"Больной сифилисом", адвокат Ленин
(Прекрасное исследование о Ленине)
Первым подзащитным Ульянова был портной Муленков из села Шиланский Ключ, он обвинялся в «богохулении».
Дело было так: пьяный Муленков в бакалейной лавке «матерно обругал бога, пресвятую богородицу и пресвятую троицу». Потом перешел на государя императора и августейшую фамилию. Смысл этой части его «хулы» в переводе с матерного был таков: «государь неправильно распоряжается…» Лавочник Борисов написал донос на Муленкова, сын лавочника развил тему на допросе. Доносители и следствие старались упечь Муленкова подальше и подольше. Например, свидетельские показания об оскорблении императора появились позднее и, к счастью для портного, не вошли в обвинительное заключение. Задним числом появилось и утверждение свидетеля, что богохульник «довольно твердо стоял на ногах» (в то время опьянение было смягчающим вину обстоятельством, а не отягчающим, как сейчас). Обвинение было сформулировано так: «произнесение в публичном месте слов, имеющих вид богохульства». Если бы прокурор доказал, что это было преступление «с умыслом совершенное», оно каралось бы каторгой сроком до 15 лет.
Итак, умышленно, или по пьянке с языка сорвалось? Этот вопрос был решающим. Дело сочли настолько важным, что слушалось оно при закрытых дверях без участия присяжных.
Разумеется, помощник присяжного поверенного Ульянов обратил внимание суда на ошибки следствия, несоответствия в показаниях свидетелей и сумел доказать, что Муленков был сильно пьян, следовательно, действовал неумышленно. Затем он пытался объяснить душевное состояние портного в момент совершения преступления. А какое может быть душевное состояние у сельского портного почти без заработка и иных средств существования? Отсюда и пьянство, и неверие, и воровство. По поводу оскорбления высоких особ защита была бессильна, поэтому Ульянов лишь напомнил суду о том, что закон обязывает судей не выходить за рамки первоначального обвинения. Оправдать Муленкова было невозможно, но весьма мягкий приговор - год тюрьмы - был большим успехом молодого адвоката. Но на этом мытарства Муленкова, а с ним и Ульянова, не окончились. Через месяц с небольшим Муленков снова предстал перед судом - теперь по обвинению аж в четырех кражах: будто бы он украл 2 рубля 60 копеек все у того же лавочника Борисова; похитил пальто у крестьянина Желтухина; подозревался в краже нескольких рубах у Афимьи Прокаевой и покушался на имущество крестьянина Селичева. Вообще говоря, в судебной практике того времени преступления против собственности карались очень строго и почти не оправдывались. В Самаре особенно, потому что присяжными выступали преимущественно купцы и зажиточные крестьяне - лица, так сказать, кровно заинтересованные в самом суровом наказании, «чтоб другим не повадно было».
Помощнику присяжного поверенного Ульянову удалось оспорить почти все доказательства по делу. Однако присяжные сочли его виновным по одному эпизоду - в краже денег у лавочника Борисова. У защитника оставалась еще одна возможность - обратиться к суду перед вынесением приговора. И он попросил назначить наказание по совокупности: за богохульство и кражу. Суд учел доводы защиты и приговорил Муленкова за кражу к 8 месяцам тюрьмы, но по совокупности ограничился уже назначенным годом заключения.
