Своими глазами. Политик, революционер Лев Троцкий (Лейба Давидович Бронштейн): eho

eho_2013

Своими глазами. Политик, революционер Лев Троцкий (Лейба Давидович Бронштейн)

Jul 26, 2017 16:48

Начало: http://eho-2013.livejournal.com/1039172.html
http://eho-2013.livejournal.com/1042507.html
http://eho-2013.livejournal.com/1045805.html
http://eho-2013.livejournal.com/1051366.html

Хотя маленький Лева Бронштейн был в реальном училище на самом лучшем счету - отличник и тихий послушный мальчик, он неожиданно для всей родни "добился" исключения из училища за плохое поведение...
Учащиеся решили устроить "концерт" одному из педагогов, поставившему единицу слабому ученику. ("Учился последний действительно слабо", - признал сам Троцкий в книге воспоминаний).
"Устроить концерт" означало доводить учителя "дружным подвыванием, не разжимая губ, чтобы по виду нельзя было определить, кто участвует в хоре. Раз-два провожали так и Бюрнанда, но слегка, под сурдинку, так как его боялись. На этот раз набрались, однако, решимости. Едва француз захватил под мышку журнал, как с крайнего фланга начался вой, докатившийся дружной волной до парты у двери. Я, со своей стороны, делал, что мог. Бюрнанд, уже занесший ногу за дверь, быстро повернулся и, вбежав на середину класса, зелено-бледный, стоял лицом к лицу с врагами, меча искры, но не произнося ни слова. Мальчишки за партами приняли как можно более невинный вид, особенно передние; задние копошились в ранцах, точно ничего не произошло. Постояв с полминуты, Бюрнанд с таким неистовством повернулся к выходу, что фалды его фрака развевались, как паруса. Француза провожал на этот раз единодушный вдохновенный вой, догонявший его далеко в коридоре".
Лева был в числе организаторов, если не главным зачинщиком, в чем сам и признался: "Я был в их числе не на последнем месте, может быть, даже на первом". Может быть?
Но когда классный надзиратель, не дождавшись ни от кого признания в этой шалости, оставил 10-15 самых хулиганистых мальчиков на час-два после занятий в школе, "без обеда", а Леву отпустил, те. возмущенные несправедливостью, сдали его как зачинщика... педагоги сперва не хотели верить, считая Леву "исправным мальчиком", однако почти все провинившиеся указали на него. Разачарованное в своем доверии начальство приняло решение об исключении бунтаря.
Однако педагогический совет договорился о самой мягкой формулировке по исключению - с правом возвращения в училище. Лева страшно переживал, так, что одесские родственники Шпенцеры за него даже боялись. Но события приняли щадящий оброт - Лева пару месяцев занимался с репетиторами, чтобы не отстать от программы, потом провел каникулы у родителей в деревне и осенью вернулся в свой класс, сдав "хвосты"... С одной стороны, семья Шпенцеров искренне заботилась о мальчике и помогала ему, но с другой стороны, они были обычными добрыми людьми, и как позже утверждал Троцкий, имели мало влияния на формирование его политических взглядов...
Были ли в семье Шпенцера какие-либо политические взгляды? Умеренно-либеральные на гуманитарной подкладке, у Моисея Филипповича - туманно-социалистические симпатии, народнически и толстовски окрашенные. На политические темы почти никогда не говорили, особенно при мне: возможно, что тут были прямые опасения, как бы я не сказал чего лишнего товарищам и как бы не накликать беды. Когда же в речах старших попадались случайные ссылки на события революционного движения, например: «Это было в год убийства Александра II», то это звучало таким прошлым, как если бы сказать: это было в год открытия Америки Колумбом. Среда, окружавшая меня, была аполитичной. Ни политических взглядов, ни даже потребности иметь их у меня в школьные годы не было. Но безотчетные стремления мои были оппозиционными.
Как у многих юных оппозиционеров, растущая вражда к жизни в России сопровождалась у Левы идеализацией Европы и США. Он восхищался выдуманным им самим Западом по поводам. которые так и не изменились у оппозици за минувшее столетие:
Параллельно с глухой враждой к политическому режиму России складывалась незаметным образом идеализация заграницы - Западной Европы и Америки. По отдельным замечаниям и обрывкам, дополненным воображением, создавалось представление о высокой, равномерной, всех без изъятия охватывающей культуре. Позже с этим связалось представление об идеальной демократии.
Мечты Троцкого об идеальной западной демократии можно даже не комментировать... Тем более, он и сам со временем отказался от этих юношеских восторгов.
Молодой рационализм говорил, что если что-нибудь понято, то, значит, и осуществлено. Поэтому казалось невероятным, что в Европе могут быть суеверия, что церковь может играть там большую роль, что в Америке могут преследовать чернокожих. Эта идеализация, незаметно всосанная из окружающей мещански-либеральной среды, держалась и позже, когда я стал уже проникаться революционными взглядами. Я бы, вероятно, очень удивился, если бы услышал в те годы, - если б мог услышать, - что германская республика, увенчанная социал-демократическим правительством, допускает монархистов, но отказывает революционерам в праве убежища. С того времени я, к счастью, многому перестал удивляться. Жизнь выколотила из меня рационализм и научила меня диалектике.

