Прагу в Польше никогда не прощали и не забывали.
Надпись на памятной доске в Праге: "Погибли, потому что были поляками. Жителям Праги, убитым войсками Суворова 4 ноября 1794 г. Соотечественники"
В Польше существует легенда, что после падения Варшавы молодой польский шляхтич переоделся в форму русского офицера, пробрался в лагерь суворовской армии и зашел в палатку самого Суворова, чтобы его убить. Но несколько попыток убийства ни к чему не привели - какая-то сила отводила смертоносное оружие. Проснувшийся Суворов объяснил, что убить его невозможно. Ему суждено умереть своей смертью, когда придет время.
И. Крейцингер. А.В. Суворов (последнее прижизненное изображение военачальника)
Михаил Стахович. Крестьянская милиция посполитого рушения (ополчение)
Двойственное отношение к личности Суворова у европейцев с одной стороны, и у россиян с другой, было всегда. Но это естественно - восприятие личности военного противника и национального героя обязательно будет разным. И действия Суворова в Польше надолго оказались "разменной картой" для политиков.
Карикатура на Суворова, стоящего с окровавленной шашкой на фоне горящих варшавских предместий
Наполеон называл Суворова "варваром, залитым кровью поляков"; по европейским изданиям кочевали карикатуры на тему "кровожадности" Суворова. Поводом стало жестокое поведение русской армии при взятии Праги, пригорода Варшавы...
Но стоит вспомнить, чем оно было вызвано.
Восстание в Речи Посполитой ознаменовалось кровавой резней русских в Варшаве, устроенной поляками. Понятно, что для варшавян русские солдаты были олицетворением врагов, но факт остается фактом - поляки проявили крайнюю жестокость. Особенно оскорбительным было то, что случилось это не в честном бою. На Страстной неделе, перед Пасхой (а это особый праздник для православных), в Чистый четверг, когда православные военные из русского гарнизона в Варшаве без оружия отправились в церковь исповедаться и причаститься, в городе ударил набат, и восставшие, разгромив арсенал, устроили расправу... Только в одном православном храме было вырезано около 500 человек из Киевского полка. На узких улицах старого города разъяренные толпы преследовали русских военных как дичь... За сутки убили, зарезали и растерзали в клочья 2 тысячи 265 военнослужащих русского гарнизона. Историк Н. Костомаров так описал эти события: «Поляки врывались всюду, где только подозревали, что есть русские… искали и найденных убивали. Убивали не только русских. Довольно было указать в толпе на кого угодно и закричать, что он московского духа, толпа расправлялась с ним, как и с русским». На Пасху резня повторилась в Вильно. Вскоре оба города были заняты армией Костюшко.
Впрочем, когда Суворов в октябре подходил к Варшаве, сам Костюшко был уже захвачен в плен (его взяли раненым в бою) и отправлен в Петербург.
Ян Богумил Плерш. Ранение и взятие в плен Тадеуша Костюшко под Мацеёвицами 10 октября 1794 года
Но Варшава оставалась в руках костюшковцев. Русские солдаты, приближаясь к Варшаве, горели желанием отомстить за своих товарищей (к Суворову прибились разрозненные группы, уцелевшие при резне русских гарнизонов в Польше, и численность его частей увеличилась более, чем вдвое). Суворов понимал настрой своего войска и пытался воспрепятствовать жестокому кровопролитию. Он приказал: "В дома не забегать; неприятеля, просящего пощады, щадить; безоружных не убивать; с бабами не воевать; малолетков не трогать. Кого из нас убьют, - Царство Небесное; живым - слава! слава! слава!"
Александр Орловский. Штурм Праги войсками Суворова
С востока, откуда подходила армия Суворова, Варшаву защищала укрепленная Прага, городское предместье, где находилось тридцать тысяч бойцов повстанческой армии, несколько больше, чем у Суворова. Но его солдаты быстро преодолели укрепления. В Праге начались уличные бои. Суворов приказал поджечь мосты через Вислу, соединявшие Прагу с Варшавой.Оценивают этот приказ по-разному: по официальной версии полководец не хотел, чтобы сражение перекинулось на варшавские улицы, затопив город кровью, но многие уверены, что он просто отрезал противнику возможность отступить. Повстанцы оказались в западне между рекой, через которую в конце октября (по новому стилю - в начале ноября) нельзя было перебраться вплавь, и атакующими русскими частями.
