Рубрика "Шахматы".
В первый день турнира почти ничего не попадает в мои записи потому, что в первый день турнира играют "школы тысячники".
Из кого отбирать в таких школах есть и первая группа действительно получается уже действительно тертых бойцов.
На турнирах обычно делят таблицу на "верх" и "низ". Кто постоянно проигрывает находится в самом низу таблицы- и ходит в "слабый" зал. Кто постоянно выигрывает- в "сильный".
Так вот, даже в нашем, втором, "слабом" зале записать за дитями было нечего.
Другое дело- день второй.
Эта группа состоит из маленьких школ, где берут на турнир солдат, которые знают, где лево где право, этого достаточно. То есть знаешь как ходят фигуры- больше ничего не нужно.
Хотя вчера я видел девочку, которая и этого не знала.
Там было "почти".
Что конь ходит буквой "г" её научили, а вот что эта букв "г" бывает и лежачяя- нет.
Наблюдая за партиями этой девочки я понял Павликово обозначение некоторых шахматистов "горемыка".
Словил просто себя за руку, когда подумал мысль "пойду посмотрю как там эта горемыка играет".
Но вы знаете- очень сильный характер, хоть девочка и хрупко выглядела.
Она делала "невозможные ходы" десятками- потому что просто не знала, что это вообще такое.
Она теряла свои армии почти во всех боях.
Порой её рвали уже на третьем ходу детским матом- но я не заметил никакого расстройства или там уныния.
Нет, играла спокойно себе, училась. И в последней партии то ли была ничья, то ли вовсе победила, я уже, признаться, забыл.
Даже Станишевский как-то во второй день приободрился. Во-первых он пришел в фирменных спортивных штанах с лампасами. Под пиджак. Что у присутствующих участников соревнований уже вызывало трепет. Во-вторых был громогласен и остр:
- Тишина на турнире должна быть такой, - говорил АлНик, вздернув свою клочковатую бороду прямо в небеса,- чтобы было слышно, как в лампочках горит свет!
И театрально замирал.
- Ну, и ещё можно. Чтоб было слышно, как стучат о доску фигуры, - проявлял Станишевский небольшую милость.
Зато много чего было во второй день впервые.
Впервые я увидел на турнире превращение пешки в ладью. Это опять сделала девочка, но другая. Ферзя её на доске не было, к слову. И партию она, кажется, проиграла.
Впервые увидел как можно не поставить мат в 50 ходов одинокому королю ферзём, ладьей и ещё жменей фигур. Можно, оказывается!
Впервые спрашивал, что делает пешка на последней горизонтали уже пятый ход.
Остановился у (бля) опять двух девочек. Заинтересовала позиция. Стоял пять ходов, ждал, вдруг не понимаю чего? Потом осторожно спросил.
- Ну, а куда ей идти? - справедливо спросила та, чья это была пешка.
- Ну да, ну да. Действительно, - я размышлял, что нужно говорить судье в этой ситуации. Ничего в голову не пришло.
Ещё был момент размышлений, в котором я, наверное, выглядел также глупо.
- Фамилия, - спрашиваю (о боги опять) у одной девочки. Заполняю протоколы, туда вносятся данные участников.
- А вам зачем? - отвечает мне девочка.
Я понял, что тут нужно быть остроумным.
Пришел в голову ответ "Влюбился. Хочу про тебя все знать". Но быстро сообразил, что такой ответ чреват разными ненужными последствиями. И стоял размышлял над другим ответом.
Окружающие замерли в ожидании.
Они уже свои фамилии мне сказали. И теперь, видимо, думали- не поторопились ли?
- Протокол заполнить надо, - наконец выдохнул я, опутанный сетью разных соображений.
Все, кажется, облегченно выдохнули вместе со мной. Дело разъяснилось.
Девочка свою фамилию назвала.
Впервые я видел на турнире, как сбивают короля.
Как конь сбивает все подряд на пути я уже видел- только не на турнире.
- Это в шашках так, - разъясняю девочке (ну протите, не писать же мне неправду). - В шашках когда перепрыгивают- бьют, ты завтра приходи, шашки завтра.
А шашки и впрямь были завтра.
Но т.к. первый день, как я указывал во первых строках этого письма, проходит среди сильных школ, то записать вчера было почти нечего.
Разве что пришла одна девочка, чисто Натали Портман. В том возрасте, где она Матильда. Так я даже еёную фамилию сразу запомнил.
Бонус.
Валентино рассказал интересную историю про нашего с Вами шахматного Павлика.
В девяностые годы, когда за доллар можно было купить в трактире поесть-попить на компанию из шести человек. А потом на сдачу с этого доллара приобрести сам трактиръ.
Так вот, в то самое время наш шахматный Павлик ходил со стодолларовой купюрой в платочке. Он же очень брезгливый, наш шахматный Павлик.
Так вот, имел в кармане сто баксов. И тем приближенным к нему, кто стремился одолжить у него деньги. Одолжал эту сотку. Но с одним условием.
Больши не просить НИКОГДА.
- То есть ему было неважно, понимаешь? - рассказывал мне Валентин. - Отдаст человек деньги или нет. Ему было важно, чтоб больше не просил. Говорят, один из самых богатых людей в Минске был на то время. Но это уже, наверное, врут.
