(no subject)
Мы с Ра брели по Невскому. Я держал его за руку. Выглядел Ра лет на семь, хотя был старше всех нас вместе взятых. Наш разговор происходил без слов. Было бы неудобно каждый раз наклоняться к мальчику, чтобы услышать его за шумом города.
- Сколько тебе ещё осталось времени на Земле? - спросил я.
- Что? - сначала не понял Ра.
- Ну, когда ты снова исчезнешь?
- А, это. Никак не привыкну к тому, что время для людей имеет значение.
Мимо нас проплыла молодая мама с дочкой. Девочка заинтересовалась Ра, обернулась нам вслед и показала язык. Ра её проигнорировал.
- На самом деле я всегда здесь. Был, есть и буду. Если описывать этот процесс в рамках твоего понимания времени, - мальчик ловко увернулся от проехавшего навстречу парня на лонгборде.
- А что не так с моим пониманием времени? - спросил я.
- Ну как бы попроще сформулировать? Это искусственное понятие, созданное специально для того, чтобы люди чувствовали себя живыми.
- А мы что, на самом деле не живые?
- И да, и нет. Жизнь возможна только при наличии смерти. А как назвать существование, в котором смерти не существует? Никак. В вашем языке нет такого слова. А мир именно таков. Вечен сам в себе. Ничто здесь не исчезает и ничего не появляется. Всё существует одновременно во всех формах и состояниях.
- Прости, Ра, но тут я тебя не совсем понимаю.
Мальчик нахмурился.
- Ну хорошо, включи своё ограниченное воображение. И постарайся максимально детально ощутить бессмертие. Чтобы упростить задачу, будем считать, что когда-то ты родился, чтобы у тебя была точка отсчёта (хотя на самом деле это не так), но никогда не умрёшь. Что ты будешь делать?
- Буду развиваться, учиться, стараться делать этот мир лучше.
Ра внезапно рассмеялся, пара прохожих обернулись в нашу сторону. На их лицах читалось умиление.
- Ты ошибаешься, сорок первый. Если бы ты на самом деле ЗНАЛ, что ты бессмертен, то тебе ничего не нужно было бы делать. Ты бы мог взяться за что угодно в будущем, а в настоящем стремился бы к покою, как и всё в этой Вселенной. И даже в состоянии покоя ты волей-неволей переделал бы всё возможное в мире. Понимаешь? Течение времени и скорость этого течения для тебя были бы бессмысленны и бесполезны.
- Ну уж нет, мне было бы некомфортно в состоянии покоя.
- И снова ошибаешься. Если ты и правда представил абсолютное бессмертие, то мог догадаться, что в рамках твоего человеческого тела оно просто невозможно. У бессмертного существа не будет тела как такового. Впридачу не будет механизмов, делающих тебе хорошо или плохо. Ты не сможешь почувствовать себя счастливым или несчастным, голодным или сытым, заинтересованным или разочарованным. Все эти вещи дуальны, то есть существуют только при наличии противоположностей. Голод сам по себе не является голодом, если ты никогда не испытывал чувства сытости.
- И ты, значит, одно из таких существ?
- Да. Так же, как и ты.
Мы подошли к перекрёстку. Постояли несколько секунд, выбирая направление, и пошли направо, вдоль канала.
- Я тоже бессмертен? - спросил я.
- Да. Только ты отделяешь себя от всего остального, что тоже является ошибкой. И ты, и я - части единой сущности, вечной в себе и неизменной в этой вечности.
- И что произойдёт, когда мне на голову упадёт кирпич, или я свалюсь от сердечного приступа на склоне лет?
Ра снова рассмеялся.
- Ты умрёшь. И на Земле специально не существует слов и понятий, чтобы объяснить это иначе. Посмотри вокруг. Всё это движение, вся эта цивилизация - результат неизвестности смерти. Наше величайшее изобретение, придающее смысл вечности. Рай, если хочешь. Сейчас тебе это кажется странным, но после смерти ты захочешь сюда вернуться, и будешь возвращаться снова и снова. Тебе будет плевать на твои личности и все твои жизненные опыты, ведь они не значат ничего по сравнению с вечностью, частью которой ты являешься. Ты просто снова захочешь почувствовать себя… не вечным. Почувствовать вкус жизни.
Я его не понимал. От детского искреннего смеха мурашки бежали по коже. Но вместе с тем я чувствовал десятки образов, создаваемых теми, кто прямо сейчас читает этот текст. Для кого-то Невский был прогрет летним солнцем, кто-то смотрел на нас сквозь вечерний осенний туман. Эти образы бежали по проводам, превращались из пикселей на дисплеях в мой мир, мир где в питерской толпе молча брели две фигуры: мужчина и мальчик.
