Ах, русское тиранство - дилетантство
Прошлогодняя книжка Владимира Гельмана сегодня читается с особенным интересом. В самой что ни на есть академической манере, без тени агитпропа автор пытается понять, как же мы дошли до жизни такой?
Ответ ясен уже из предисловия. В 1989-м году, будучи членом комиссии по выборам депутатов Ленгорсовета, автор спросил ее председателя, Анатолия Собчака, как тот предполагает осуществлять демократическое управление? Собчак ответил: «Мы теперь у власти - это и есть демократия».
Глава, разъясняющая, зачем, собственно, демократия нужна, будет особенно полезна тем - а таких ведь в те времена было немало! - кто думает, что демократия немедленно приносит молочные реки в кисельных берегах. Как пишет Гельман, средние темпы экономического роста демократий и автократий различаются незначительно, хотя у демократий гораздо меньше разброс. Мудрый и справедливый авторитарный лидер способен привести страну к успеху, но проблема в том, что такие люди редко добираются до власти (от себя добавлю: а добравшись, не выдерживают ее бремени - ведь абсолютная власть развращает абсолютно). Демократия - тоже не гарантия, что к власти придет лучший; но вероятность того, что ее захватит худший, развитая демократия, похоже, снижает.
Гельман признает, что демократизации может способствовать идеалистическая настроенность лидеров, но вообще-то он склонен рассматривать любого политика как человека, стремящегося к личной выгоде. Демократия возможна тогда, когда объективные обстоятельства - в том числе политические институты - ограничивают эти планы.
Главным условием демократизации он считает классовую борьбу. Социальные низы склонны поддерживать демократию, потому что политическая конкуренция работает как рыночная экономика: «Демократические режимы перераспределяют намного бо́льшую долю ресурсов и благ в пользу экономически непривилегированных слоев общества, чем многие автократии». Соглашение равносильных элит и международное влияние тоже могут играть демократизирующую роль.
Три части книги посвящены трем десятилетиям постсоветской России. В отличие от некоторых других аналитиков, считающих Ельцина столпом демократии, Гельман относится к его деятельности очень критически и убедительно показывает, что основы нынешней ситуации были заложены уже тогда.
Удивило меня, что Гельман декларирует свою приверженность «принципу рационального выбора», т.е., предположению, что в своих действиях политические акторы исходят из рационального расчета своей выгоды. Но ведь он не может не знать, что этот принцип (в приложении к потребителям) уже подвел экономистов?
Зато с другой мыслью Гельмана я полностью согласна: «Кардинальные политические сдвиги - как в направлении демократизации, так и в направлении авторитаризма - не происходят сами собой. Как правило, они становятся результатом и сознательных, и непреднамеренных шагов, предпринимаемых политическими акторами».
А вот про «остальные массы» - то есть, про нас с вами - Гельман пишет: «Они оказывают на принятие значимых решений косвенное воздействие, в той мере, в какой элиты вынуждены учитывать их мнение». С одной стороны, с этим не поспоришь: у обычного человека и правда не так уж много возможностей воздействовать на ход истории. А с другой, не следует воспринимать это как индульгеницию: дескать, от меня все равно ничего не зависит, так не все ли равно, что я делаю? Нет, не все равно: каждый из нас в любой момент может оказаться той соломинкой, которая переломила спину верблюда.
Горбачев и Ельцин в 1990 году
(фото Peter Turnley Corbis/VCG via Getty images)
Спасибо уважаемому sergepolar за рекомендацию книжки!