Антисоветизм 6 (Н.А.Островский и Ципко)
( Продолжение) Яся Аншакова: В 356-м году до нашей эры ничтожный человечишка по имени Герострат сжег одно из семи чудес света - храм Артемиды Эфесской.
Мотивом для совершения этого чудовищного деяния была жажда славы. В современном мире уничтожение целых строений стало прерогативой экстремистов, как криминальных, так и покрываемых законом вооруженных банд. Современные геростраты обмельчали, а вот геростратовщина, как явление, охватила широкий слой неудачников и ничтожеств всех мастей, и нередко пользуется государственной поддержкой. После развала Советского Союза на территории постсоветских республик пышным цветом расцвел буржуазный нигилизм, насаждение межнациональной вражды и тяга к дискредитации героических страниц прошлого. Собственно, ничего оригинального новые пропагандисты не изобрели - геббельсовские методы, нивелирование фактов, неряшливость в стряпне новой истории. Вот и разгулялись геростраты.
Мешал спокойно спать перевирателям истории и всемирно известный советский писатель Николай Островский. В то время когда, российские либералы критиковали автора романа "Как закалялась сталь" за излишнюю воинственность, их украинские коллеги пошли иным путем: они породили целый миф о том, что Николай Островский вообще не воевал. Автором пасквиля не достойного даже страниц желтой прессы стал некий Юрий Мицик - священник Православной церкви Киевского патриархата, преподаватель одного из наиболее реакционных ВУЗов - Киево-Могилянской академии. До того, посвящавший свои работы далекому прошлому, такому как "...російсько-українська війна 1658-1659 років..." (Ю.А. Мицик «Росія замовчувала правду про Конотоп»), этот наукообраз для марания новой "работы" привлек своего старого дружка Анатолия Хведася, который собственно и является первоисточником пасквиля. Эту парочку связывает длинная история: так они оба получили высшее образование на историческом факультете Днепропетровского университета, позже в марте 1992 года Мицик стал одним из первых профессоров независимой Украины. В том же году его университетский однокашник, плотно увязший в провинции и дослужившийся всего лишь до должности директора краеведческого музея города Острог подсунул своему более удачливому собрату якобы найденный в архивах документ, якобы подтверждающий то, что Николай Островский не служил в Красной Армии. Мицик порекомендовал Хведасю самому состряпать статейку и тиснуть ее в газету "Свободная (видимо, от всякого здравого смысла - прим. Я.А.) мысль". Да вот незадача - газета прекратила свое существование, а труд нефартового Хведася больше никто не хотел видеть на страницах своей прессы. Пришлось пожертвовать "ценный документ" Мицику.
Вообще начало 1990-х изобиловало подобными "скандальными находками". Например, историк Марочкин смог обнаружить приказ Берии-Жукова о выселении всего населения УССР в Сибирь. Ему повезло больше чем Хведасю - опубликовали. Правда, немногим позже оказалось, что этот документ был изготовлен служащими Абвера в качестве дезинформации населения оккупированных фашистами земель. Тем не менее эта геббельсовская фальшивка по сей день кружит головы украинским националистам. Итак, чем же является это "неопровержимое" доказательство того, что Николай Островский не бывал на фронтах гражданской войны. Это лист набранного на машинке текста, являющийся, по замыслу авторов, автобиографией Николая Островского, предоставленной для вступления в ряды партии и датируемый, опять таки авторами пасквиля 1924 годом. Да, да, именно датируемый самими Мициком-Хведасем - на листе не проставлена дата, хотя каждый более-менее грамотный человек знает, что такой документ, как заявление для вступления в партию (все равно какую и все рано в каком году) непременно должен быть подписан датой его составления. Так