Три богатыря на дальней заставе.
Как ныне сбирается Илья Муромец на границы, на дальнюю заставу. Проверить порядок, витязей ратных похвалить, дать наказ богатырский,.. Ну и побухать, естественно, с друзьями ратными, да от жены подальше, чтоб не бухтела. Собрался богатырь в путь-дорогу, коня оседлал, сел в седло и поскакал.
- Ты мне только приди домой!!! Ты мне, сука, только приди домой!!! - орала ему вслед жена. Потому что дров Илья впрок не нарубил и воды в баню не натаскал. Придется самой... А кому ж это понравится?
[Читать далее...]Илья скакал и думал о возвышенном. Что враг совсем уж оборзел, что земля, возможно, вовсе и не плоская... Но больше всего его беспокоил тот факт, что конь его боевой, Бурушка, вот уж третий год как без полковой кобылы. А ведь как-никак мужчина. "Эх, вот разберусь с врагом, вернусь в Муром, да и сыграю свадьбу Бурушке" - думал Илья, рассекая воздух могучей грудью. Несколько раз он останавливался, чтобы послушать пение соловья и померяться силой с медведем. Медведь, правда, ничуть не испугался удара палицей по лбу, поэтому пришлось убегать. Но, несмотря на это, настроение у богатыря было замечательное.
На перекрестке трех дорог, у камня с указателями, его уже ждали Добрыня и Алеша. На белоснежной скатерти уютно расположились соленые огурчики, пареная репа, грибы горячего копчения и три ведра водки.
- А чего так мало взяли? - поинтересовался Илья, спрыгнув с коня.
- Да сгоняем еще, если не хватит, - ответил Алеша.
Богатыри обнялись с долгой разлуки, сели за скатерть, отхлебнули из ведер и стали держать совет.
- Вот молви мне, Илюша, - вопрошал захмелевший Добрыня, - это что же за бардак у нас происходит? Давеча читал в свежей бересте, что поднялись цены на подковы. Я коня подковал б/ушными, пришлось сэкономить на новой сбруе.
- Да, беда, - вторил ему Алеша. - А я, надысь, решил купить медовухи, а мне купец продал паленую. Негоже так, негоже. И ведь жаловаться некому...
Отхлебнули из ведер еще по глотку. Думать стало веселей. Илья провел рукой по усам, погладил бороду и ответил:
- Скажу я вам так, други. Был у меня конь до Бурушки... Знатный конь. Ох, сколько ратных подвигов я с ним совершил... Помню, на дальнем рубеже напали на меня супостаты. Так ежели б не конь, в живых меня бы не было. Всех копытами затоптал, а меня вынес раненого... Копье вражеское в ухо попало, истекал я кровью, но вынес меня конь. Прихожу в себя, с конем, в лесу, и вижу девицу красоты неописуемой. Отвел я ее в кустики, а там смородина. Хороша смородина, величиной с кулак богатырский. Богата наша родная земля на грибы да ягоды, не отдадим мы ее бусурманам. А небо какое! А воздух! Ветерок так и ласкает кудри витязя, Родину защищающего...
Богатыри, в знак уважения к словам Ильи, сняли шлемы, прикоснулись лбами к земле и снова сели, ожидая продолжения.
- Ну? - спросил Добрыня.
- Что - ну?
- И что с ним стало?
- С кем?
- С конем твоим богатырским.
- А, дык завалил я его на мясо, помните, закусывали им на мой день, в который родился я, богатырь Илья Муромский, сто сорок трижды герой страны нашей, защитник земель и границ, гроза ворогов и супостатов, семью семь раз Князем благодарный, сорок пять раз...
- Давайте за это выпьем! - поднял свое ведро Добрыня.
Выпили. Потом еще. Алеша сгонял еще за тремя ведрами. Соловей-Разбойник, спешивший по своим разбойничьим делам, увидел у перекрестка пьющих богатырей и решил идти в обход, через болото. Змей-Горыныч изменил маршрут полета над камнем с надписью. И только Баба-Яга терпеливо ждала, когда витязи дойдут до нужной кондиции и красила губы.
- Ик... Ну что? Поедем... Ик! На заставу? - вяло мямлил пьяными губами Добрыня Никитич.
- Ик! Давай еще... Ик! По одной... - настаивал пьяный Алеша.
- Эээ... Ммм... - мычал Добрыня, - ну ее на@й, эту заставу...
На землю опускался багровый, летний закат.