Из кого отбирать в таких школах есть и первая группа действительно получается уже действительно тертых бойцов.
На турнирах обычно делят таблицу на "верх" и "низ". Кто постоянно проигрывает находится в самом низу таблицы- и ходит в "слабый" зал. Кто постоянно выигрывает- в "сильный".
Так вот, даже в нашем, втором, "слабом" зале записать за дитями было нечего.
Другое дело- день второй.
Эта группа состоит из маленьких школ, где берут на турнир солдат, которые знают, где лево где право, этого достаточно. То есть знаешь как ходят фигуры- больше ничего не нужно.
Хотя вчера я видел девочку, которая и этого не знала.
Там было "почти".
Что конь ходит буквой "г" её научили, а вот что эта букв "г" бывает и лежачяя- нет.
Наблюдая за партиями этой девочки я понял Павликово обозначение некоторых шахматистов "горемыка".
Словил просто себя за руку, когда подумал мысль "пойду посмотрю как там эта горемыка играет".
Но вы знаете- очень сильный характер, хоть девочка и хрупко выглядела.
Она делала "невозможные ходы" десятками- потому что просто не знала, что это вообще такое.
Она теряла свои армии почти во всех боях.
Порой её рвали уже на третьем ходу детским матом- но я не заметил никакого расстройства или там уныния.
Нет, играла спокойно себе, училась. И в последней партии то ли была ничья, то ли вовсе победила, я уже, признаться, забыл.
Даже Станишевский как-то во второй день приободрился. Во-первых он пришел в фирменных спортивных штанах с лампасами. Под пиджак. Что у присутствующих участников соревнований уже вызывало трепет. Во-вторых был громогласен и остр:
- Тишина на турнире должна быть такой, - говорил АлНик, вздернув свою клочковатую бороду прямо в небеса,- чтобы было слышно, как в лампочках горит свет!
И театрально замирал.
- Ну, и ещё можно. Чтоб было слышно, как стучат о доску фигуры, - проявлял Станишевский небольшую милость.
Зато много чего было во второй день впервые.
Впервые я увидел на турнире превращение пешки в ладью. Это опять сделала девочка, но другая. Ферзя её на доске не было, к слову. И партию она, кажется, проиграла.
Впервые увидел как можно не поставить мат в 50 ходов одинокому королю ферзём, ладьей и ещё жменей фигур. Можно, оказывается!
Впервые спрашивал, что делает пешка на последней горизонтали уже пятый ход.
Остановился у (бля) опять двух девочек. Заинтересовала позиция. Стоял пять ходов, ждал, вдруг не понимаю чего? Потом осторожно спросил.
- Ну, а куда ей идти? - справедливо спросила та, чья это была пешка.
- Ну да, ну да. Действительно, - я размышлял, что нужно говорить судье в этой ситуации. Ничего в голову не пришло.
Ещё был момент размышлений, в котором я, наверное, выглядел также глупо.
- Фамилия, - спрашиваю (о боги опять) у одной девочки. Заполняю протоколы, туда вносятся данные участников.
- А вам зачем? - отвечает мне девочка.
Я понял, что тут нужно быть остроумным.
Пришел в голову ответ "Влюбился. Хочу про тебя все знать". Но быстро сообразил, что такой ответ чреват разными ненужными последствиями. И стоял размышлял над другим ответом.
Окружающие замерли в ожидании.
Они уже свои фамилии мне сказали. И теперь, видимо, думали- не поторопились ли?
- Протокол заполнить надо, - наконец выдохнул я, опутанный сетью разных соображений.
Все, кажется, облегченно выдохнули вместе со мной. Дело разъяснилось.
Девочка свою фамилию назвала.
Впервые я видел на турнире, как сбивают короля.
Как конь сбивает все подряд на пути я уже видел- только не на турнире.
- Это в шашках так, - разъясняю девочке (ну протите, не писать же мне неправду). - В шашках когда перепрыгивают- бьют, ты завтра приходи, шашки завтра.
А шашки и впрямь были завтра.
Но т.к. первый день, как я указывал во первых строках этого письма, проходит среди сильных школ, то записать вчера было почти нечего.
Разве что пришла одна девочка, чисто Натали Портман. В том возрасте, где она Матильда. Так я даже еёную фамилию сразу запомнил.
Бонус.
Валентино рассказал интересную историю про нашего с Вами шахматного Павлика.
В девяностые годы, когда за доллар можно было купить в трактире поесть-попить на компанию из шести человек. А потом на сдачу с этого доллара приобрести сам трактиръ.
Так вот, в то самое время наш шахматный Павлик ходил со стодолларовой купюрой в платочке. Он же очень брезгливый, наш шахматный Павлик.
Так вот, имел в кармане сто баксов. И тем приближенным к нему, кто стремился одолжить у него деньги. Одолжал эту сотку. Но с одним условием.
Больши не просить НИКОГДА.
- То есть ему было неважно, понимаешь? - рассказывал мне Валентин. - Отдаст человек деньги или нет. Ему было важно, чтоб больше не просил. Говорят, один из самых богатых людей в Минске был на то время. Но это уже, наверное, врут.