же любопытно, что текст написан не от руки, это не позволяет провести графологическую экспертизу, и в то же время поднимает вопрос: неужели в послереволюционный период каждый кандидат в партию имел доступ до такого редкого в те времена устройства, каким была пишущая машинка? Любопытно и само место находки - архивы Острожского краеведческого музея - каким образом туда мог попасть этот лист, если на момент того самого 1924 года Николай Островский был в Харькове. Теперь по тексту так называемой автобиографии Николая Островского: "Родился я в 1904 г. в селе Вилии Волынской губернии. Отец мой работал на гуральни рабочим в солодочному отделе. Там я вчивсь в сельской школе. в 1914 г. когда кончалась (да! - Ю.М.) война гуральню закрыли и отец зоставсь без работы, тогда он переихав из семею на ст. Оженин п.з.з., где работал в синоприемочному пункту. Мой старший брат поступил в 1914 г. На ст.. Шепетивку на службу помощником слесаря в депо и мы всею симею преихали в Шепетивку. Мой отец стар, 68 л., не мог уже работать, тогда нам с братом пришлось работать на семью. Я поступил на работу в буфет на станции, на кухню подносить обеды. Там я пробыл до 19 года, в 1919 г. поступил на материяльний состав ст. Шепетивки резать дрова к паровику, где и проделал до 20 года. Потом поступил звите учеником помишником кочегаря на электростанціі, где проделал до года. Был кубовщиком на станции в перемижку учился в школе" А теперь несколько отрывков статьи самого "разоблачителя" (естественно, сохраняя авторский стиль): здесь Вам и "...об участии Павки в походе Первой Конной юный Николай Островский писал из чужих слов, а не из собственных впечатлений...", и "воюванни против нее в рядах армии чужого государства", и "можно проследить сбегание некоторых моментов", и "порыться в архивосховищах"("Воевал ли в "гражданскую" творец Павки Корчагина?" Ю. А. Мицик) Собственно, Юрий Мицик в своем владении народным украинским суржиком недалеко ушел от большинства деревенского населения своей родной страны, что, вообще свойственно "новейшей украинской интелигенции", однако он отмечает, как плохо знал русский язык Николай Островский, и как сложно "... переперти это творение из суржика на русский язык..."("Воевал ли в "гражданскую " творец Павки Корчагина?" Ю. А. Мицик) словно о своей статье!
Теперь, чтобы оценить уровень владения русским языком, сравним стиль и слог псевдоостровского с письмами, написанными непосредственно Николаем Островским - письмо из Харькова датируемое мартом того самого 1924 года своим родным: "Я получил Ваше письмо уже давно, но обстоятельства лечения не давали мне возможности ответить. Дорогой батьку, я очень сожалею о твоей руке, вернее пальце, и надеюсь, что ты предохранишь его от дальнейшего заболевания. Жаль мне тебя, мой хороший батьку! Теперь, знаешь, когда приходит от вас письмо, то я так и жду три подписи -- Кати, мамы и тебя. И вот ты никогда не забывай написать хоть пару слов в каждом письме, мне посылаемом"(Николай Островский. "Собрание сочинений в трех томах" Том третий. Письма М., ГИХЛ, 1956 )
Сложно даже подумать (будучи, конечно, в здравом рассудке), что предыдущая писанина-биография и данный текст написаны одним и тем же человеком. Как видим слишком уж схожий стиль "автобиографии" со знанием того самого русского языка Мициком. Естественно, утверждать, что набирал скандальную биографию сам Мицик, или это авторская работа Хведася, трудно. А если еще учесть, что в поиске сего "документа" сладкой парочке помогал отставной директор Ровенского областного музея истории комсомола Борис Шапиевский, сегодня указанный на сайте организации носящей забавное имя "Ровенской городской организации Украинского Союза ветеранов афганыстана" (все ошибки авторские), то поиск главного грамотея - задание для Шерлока Холмса.
