О счастии
На свете, вне всякого сомнения, есть множество вещей поважнее счастья, но те из них, что действительно важнее его, - несомненно же ведут к нему, оказываются его источниками.
Почему так важно - так настойчиво-, неотвязно-важно быть счастливым, - настолько, что мысль или слабый, младший её вариант, воображение, всё время топчется вокруг этой темы, постоянно возвращается к ней? Видимо, потому, что в переживании состояний, маркируемых этим именем, упорно и вопреки всяким рациональным соображениям чувствуется нечто очень соответствующее природе человека (если угодно и как ни удивительно, счастье - философское состояние: указывает прямо на самое существо, прямо в самую сердцевину). Оно мнится совпадением с некоторым собственным твоим глубинным заданием (может быть даже, не только персонально твоим, узко-биографическим, но таким, которое имеет отношение к роду человеческому вообще). В своей несомненной же доразумности оно больше разума и опережает его, представая разуму скорее как родственная физической сила тяготения. Оно также - состояние, само по себе настраивающее человека некоторым «правильным» образом: если попасть в него, получается если уж не всё, то довольно многое, включая, например, восприятие сложного (счастие, так сказать, конструктивно и гносеологически продуктивно).
Почему так важно - так настойчиво-, неотвязно-важно быть счастливым, - настолько, что мысль или слабый, младший её вариант, воображение, всё время топчется вокруг этой темы, постоянно возвращается к ней? Видимо, потому, что в переживании состояний, маркируемых этим именем, упорно и вопреки всяким рациональным соображениям чувствуется нечто очень соответствующее природе человека (если угодно и как ни удивительно, счастье - философское состояние: указывает прямо на самое существо, прямо в самую сердцевину). Оно мнится совпадением с некоторым собственным твоим глубинным заданием (может быть даже, не только персонально твоим, узко-биографическим, но таким, которое имеет отношение к роду человеческому вообще). В своей несомненной же доразумности оно больше разума и опережает его, представая разуму скорее как родственная физической сила тяготения. Оно также - состояние, само по себе настраивающее человека некоторым «правильным» образом: если попасть в него, получается если уж не всё, то довольно многое, включая, например, восприятие сложного (счастие, так сказать, конструктивно и гносеологически продуктивно).