Юный Троцкий в образе Гарри Поттера

По мере взросления, Лева все более увлекался революционными идеями, что приводило к хроническим конфликтам с близкими...
Осенью 1896 г. я все же посетил деревню. Но дело ограничилось коротким перемирием с семьей. Отец хотел, чтоб я стал инженером. А я еще колебался между чистой математикой, к которой чувствовал большое тяготение, и революцией, которая постепенно овладевала мною. Каждое прикосновение к этому вопросу приводило к острому кризису в семье. Все были мрачны, все страдали, старшая сестра потихоньку плакала, и никто не знал, что предпринять. Гостивший в деревне дядя, инженер и владелец завода в Одессе, уговорил меня поехать на время к нему. Это все же был, хоть временный, выход из тупика. Я прожил у дяди несколько недель. Мы спорили о прибыли и прибавочной стоимости. Мой дядя был сильнее в присвоении прибыли, чем в объяснении ее. Поступление на математический факультет оттягивалось. Я жил в Одессе и искал. Чего? Главным образом, себя. Я заводил случайные знакомства с рабочими, доставал нелегальную литературу, давал уроки, читал тайные лекции старшим ученикам ремесленного училища, вел споры с марксистами, все еще пытаясь не сдаваться. С последним осенним пароходом я уехал в Николаев...
Там, вместо подготовки к поступлению в университет, юный Троцкий начал играть в революцию:
Мы обсуждали последние книжки радикальных журналов, спорили о дарвинизме, неопределенно готовились и ждали. Что послужило непосредственным толчком к начатию революционной пропаганды? На это трудно ответить. Толчок был внутренний. В той интеллигентской среде, в которой я вращался, никто не вел настоящей революционной работы. Мы отдавали себе отчет в том, что между нашими бесконечными беседами за чаем и революционной организацией - целая пропасть. Мы знали, что связи с рабочими требуют большой конспирации. Это слово мы произносили серьезно, с уважением, почти мистическим. Мы не сомневались, что в конце концов перейдем от чаепитий к конспирации, но никто определенно не говорил, когда и как это произойдет. Чаще всего в оправдание оттяжек мы говорили друг другу: надо подготовиться. И это не было так уж неверно.
Начало революционной деятельности будущего Демона революции и вправду кажется игрой, довольно глупой и со множеством случайных элементов:

К революционной работе я приступил под аккомпанемент... демонстраций. Дело было так: я шел по улице с младшим участником нашей коммуны Григорием Соколовским, юношей моего, примерно, возраста. «Надо бы все-таки и нам начать», - говорил я. «Надо начать, - ответил Соколовский. - Только как?» «Вот именно: как? - Надо найти рабочих, никого не дожидаться, никого не спрашивать, а найти рабочих и начать». «Я думаю, найти можно, - сказал Соколовский. - У меня был знакомый сторож на бульваре, библеец. Вот я к нему и схожу».

Соколовский в тот же день сходил на бульвар к библейцу. Того уже давно не было. Была какая-то женщина, а у этой женщины был знакомый, тоже сектант. Через этого знакомого незнакомой нам женщины Соколовский в тот же день познакомился с несколькими рабочими, среди которых был электротехник Иван Андреевич Мухин, ставший вскоре главной фигурой организации. Соколовский вернулся с поисков с горящими глазами. «Вот это люди так люди!»