Все потуги иных "исследователей" подтвердить теорию "невоевания" без участия Мицика-Хведася не заслуживают не только веры, но и внимания. Ведь если бы подобные документы существовали бы, то Мицик-Хведась нашли бы их (все таки ученные, даром, что безграмотные) и собственноручное написание "автобиографии" не имело бы никакого смысла. Единственным документом на который могут сослаться жонглеры от истории так, что бы длинные уши Мицика не торчали - автобиография Николая Островского, поданая им в Оргкомитет Союза Советских Писателей (22 апреля 1934 г Сочи). Этот документ составлял сам писатель и там нет ни слова о его службе в рядах Красной Армии, но так же там не найти сведений о его пребывании в Евпатории и Славянске, да и о Шепетовке ни слова, опираясь исключительно на этот документ можно смело сделать вывод, что и женат он не был. Просто целеполагание документа не предполагало освещение всех событий, а лишь которые имеют отношение к творчеству.
Подтверждением участия Николая Островского в Гражданской Войне служат воспоминания о нем участников войны, переписка Островского со своим бывшим командиром Пузыревским. Так же есть факт прохождения Николаем Островским лечения в Киевском военном госпитале (там не лечили штатских), куда будущий писатель был доставлен в 1920 г с партией раненых красноармейцев с польского фронта и лечился в течении 2-х месяцев. После излечения у Николая остался шрам над глазом и именно с этого ранения начались проблемы со зрением. Подтвердить этот факт можно в музее Киевского госпиталя, а так же об этом факте биографии Островского сказано в книге "История Киевского военного госпиталя" книга 2 генерал-майора медицинской службы Бойчака М. П. И, наконец, о самом факте своего участия в Гражданской войне и автобиографичности романа "Как закалялась сталь" дадим право высказаться самому автору. В своем последнем интервью, данном московскому корреспонденту английской либеральной газеты «Ньюс хроникл» С.Родману за два месяца до смерти Николай Островский говорит: "Раньше я решительно протестовал против того, что эта вещь автобиографичная, но теперь это бесполезно. В книге дана правда, без всяких отклонений. Ведь ее писал не писатель. Я до этого не написал ни одной строки. Я не только не был писателем, я не имел никакого отношения к литературе и газетной работе. Книгу писал кочегар, ставший руководящим комсомольским работником. Руководило одно - не сказать неправды. Рассказывая в этой книге о своей жизни, я ведь не думал публиковать книгу."
А в письме к Людмиле Бреренфус, датируемом 3 октября 1922 года есть такие слова: "Люси, не считайте меня, мой друг, за мальчика, который сидя, ничего не делая, вздумал разочароваться и мечтает о воздушных замках, идеальной свободе и равенстве и братстве. Порыв того желания жить своей мечтой бросил меня в армию в 1920 г." (и вновь отметьте язык, на котором Николай Островский ведет личную переписку - согласитесь, он сильно отличается от суржика Мицика-Хведася).
Далее в своих "исследованиях" Мицик доходит до вершин маразма. В одном и том же абзаце своей вобщем-то небольшой статьи он критикует Николая Островского за "ненависть к недорезанным буржуям", "буржуазную недогрызь", "петлюровских банд", самого Симона Петлюры, которого Островский называет Иудой и рисует карикатурный портрет на него и утверждает, что "судя по неофициальной информации Караваева (редактор романа - прим. авт.) в сущности заново написала этот роман. Иными словами: никого Островский не критиковал. В этом вопросе Юрий Мицик еще не определился, да собственно - оно ему надо? Теперь остается только ждать, когда же Мицик подтянет своих ровенских и острожских дружков и разродится статьей "Воевала ли Анна Караваева?".
Известно, что бумагу пачкать - не бревна ворочать. Так подумал и знатный боярский лесовод Павел Вакулюк. Благо, что профессорское звание у него уже было (правда, в сфере лесоводства), но пример сладкой парочки Мицик-Хведась потянул его в исторические дебри. Он как под диктовку переписал их труд, дополнив его своим креативом. Все новаторство Вакулюка состоит в том, что узкоколейку в Боярке никогда и не строили. Дело в том, что ковыряясь в гною местных лесопосадок, он так и не обнаружил глины, описанной Островским в романе - в то же время, специалисты ведущие в районе Боярки строительных работы (а постройка насыпи для узкоколейки относиться все таки к этой сфере), указывают. что глина там есть. Аргументация же по воспоминаниям участников строительства легендарной узкоколейки, их встречи в Боярке, Вакулюку или не знакомы, или в силу психических отклонений (ригидность сознания, шизофрения, наличие идеи-фикс или мании) недоступны.