Помощник присяжного поверенного Ульянов стал довольно известной личностью. Подсудимые сами избирали его для своей защиты. Клиентами Ульянова были почти исключительно люди неимущие, обвинявшиеся в мелких кражах. Именно эти преступления участились многократно, а виной тому был страшный голод, охвативший в 1891 году 17 губерний Поволжья и Черноземного центра. Самара - хлебная столица - стала вдруг столицей голода. Неудивительно, что и количество краж достигло небывалого уровня. Обокрали, к слову, и купца Рытикова, у которого снимали квартиру Ульяновы. Две трети обвиняемых были крестьяне. Почти все клиенты Ульянова совершали преступления от безысходности. Безработные «запасной канонир» Тишкин и плотник Зорин обвинялись в том, что угнали лошадь с упряжью, стоявшую у публичного дома, с целью продажи (извозчик Горшков, надо думать, зашел в сие заведение погреться). На самом деле, было так: агенты полиции Комаровский и Маштаков заметили двух оборванцев, выяснили, что оба не имеют работы. Агенты позвали их в трактир и хорошенько угостили. Выдавая себя за скупщиков краденых лошадей, агенты предложили Тишкину и Зорину угнать для них лошадь и привести к ним в условленное место на берегу Волги. Тишкин и Зорин так и сделали, но в условленном месте их ждали не барыги, а полицейская засада. Итак, подсудимые пойманы с поличным, оба во всем признались. Конокрадов на Руси всегда ненавидели, поэтому на снисхождение присяжных рассчитывать не приходилось. К тому же Тишкин был прежде судим. Что оставалось защите? Ульянов сосредоточил внимание суда на подстрекательстве агентов, на том, что они спровоцировали подсудимых на преступление. Более того, полиция допустила совершение преступления, которое она могла предотвратить. Защитник обрисовал бедственное положение, в котором оказались подсудимые - к голоду прибавился еще и холод, дело-то было в январе. Ульянов не сомневался, что вердикт присяжных будет «виновны», поэтому просил всего-навсего прибавить к вердикту «заслуживают снисхождения». Но присяжные не усмотрели смягчающих обстоятельств. И все же суд назначил наказание не «по полной»: Тишкин сел на 3,5 года, Зорин всего на 9 месяцев.
Еще одно дело, уголовное по закону, но без уголовщины. Оно оказалось для Ульянова-адвоката одним из сложнейших. На железнодорожной станции Безенчук пришли в движение и покатились пустые вагоны, налетели на ручную вагонетку, в которой рабочий Наурсков с 9-летним племянником везли воду. Рабочий получил легкие ранения, а мальчик погиб на месте. В преступной халатности, повлекшей увечья и смерть, обвинялись стрелочник Кузнецов и начальник станции Языков, оба признали свою вину, обоим грозила тюрьма. Помощник присяжного поверенного Ульянов защищал Языкова. Следствие установило, что стрелочник не подложил под колеса порожних вагонов брусья, и когда поднялся сильный ветер, вагоны покатились. А начальник «не доглядел». Защитник досконально изучил положение на станции Безенчук, выяснились различные нарушения, за которые начальник станции не отвечал, но которые и создали аварийную ситуацию. Оказалось, что мастер Волгунцев бросил вагоны без присмотра и ушел, не поставив никого в известность; что рабочие не имели права пользоваться вагонеткой, она должна была храниться под замком. Но главное, защитник добивался переквалификации обвинения Языкова на третью часть той же статьи: не «преступная халатность», а «недостаточный надзор» за исполнением подчиненными своих обязанностей. Прокурор отстаивал прежнюю формулировку для обоих подсудимых. В защитительной речи Ульянов, конечно, представил суду личность своего подзащитного. Отставной прапорщик А.Н.Языков участвовал «в походах и делах противу турок» на Балканах, был награжден Военным орденом «За оборону Шипкинского перевала» и серебряной медалью «В память войны 1877-78 гг.»; за 10 лет службы на железной дороге проявил себя как честный и добросовестный работник. Трагедию на вверенной ему станции воспринял как собственное горе и сразу взял вину и ответственность на себя. Не умолчал защитник и о том, что начальство, не дожидаясь приговора, уволило Языкова и загнало его на глухой полустанок, где он ныне «исполняет должность конторщика» с мизерным окладом. Суд согласился с доводами защиты, обвинение Языкову изменил, как настаивал адвокат, и назначил самое мягкое наказание: 100 рублей штрафа, а в случае невозможности уплаты «выдержать под арестом один месяц». Примечательно, что пострадавшие - рабочий Наурсков и отец погибшего мальчика Коротин, ознакомившись со всеми обстоятельствами дела, отказались от своих прав на возмещения ущерба.
Все эти дела 22-летний помощник присяжного поверенного Ульянов вел бесплатно для клиентов, «по назначению суда». Услуги адвоката в таких случаях оплачивались из казны.
