Смоленск, ночь
В чужой обстановке собираешь себя для работы с гораздо большим, чем дома, усилием, преодолевая не только собственную обыкновенную инертность, но и чуждость, неприспособленность обстановки, отсутствие обжитых автоматизмов.
В результате на одно и то же действие здесь затрачиваешь раза в три как минимум больше ресурсов, чем дома, - и в три раза больше устаёшь, и в три раза больше изнашиваешься.
В результате же неделя вне дома идёт за три по объёму напряжения и усталости.
Как будто двигаешься с веригами, с утяжелителями.
…но на самом-то деле, конечно, должно быть трудно - едва ли не всё - чтобы жизнь чувствовалась острее и подробнее, чтобы она вообще чувствовалась. Лёгкость поверхностна и слепа. Будь поэтому благословенно всё затрудняющее - значит, уточняющее, не позволяющее вниманию улететь; все эти вериги.
Трудность же в общении с новообживаемым пространством вполне компенсируется лёгкостью, с которой вообще воспринимается чужой город, свободный от (личных твоих) ассоциативных подтекстов, от обременений долгосрочными обязательствами любого порядка, от практических до эмоциональных. Легко обо мне подумай, легко обо мне забудь. - Туризм в любых своих обликах, при любях своих трудностях - опыт лёгкости, даруемой непринадлежностью, вынутостью из обременяющих контекстов, только ей одной.
Смоленск же в этот раз добр, великодушен, симпатичен и (в сотрудничестве с весной) очень старается нравиться. В прошлый, января 2018 года, приезд старался скорее об обратном, хмурился, отворачивался, не получался на фотографиях. Нынче вовсю фотогеничничал. У городов, как они не устают доказывать, бывают собственные настроения и расположения - и, разумеется, они могут меняться.
А меж тем здешнее мимолётное жильё начало уже обрастать чувством дома, проекциями дома, - такое на самом деле происходит очень быстро, поскольку человек имеет потребность в доме как в типе отношений с пространством и горазд устраивать его из любого подручного материала, что правильно. И вообще одно из самых милых занятий - воображение в съёмных квартирах о том, как бы я обживала каждую из них, случись она моей, что бы я тут меняла, как бы распределяла себя и своё в том, что должно оставаться неизменным (куда книжные полки до потолка… куда письменный стол… где светильники развесить…). Очень расширяет диапазон проживаемых жизней, компенсирует недопрожитое не хуже худлита. Поселяясь в другом / чужом жилье, примеряешь на себя чужое / другое тело, а с ним и другую / чужую судьбу, по крайней мере элементы её, потому что судьба телесна и тело судьбоносно.