Если с Украиной все более чем ясно и наиболее ярким примером может служить руководство Шепетовского музея Николая Островского, отказавшееся даже от участия в создании сайта, посвященному писателю, на том основании, что ресурс на русском языке, то вот распространение хулы на Островского со стороны учреждений, призванных беречь память об этом незаурядном человеке, и расположенных на территории Российской Федерации может показаться безумством. Так работница Государственного музея гуманитарного центра "Преодоление" им. Н.А.Островского в Москве Тамара Ивановна Андронова клевету о том, что Николай Островский не был участником Гражданской Войны и, по сути, был лжецом, распространяет как официальное мнение музея, хотя, официальных заявлений на этот счет вы нигде не найдете. Вышеуказанная личность в музее занимает должность заведующей информационно-издательским отделом. Так на конференции, приуроченной к 100-летию Островского в апреле 2004 госпожа Андронова начала свою речь со слов: "Одной из важнейших задач музея при подготовке к 100-летию Н.Островского стала работа над биографией писателя, освобождение ее от мифов и штампов советского периода, выяснение спорных и введение в оборот неизвестных ранее фактов его жизни". Освобождением от советских штампов стало превращение красноармейца, труженика, пролетарского писателя в болезненного лживого заучку. В меру своей одаренности, Тамара Ивановна не может представить, как человек, которого годами не муштровали в школах, институтах и университетах, мог создать литературное произведение. В своих исследованиях она смело использует "автобиографию" Мицика-Хведася, манипулирует фактами, выдергивает фразы из писем самого Николая Островского и воспоминаний его современников. А может быть подоплека здесь не политическая а финансовая: в одном из интервью на вопрос корреспондента покушаются ли на помещения музея и Гуманитарного центра "Преодоление" Галина Ивановна Храбровицкая заслуженный работник культуры России, почетный работник культуры Москвы, кандидат исторических наук, бывшая на тот момент директором музея отвечает: "Как не покушается?! У нас такие соседи, как Елисеевский магазин, и под нами и сбоку есть соседи." Может, просто в цене сошлись? Естественно, современной буржуазной идеологии режет глаза каждый образ борца за освобождение человечества от рабства нужды и нищеты, а тем более треплет нервы герой, бывший не только участником событий, но и ставший известным на весь мир писателем. Хитрым ходом тружеников ревизии Московского музея гуманитарного центра "Преодоление" им. Н.А.Островского стала манипуляция понятиями: так они готовы и правду и ложь именовать "версиями", каждая из которых имеет право на существование. Такая ситуация допустима в студенческом клубе, но никак не в учреждении, призванном изучать историю, причем, исключительно по документам, а не собирать сплетни...
Наталья Морозова: Я многие годы изучала хитроумные способы лжецов, разоблачала их в газетах и журналах. Уверена, что такая работа нужна и сегодня: ведь то самое ядовитое зелье и сейчас продолжает отравлять сознание многих чересчур доверчивых людей.
