О нормальном
Нормального (утрачиваемого нами теперь) в памяти, в привычках, в нерефлектируемых (псевдо)очевидностях сейчас - существенно больше, чем вокруг.
Так, конечно, думали и люди во втором десятилетии прошлого века - после начала Первой мировой, после революции: вот вернётся же в конце концов когда-нибудь мирная, нормальная - то есть дореволюционная, довоенная жизнь. Так думали русские эмигранты межвоенного десятилетия - имевшие деятельную надежду на то, что вернутся в Россию, которую смогут устроить по своим соображениям, готовились к этому; детей, родившихся там, готовили к этому в русских учебных заведениях - в Чехии, Сербии… Не состоялось. Состоялось совсем иначе.
Но ведь сохранили же они эту нормальную жизнь - как собственную человеческую форму - в самих себе. И, я думаю, она помогла им - даже тем, кто вернулся / остался и попал в лагеря - выжить: стойкая, упорная, вопреки всему память о норме.
Так, конечно, думали и люди во втором десятилетии прошлого века - после начала Первой мировой, после революции: вот вернётся же в конце концов когда-нибудь мирная, нормальная - то есть дореволюционная, довоенная жизнь. Так думали русские эмигранты межвоенного десятилетия - имевшие деятельную надежду на то, что вернутся в Россию, которую смогут устроить по своим соображениям, готовились к этому; детей, родившихся там, готовили к этому в русских учебных заведениях - в Чехии, Сербии… Не состоялось. Состоялось совсем иначе.
Но ведь сохранили же они эту нормальную жизнь - как собственную человеческую форму - в самих себе. И, я думаю, она помогла им - даже тем, кто вернулся / остался и попал в лагеря - выжить: стойкая, упорная, вопреки всему память о норме.