Однажды помощник присяжного поверенного Ульянов фактически отказался защищать клиента во время процесса. Это было дело так называемого «частного обвинения», сейчас подобные дела относятся к гражданскому законодательству. Может, Ульянов и не взялся бы за него, но пришлось подменять коллегу К.Позерна, занятого в другом процессе. Защищать надо было мещанина Гусева, жена обвиняла его в систематических издевательствах и побоях. Выяснилось, что несчастная женщина была выдана за Гусева матерью, которая сама пять лет сожительствовала с ним. Муж-садист постоянно избивал жену, притом, без причин и оснований. Ульянов не стал просить суд о снисхождении к клиенту. Такое право у адвокатов было, и это не являлось нарушением профессиональной этики. В этом случае помощник присяжного поверенного Ульянов лишь наблюдал, чтобы в ходе процесса права клиента не нарушались, чтобы суд вершился по закону. Суд приговорил Гусева к одному году в исправительных арестантских отделениях.
Другое семейное дело: крестьянин Евграф Лаптев обвинял сына, Филиппа Лаптева в «нанесении отцу оскорблений и побоев». Кто из них был извергом, еще вопрос. Филипп утверждал, что отец издевался и бил не только его, но и его жену. Когда сын собрался ехать с жалобой к земскому начальнику, отец опять избил его. Подсудимый просил вызвать соседей-свидетелей, но суд эту просьбу отклонил - это могло привести к оправданию Филиппа, а суд был настроен отстоять библейскую заповедь «чти отца своего». Помощник присяжного поверенного Ульянов, защищавший Лаптева-сына, настаивал на вызове свидетелей «в интересах правосудия», а слушание дела просил перенести. Суд вынужден был уступить защите. Евграфа Лаптева такой поворот дела озадачил. Прежде он отвергал всякую возможность примирения, но теперь вдруг захотел мириться. В результате внесудебных переговоров при посредничестве адвоката отец написал заявление: «желая теперь окончательно простить все поступки моему сыну, я, заявляя о сем, имею честь покорнейше просить дело это производством прекратить». Сын тоже заявил: «даю подписку в том, что обязуюсь почитать и уважать своего отца Евграфа Федорова Лаптева». Нет сомнений, что оба документа продиктовал юрист.
Действительно сложными в юридическом отношении были гражданские дела, в которых участвовал адвокат Ульянов. Особенно запутанным - дело о наследстве, оно осложнялось еще и борьбой с адвокатом противной стороны, опытным сутягой. Второе дело являлось спором, как теперь сказали бы, хозяйствующих субъектов. Оба дела Ульянов решил в пользу своих клиентов. И хотя в его практике преобладали уголовные дела, патрон Хардин не раз утверждал: из помощника выйдет со временем «выдающийся цивилист» (специалист по гражданскому праву). Гражданские дела, имущественные споры открывали адвокату путь к благосостоянию. Репутация Ульянова как юриста была уже высока, но он умел и отказываться от ведения дел. Так, купец первой гильдии Ф.Ф.Красиков был привлечен к суду по жалобе крестьян, которых он буквально обобрал. Красиков хотел, чтобы его защищал помощник присяжного поверенного Ульянов. Тот ознакомился с делом и отказался. Красиков даже явился к нему на квартиру уговаривать, но юрист повторил свой отказ. В адвокатском сообществе обсуждался этот поступок, лишь немногие одобряли его, большинство осудили за «непрактичность». Кстати, Ульянов впоследствии очень критично и даже резко отзывался о таких именно адвокатах, у которых «убеждения лишь на кончике языка».
Один раз Ульянов столкнулся с возмутительным самоуправством и сам выступил в роли обвинителя. Он с Марком Елизаровым ехал к родственникам шурина. В Сызрани надо было переправиться на левый берег Волги. Там держал перевоз известный купец Арефьев, владевший пароходиком и баржой. Если кто-то пытался переправить пассажиров на лодках, Арефьев посылал свое судно на перехват, лодку брали «в багры», пассажиров поднимали на борт и возвращали назад. Ульянову не хотелось ждать парохода, и он уговорил какого-то лодочника переправить их через Волгу. Арефьев заметил и послал свой пароходик на абордаж. Сколько ни доказывал Ульянов матросам, что они действуют незаконно, те отвечали: «Хозяин приказал». Ульянов записал имена участников захвата, свидетелей и, вернувшись в Самару, подал жалобу в суд. Окружной суд направил дело «по месту происшествия», оно рассматривалось у земского начальника под Сызранью, в ста верстах от Самары. Купец Арефьев только посмеивался, считая, что у него здесь «все схвачено». И действительно, слушания дела несколько раз отменяли, адвокат Арефьева успешно волынил дело. Наконец, и Мария Александровна сказала: «Только мучить себя будешь. Кроме того, имей в виду, они там злы на тебя». Но Ульянов поехал, потому что обещал лодочникам засадить самодура. И засадил-таки: Арефьева на месяц под арест, а штурмана - на неделю. Этот случай стал широко известен, о нем писали самарские газеты. А уж в Сызрани на пристани только об этом толковали: мол, поделом купчине.