Я хочу задать вопрос: как вы думаете, почему все (абсолютно все!) ниспровергатели Ленина не могут обойтись без вранья? Для себя-то на этот вопрос я давно ответила. Ясно же, что в честной борьбе им Ленина не одолеть. Правда о Ленине - вся правда без изъятия! - не дает основания для радикального пересмотра отношения к нему. Нам говорят: вот, при советской власти говорили о Ленине только хорошее, а теперь мы узнали про него такие ужасы, что тотчас же и прозрели. Вы спросите, а разве нет таких, кто действительно прозрел и вполне искренне изменил свое отношение к Ленину? Конечно, есть и, к сожалению, таких очень много. Но, с моей точки зрения, это люди обманутые и их надо не корить, а помогать им разобраться, где правда, а где ложь. А вот обманщиков надо разоблачать. Вспомните, кто громче всех кричал о своем прозрении? Ю.Афанасьев, А.Собчак, А.Ципко, А.Яковлев, Д.Волкогонов, М.Захаров… А ведь это все профессиональные историки, политики, общественные деятели, которые и раньше всё прекрасно знали, ибо имели доступ и к архивам, и к самиздату, и к тамиздату. Это для простых смертных была цензура и наша «мудрая» партпропаганда во главе с А.Яковлевым решала, что советским людям можно читать, а что нельзя, а сами-то они всё читали и всё знали. Это люди без чести, без совести. Подобные прохиндеи в советские времена зарабатывали на восхвалении Ленина, после же разрушения СССР стали зарабатывать на ниспровержении вождя. Однако, они понимали, что просто так вот взять и перевернуться на 180 градусов слишком уж неприлично. Надо придумать такие страшилки про Ленина, чтобы все поверили в их «прозрение». Они перевирали Историю, лгали обо всех выдающихся революционерах, но особо изощренно лгали, конечно, о Ленине. Это вам не желторотые журналисты из «МК», которые ради хохмы приписывали Ильичу несколько жен и десяток любовниц. Нет, маститые лжецы умели облечь свою ложь в научную упаковку, что и помогло им облапошить большое количество доверчивых людей. А мне обидно, особенно за молодежь: ну как же так, ребята, неужели вы не видите, что вас держат за дураков? Вот поэтому я и решила рассказывать, как, какими методами лжецы изготовляют свое ядовитое зелье.
Итак, у них - ловко состряпанные лживые инсинуации, у меня - правда о Ленине. Но чем, каким оружием сражаться с врунами? Сейчас нет надобности рыться в архивах. В 1999 году один из самых компетентных лениноведов Владлен Логинов издал книгу «В.И.Ленин. Неизвестные документы. 1891 - 1922». В книгу вошли все архивные документы, которыми пользовались «демократы» для дискредитации Ленина. Скажу откровенно: я и раньше не очень-то стремилась раздобыть «архивные бумажки». Я давно поняла, что лжецы и сами редко пользуются архивами, а шумят о вновь найденных ими документах для пущего эффекта.
Итак, приглашаю вас на экскурсию в кухню дьявола. А вот и первый экспонат - Александр Ципко. Вы, его, конечно, не раз видели по телевизору на различных политтусовках. И как красно говорит, как прочувствованно клянет чубайсовскую приватизацию, разгул преступности, как жалеет обедневший народ и беспризорных детей. После таких речей надо бы так же гневно заклеймить и всю контрреволюцию на рубеже тысячелетий. Нет, говорит Ципко, замысел у демократов был благородный, но во многом они ошиблись.
О нет, не ошибались они, а вполне сознательно ломали страну через колено. Безжалостно разрушали всё, что создавалось неимоверным трудом и с огромными жертвами несколькими поколениями советских людей. В числе разрушителей был и Ципко. Сейчас я расскажу об одном случае. Случай совершенно уникальный. Где это видано, чтобы мастера по изготовлению вранья и фальшивок приглашали в кухню дьявола всех желающих, чтобы наглядно продемонстрировать, как все эти подлости творились? Никогда и нигде. А вот Ципко это сделал. Да еще как: он не просто пригласил нас внутрь дьявольской кухни, он устроил выездной сеанс, так сказать, «мастер-класс» для начинающих лжецов в присутствии миллионов зрителей.
