Об априорно-значительном
Может быть, самое главное, что выносит человек (по крайней мере, если он - я) из начала жизни - это чувство обжигающей значительности мира, - безусловной, априорной значительности его, ещё до понимания того, в чём состоят его значения (но с чувством того, что эти значения предстоит бесконечно открывать.
И у этой априорной значительности есть пространственные (скорее хронотопические: устойчивая сцепка места-и-времени) образы, навсегда - пока длится жизнь соответствующего человека - обозначающие её, поворачивающие человека лицом к ней. У меня один из таких - перекрёсток Ломоносовского и Ленинского проспектов в позднем мае 1981-го. Тогда-и-там ничего особенного не случилось, просто обожгло - всем сразу, жизнью в целом, её пристальной крупностью, высотой неба надо мной. С этим по сей день и живу.
И у этой априорной значительности есть пространственные (скорее хронотопические: устойчивая сцепка места-и-времени) образы, навсегда - пока длится жизнь соответствующего человека - обозначающие её, поворачивающие человека лицом к ней. У меня один из таких - перекрёсток Ломоносовского и Ленинского проспектов в позднем мае 1981-го. Тогда-и-там ничего особенного не случилось, просто обожгло - всем сразу, жизнью в целом, её пристальной крупностью, высотой неба надо мной. С этим по сей день и живу.