В телепередаче «Постскриптум» один из сюжетов был посвящен двум политическим деятелям - Ленину и Керенскому. Ведущий (к слову, бывший мелкий клерк из аппарата ЦК КПСС) уверенно заявил, что Ленин - «адвокат, не выигравший ни одного дела», а в конце сюжета еще раз подчеркнул: Ленин - «бездарный адвокат». Так ли это? Известно, что помощник присяжного поверенного Ульянов участвовал в 14 уголовных и 2 гражданских делах. Он добился оправдания для пятерых своих подзащитных; одно дело прекращено в силу примирения сторон (благодаря опять-таки адвокату); добился смягчения наказания для восьми обвиняемых; сокращения объема первоначальных обвинений - для пятерых; добился изменения квалификации обвинения на более мягкую статью - для четверых. Оба гражданских дела он решил в пользу своих клиентов. Словом, он не имел поражений и всякий раз что-нибудь да выигрывал.
(Светлана М.-фамилию к сожалению не знаю)
Уж сколько раз твердили миру… а воз и ныне там. И никак это дерьмо не тонет, уж казалось бы тонны бумаг исписаны, куча книг, научных монографий издано, но наша «элита» все никак не угомонится. Хоть как-нибудь, но вывалить в грязи светлое имя. Поэтому писать очередную научную монографию я не буду, отвечу им по простому, рабоче-крестьянскому. Вы, знатоки сифилиса, постоянные посетители кожвендиспансеров, включите ваши тыквы. Объяснять буду на пальцах, на уровне вашего умственного развития. У Ленина не было сифилиса. Конечно вы мне, как подростки, не поверите. Вас, запуганных клиентов кож-вена, должно быть мамы пугали: «не будешь предохранятся - нос провалится». Так что, либо ваша мама врала, либо у Ильича сифилиса не было. Сходи в мавзолей и убедись лично. Тока не надо мне рассказывать про пришитый нос, не будем путать Ленина с Майклом Джексоном.
Если открыть книжки про сифилис - это заразная болезнь, передающаяся половым путем и имеет 4 стадии развития. Правда, бывает врожденный сифилис, но доказательств, что мама, папа, дедушки, бабушки, братья, и сестры Ленина, хоть один человек из его семьи, болел, лечился или умер от сифилиса нету. Ну не ветром же его нанесло? Раз младшие дети еще долго жили после смерти Ленина, а у брата Дмитрия даже были дети, то о наличии врожденного сифилиса говорить глупо. Хотя о России того времени знаменитый терапевт С.П. Боткин, лейб-медик Александра II, говорил: "В каждом из нас есть немного татарина и сифилиса". Но это уже из области соплей: «Россия, которую мы потеряли».
Итак объясняю слово «заразная». Человек заражается сам от кого-то, а потом заражает других. Сначала рассмотрим вторую часть сего утверждения. Кого бы Ленин мог заразить, если бы да кабы? У вас есть кандидатуры? Огласите списочек: в очередь, гражданки, в очередь, не толпитесь, не за колбасой. Лично у меня одна кандидатура. Бесспорная. Надежда свет-Константиновна. Но, к великому сожалению наших борцов с аморалкой, она еще долго жила после смерти своего единственного мужа и умерла в возрасте 70 лет в 1939 году, так и скрыв от нас тайну своей болезни. Кстати в отличие от Ленина, она болела всю жизнь, оперировалась в разных заграничных клиниках, консультировалась и наблюдалось. Но так никто у нее ничего не нашел. Вру, у нее много, что находили, но вот ту самую, любимую болезнь наших антикоммунистов - никогда. Странно, не правда ли? У вас есть еще кандидатуры на обследования на предмет заражения? Может какие секретарши-комиссарши, и прочие товарищи по партии? Или зверски изнасилованные лично Лениным представительницы титулованных фамилий? Нету? Опять странно.