Дело было так. В конце 80-х и начале 90-х годов столица кипела диспутами. Спорили, хватали друг друга за грудки где только можно: в клубах, в залах для собраний и заседаний, на площадях… И вот один мой приятель, большой любитель ходить по диспутам, как-то говорит, что уже не раз видел на этих диспутах некоего Ципко, который зачитывал из ленинского тома такие цитаты, что весь зал содрогался от ужаса. Ну, я-то этого некоего Ципко уже знала по его скандальным статьям в журнале «Наука и жизнь». В них Ципко лихо расправлялся и с марксизмом, и с ленинизмом. При этом он путал даты и исторические события, термидор называл брюмером, искажал мысли Маркса и Ленина, давал ошибочные ссылки на первоисточники. В общем, статьи были безграмотны, но успех имели шумный. Встреча наша состоялась на очень широкой дороге - на телевидении! Это случилось в апреле 1990 года. В стране формально была еще советская власть, поэтому я не удивилась, что по случаю 120-летнего юбилея Ленина меня пригласили на телевидение. В течение пяти дней я была главным участником дискуссий о Ленине, менялись только мои собеседники. И вот в одной из передач предо мной предстал… Ципко. Конечно же, с ленинским томом под мышкой. Во время передачи он, как и в журнальных статьях, перевирал даты, путая целые десятилетия, и я несколько раз ловила его на неточностях. И тут он решил исполнить свой коронный номер. Раскрывает, значит, ленинский том - 34-й - там у него была закладка и… Знаете, я глазам и ушам своим не поверила: стал мошенничать с текстом прямо в телестудии, у всех на виду. Откуда такая наглость? Может быть, думал, что кроме него в ленинские тома никто отродясь не заглядывал? Для тех, кто не знает, уточню. В 34-м томе содержится всё, написанное Лениным в последние месяцы перед революцией. (Кроме работы «Государство и революция», которая помещена в отдельном 33-м томе). 34-й - это тот самый том, который заканчивается знаменитой фразой «Промедление в выступлении смерти подобно». Я этот том исколесила вдоль и поперек, знала его чуть ли не наизусть, о чем Ципко, конечно, не подозревал. Ну так вот. Открывает он том на 225 странице и громко так зачитывает: «Потоки крови, кричат кадеты. Но подобные потоки крови дали бы победу пролетариату и беднейшему крестьянству». Прочел и - торжествующе посмотрел в телекамеру: дескать, ну, что, убедились, каким кровожадом был ваш добрый дедушка Ленин! А я и говорю: а что же это вы оборвали цитату? Там ведь не точка, а запятая. Я протянула руку к тому, но Ципко поспешно его захлопнул, покраснел, занервничал. Телеведущий, который был явно не на моей стороне, пришел на помощь попавшему впросак гостю и быстренько перевел разговор на другую тему. На следующий день мой телефон раскалялся от звонков: ну, ты молодец, как врезала этому наглецу! А я и не врезала, не успела. Передача шла в прямом эфире, не отнимать же мне у собеседника книгу на глазах у миллионов телезрителей. Но телезрители и сами всё поняли, увидев, как Ципко стушевался, как спрятал том за спину, как сник и потерял интерес к дальнейшему разговору.
А теперь посмотрим, что на самом деле написано у Ленина в 34 томе на 225 странице. «Потоки крови, кричат кадеты. Но подобные потоки крови дали бы победу пролетариату и беднейшему крестьянству, а эта победа, с вероятностью девяноста девяти шансов из ста, дала бы мир вместо империалистской войны, т.е. сберегла бы жизнь сотням тысяч людей, ныне проливающих кровь из-за дележа прибылей и захватов (аннексий) капиталистов».
P.S. Кстати сказать, Ленин и вообще не считал гражданскую войну неизбежной и сделал все возможное, чтобы ее предотвратить. Но уж если свергнутые классы все же развяжут войну, то все равно, считал он, жертв будет значительно меньше, чем если бы Россия продолжала свое участие в империалистической войне. К сожалению, нашлись силы, развязавшие войну.Но об этом поговорим в следующий раз. Тогда же рассмотрим и другие экспонаты дьявольской кухни. Из тех, которые вину за трагические события тех лет сваливают на Ленина.