На другой день мы сидели в трактире, группой человек в пять-шесть. Музыкальная машина бешено грохотала над нами и прикрывала нашу беседу от посторонних. Мухин, худощавый, бородка клинышком, щурит лукаво умный левый глаз, глядит дружелюбно, но опасливо на мое безусое и безбородое лицо и обстоятельно, с лукавыми остановочками, разъясняет мне: «Евангелие для меня в этом деле, как крючок. Я с религии начинаю, а перевожу на жизнь. Я штундистам на днях на фасолях всю правду раскрыл». «Как на фасолях?» «Очень просто: кладу зерно на стол - вот это царь, кругом еще обкладываю зерна: это министры, архиереи, генералы, дальше - дворянство, купечество, а вот эти фасоли кучей - простой народ. Теперь спрашиваю: где царь? Он показывает в середку. Где министры? Показывает кругом. Как я ему сказал, так он и мне говорит. Ну, теперь постой, - говорит Иван Андреевич, - теперь погоди». Он вовсе закрывает левый глаз и делает паузу. «Тут я, значит, рукой все эти фасоли и перемешал. А ну-ка покажи, где царь? Где министры? Да кто ж его, говорит, теперь узнает? Теперь его не найдешь… Вот то-то, говорю, и есть, что не найдешь, вот так, говорю, и надо все фасоли перемешать». Я даже вспотел от восторга, слушая Ивана Андреевича. Вот это настоящее, а мы мудрили, да гадали, да дожидались. Машина играет - конспирация, Иван Андреевич на фасолях классовую механику ниспровергает - революционная пропаганда.
- Только как их перемешать, едят их мухи, вот в чем дело? - говорит Мухин уже другим тоном и глядит на меня строго, в оба глаза. - Это ведь не фасоли, а? - И теперь уже он ждет ответа с моей стороны.

С этого дня мы окунулись с головой в работу. У нас не было старших руководителей, не хватало собственного опыта, но ни трудностей, ни замешательства мы не испытывали, пожалуй, ни разу. Одно вытекало из другого так же неотразимо, как в трактирной беседе с Мухиным.

Лев Троцкий - наркомвоенмор в советском правительстве
Не эти ли опыты с фасолью легли в основу эпизода с картошкой в "Чапаеве"? Фурманов знал Троцкого и мог слышать от него эту историю... Литературный образ Чапаева был собирательным....
А "работа" юного Троцкого давала порой неожиданный эффект:
Многие рабочие, захваченные новыми чувствами, стали сочинять стихи. Коротков написал «пролетарский марш», который начинался так: «Мы альфы и омеги, начала и концы». Нестеренко, тоже плотник, участвовавший в кружке Александры Львовны Соколовской вместе со своим сыном, сочинил украинскую думку про Карла Маркса. Ее распевали хором. Но сам Нестеренко кончил плохо: связался с полицией и выдал ей всю организацию.

Александра Соколова, будущая жена Троцкого, и он сам, пока еще Лев Бронштейн (справа)

"Литературной работой" увлекся и сам Лева Бронштейн:
Вскоре мы сами начали создавать литературу. Это и было собственно началом моей литературной работы. Оно почти совпало с началом революционной работы. Я писал прокламации или статьи, затем переписывал их печатными буквами для гектографа. О пишущих машинках тогда еще не подозревали. Я выводил печатные буквы с величайшей тщательностью, считая делом чести добиться того, чтобы даже плохо грамотному рабочему можно было без труда разобрать прокламацию, сошедшую с нашего гектографа. Каждая страница требовала не менее двух часов. Иногда я в течение недели не разгибал спины, отрываясь только для собраний и занятий в кружках. Зато какое чувство удовлетворения доставляли сведения с заводов и с цехов о том, как рабочие жадно читали, передавали друг другу и горячо обсуждали таинственные листки с лиловыми буквами. Они воображали себе автора листков могущественной и таинственной фигурой, которая проникает во все заводы, знает, что происходит в цехах, и через 24 часа уже отвечает на события свежими листками.

Супруги Лев и Александра

Не удивительно, что "литературная" и "революционная" работа играла в жизни Троцкого такую роль. Его "поиск себя", собственно, не проходил в отрыве от учебы, на что он намекает. Завершив обучение в реальном училище Св. Павла в Одессе, он еще год проучился в реальном училище в Николаеве - там программа предусматривала еще один учебный год и лучше готовила к поступлению в вузы.
Завершив среднее образование в 1896 году, он в том же году поступил в университет в Одессе, через год стал одним из основателей Южно-русского рабочего союза, и тут уже стало не до учебы; еще через год, в 1898, он был впервые арестован за революционную деятельность. В тюрьме женился на Александре Соколовой, вместе с ней в 1900 году отправился в ссылку в Иркутскую губернию, где установил связь с "Искрой" и укрепил свою славу революционного публициста... Двух дочек, 1901 и 1902 годов рождения, молодые супруги отправили на воспитание к родителям Троцкого в деревню. В 1902 году Троцкий с согласия жены совершает побег, вписав в фальшивый паспорт фамилию Троцкий, под которой и вошел в историю. За границей он в том же году встречает свою будущую вторую жену Наталью Седову. И все заверте...

Источник: Л.Д. Троцкий. Моя жизнь: https://bookz.ru/authors/trockii-lev/moa-jizn_921.html

политики, революционеры, своими глазами, Троцкий, история России, Украина, семья