Хотелось бы снова процитировать слова очевидца. Генерал фон Клуген, воевавший под командованием Суворова, вспоминал: «В нас стреляли из окон домов и с крыш, и наши солдаты, врываясь в дома, умерщвляли всех, кто им ни попадался <…> Ожесточение и жажда мести дошли до высочайшей степени <…>, офицеры были уже не в силах прекратить кровопролитие <…> У моста настала снова резня. Наши солдаты стреляли в толпы, не разбирая никого, - и пронзительный крик женщин, вопли детей наводили ужас на душу. Справедливо говорят, что пролитая человеческая кровь возбуждает род опьянения. Ожесточенные наши солдаты в каждом живом существе видели губителя наших во время восстания в Варшаве. „Нет никому пардона!“ - кричали наши солдаты и умерщвляли всех, не различая ни лет, ни пола…».
Александр Орловский. Резня Праги (трудно сказать, насколько соответствуют истине картины жестокости, представленные на этой гравюре - здесь изображено уже садистское истребление детей, хотя судя по отзывам подобные случаи были все же редки)
После окончания боев, тем не менее, не только мирное население, но и попавшие в плен противники не испытали на себе особой жестокости суворовской армии. К пленным участникам восстания Суворов проявил не только уважение, но и милосердие. 6 тысяч польских ополченцев были сразу отпущены по домам. Вскоре король Станислав Август Понятовский обратился к Суворову с личной просьбой - освободить одного из захваченных в плен офицеров. Тут же еще 500 польских офицеров получили свободу.
Когда после покорения Праги Суворов вступал в Варшаву, его встречали с полным почетом, хлебом-солью. Когда ему торжественно поднесли символический ключ от города, Суворов поцеловал его и поднял к небу со словами: "Благодарю тебя, Господи, что я не должен был купить эти ключи, такой дорогой ценой как..." и со слезами оглянулся на разоренную Прагу.
Вступление Суворова в Варшаву
Денис Давыдов (поэт-партизан, прославившийся в 1812 году) писал о событиях в Праге: "Легко осуждать это в кабинете, вне круга ожесточенного боя, но христианская вера, совесть и человеколюбивый голос начальников не в состоянии остановить ожесточенных и упоенных победою солдат. Во время штурма Праги остервенение наших войск, пылавших местью за изменническое побиение поляками товарищей, достигло крайних пределов. Суворов, вступая в Варшаву, взял с собою лишь те полки, которые не занимали этой столицы... в эпоху вероломного побоища русских. Полки, наиболее тогда потерпевшие, были оставлены в Праге, дабы не дать им случая удовлетворить свое мщение. Этот поступок, о котором многие не знают, достаточно говорит в пользу человеколюбия Суворова".
Вступление Суворова в Варшаву
Варшавяне поднесли Суворову бриллиантовую табакерку с надписью: "Избавителю Варшавы" («Warszawa zbawcu swemu»). Сам Суворов, даже с некоторым удивлением, писал из Варшавы графу Румянцеву про поляков: "Все предано забвению. В беседах обращаемся как друзья и братья. Немцев не любят, нас обожают".
Но это было лишь иллюзией. Прагу в Польше никогда не прощали и не забывали.
Надпись на памятной доске в Праге: "Погибли, потому что были поляками. Жителям Праги, убитым войсками Суворова 4 ноября 1794 г. Соотечественники"
В Польше существует легенда, что после падения Варшавы молодой польский шляхтич переоделся в форму русского офицера, пробрался в лагерь суворовской армии и зашел в палатку самого Суворова, чтобы его убить. Но несколько попыток убийства ни к чему не привели - какая-то сила отводила смертоносное оружие. Проснувшийся Суворов объяснил, что убить его невозможно. Ему суждено умереть своей смертью, когда придет время.
И. Крейцингер. А.В. Суворов (последнее прижизненное изображение военачальника)