- Сколько тебе ещё осталось времени на Земле? - спросил я.
- Что? - сначала не понял Ра.
- Ну, когда ты снова исчезнешь?
- А, это. Никак не привыкну к тому, что время для людей имеет значение.
Мимо нас проплыла молодая мама с дочкой. Девочка заинтересовалась Ра, обернулась нам вслед и показала язык. Ра её проигнорировал.
- На самом деле я всегда здесь. Был, есть и буду. Если описывать этот процесс в рамках твоего понимания времени, - мальчик ловко увернулся от проехавшего навстречу парня на лонгборде.
- А что не так с моим пониманием времени? - спросил я.
- Ну как бы попроще сформулировать? Это искусственное понятие, созданное специально для того, чтобы люди чувствовали себя живыми.
- А мы что, на самом деле не живые?
- И да, и нет. Жизнь возможна только при наличии смерти. А как назвать существование, в котором смерти не существует? Никак. В вашем языке нет такого слова. А мир именно таков. Вечен сам в себе. Ничто здесь не исчезает и ничего не появляется. Всё существует одновременно во всех формах и состояниях.
- Прости, Ра, но тут я тебя не совсем понимаю.
Мальчик нахмурился.
- Ну хорошо, включи своё ограниченное воображение. И постарайся максимально детально ощутить бессмертие. Чтобы упростить задачу, будем считать, что когда-то ты родился, чтобы у тебя была точка отсчёта (хотя на самом деле это не так), но никогда не умрёшь. Что ты будешь делать?
- Буду развиваться, учиться, стараться делать этот мир лучше.
Ра внезапно рассмеялся, пара прохожих обернулись в нашу сторону. На их лицах читалось умиление.
- Ты ошибаешься, сорок первый. Если бы ты на самом деле ЗНАЛ, что ты бессмертен, то тебе ничего не нужно было бы делать. Ты бы мог взяться за что угодно в будущем, а в настоящем стремился бы к покою, как и всё в этой Вселенной. И даже в состоянии покоя ты волей-неволей переделал бы всё возможное в мире. Понимаешь? Течение времени и скорость этого течения для тебя были бы бессмысленны и бесполезны.
- Ну уж нет, мне было бы некомфортно в состоянии покоя.
- И снова ошибаешься. Если ты и правда представил абсолютное бессмертие, то мог догадаться, что в рамках твоего человеческого тела оно просто невозможно. У бессмертного существа не будет тела как такового. Впридачу не будет механизмов, делающих тебе хорошо или плохо. Ты не сможешь почувствовать себя счастливым или несчастным, голодным или сытым, заинтересованным или разочарованным. Все эти вещи дуальны, то есть существуют только при наличии противоположностей. Голод сам по себе не является голодом, если ты никогда не испытывал чувства сытости.
- И ты, значит, одно из таких существ?
- Да. Так же, как и ты.
Мы подошли к перекрёстку. Постояли несколько секунд, выбирая направление, и пошли направо, вдоль канала.
- Я тоже бессмертен? - спросил я.
- Да. Только ты отделяешь себя от всего остального, что тоже является ошибкой. И ты, и я - части единой сущности, вечной в себе и неизменной в этой вечности.
- И что произойдёт, когда мне на голову упадёт кирпич, или я свалюсь от сердечного приступа на склоне лет?
Ра снова рассмеялся.
- Ты умрёшь. И на Земле специально не существует слов и понятий, чтобы объяснить это иначе. Посмотри вокруг. Всё это движение, вся эта цивилизация - результат неизвестности смерти. Наше величайшее изобретение, придающее смысл вечности. Рай, если хочешь. Сейчас тебе это кажется странным, но после смерти ты захочешь сюда вернуться, и будешь возвращаться снова и снова. Тебе будет плевать на твои личности и все твои жизненные опыты, ведь они не значат ничего по сравнению с вечностью, частью которой ты являешься. Ты просто снова захочешь почувствовать себя… не вечным. Почувствовать вкус жизни.
Я его не понимал. От детского искреннего смеха мурашки бежали по коже. Но вместе с тем я чувствовал десятки образов, создаваемых теми, кто прямо сейчас читает этот текст. Для кого-то Невский был прогрет летним солнцем, кто-то смотрел на нас сквозь вечерний осенний туман. Эти образы бежали по проводам, превращались из пикселей на дисплеях в мой мир, мир где в питерской толпе молча брели две фигуры: мужчина и мальчик.