Переходим к вопросу, а где он мог заразиться, какая-такая, подосланная охранкой мата хари могла с долгим прицелом сгубить будущего вождя мирового пролетариата? Тут тот же затык. Апологеты антикоммунизма не имея никаких доказательств, начинают нас убеждать, что они не желают рыться в грязном белье Ильича, поэтому не знают откуда он мог подцепить венерическую болезнь. Зато их мораль позволяет им сделать вывод: подцепил, а откуда не важно. Правда они могут предположить, учитывая, что Ленин не был любителем клубнички, заражение бытовым путем. В России тех лет это было просто. По данным медицинской регистрации и материалам исследований, проводимых земскими врачами, наиболее поражены сифилисом были центральные губернии (Тамбовская, Пензенская, Курская, Смоленская, Самарская, Симбирская, Саратовская). Так, в 70 - 90-е годы XIX века в Тамбовской губернии заболеваемость сифилисом составляла 15 - 20% всей заболеваемости сельского населения губернии. Автор многочисленных работ по сифилису Г.М. Герценштейн считал, что приблизительно 2 млн населения Европейской России одержимы этим недугом. Особенностью сифилиса в России в этот период являлась его эпидемичность, т.е. выявление заболеваний в определенных районах среди жителей всех возрастов, часто целых семей и селений, причем внеполовое заражение преобладало над половым, составляя от 70 до 90%.
Итак, дорогие мои читатели, спускаемся на уровень логики наших оппонентов. Начинаем искать у Ленина то чего там не было. Понимаю, что трудно искать черную кошку в темной комнате, тем более, когда ее там нет. Но наши оппоненты ее там ясно видят, попытаемся и мы что-то разглядеть из их наркотического бреда. Зададим в яндексе поиск: симптомы сифилиса. Первая стадия - наличия твердого шанкра. Тут все молчат дружно, тем более никто не может утверждать, когда именно произошло «заражение». Вторая стадия - сыпь по телу, а также «венерино ожерелье». Ну это кроме всяческих недомоганий, повышение температуры и т.п. Тоже нигде в мемуарной литературе не встречается. Кстати, Ленин был очень здоровый человек, если обращался когда к врачам, то к зубным. Значит две первый стадии пролетают мимо нашего взора, как фанера над Парижем. Дружно помашем им вслед и плавно переходим к 3 стадии болезни. «через 3-4 года после начала заболевания, наступает третичный период; от вторичного его отделяет скрытая стадия болезни длительностью от нескольких месяцев до многих лет. Могут быть поражены любые органы и ткани, чаще - кожа, слизистые оболочки, кости, сосудистая и нервная системы. В зависимости от величины и глубины залегания сифилитических элементов выделяют бугорковые и гуммозные формы поражения. При первых отмечаются сгруппированные в толще кожи плотные бугорки синюшно-красного цвета, размером от конопляного зерна до горошины; после их исчезновения остаются рубцы. … Сифилитическое поражение спинного и головного мозга может привести к развитию спинной сухотки и прогрессивного паралича.» Вот последние два слова и окрыляют наших антиленинцев, именно их они пишут на своих знаменах. Все остальное из медицинского справочника, отбрасывается, как старая ветошь. Логика их проста до безобразия: был у Ленина паралич - значит сифилис! И все. И точка. Даже отрицательные анализы крови и спинномозговой жидкости Ленина на реакцию Вассермана им не указ.
Объясняю еще раз, сифилис это значит в кровь попала бледная трепонема, иначе называемая спирохетой. Такая мелкая гадость в виде нитки. Живет только внутри организма, на воздухе дохнет. Паразит, который живет за ваш счет. Обнаружить легко. У больного человека берешь кровь на анализ и сразу обнаруживаешь эту заразу. Сразу признаюсь, врачам которые лечили Ленина, не зная от чего, ну очень хотелось у него найти сифилис. Как позже вспоминал один из них, Освальд Блюмке «Как правило, ежедневно в приемной Ленина... дежурили восемь врачей, шесть русских и два немца... Русские врачи были необычайно хорошо подготовлены в медицинском отношении, все они были хорошими диагностами и блестящими исследователями, некоторых осеняли великолепные научные идеи. Одного им недоставало - способности действовать. Во время многочасовых дискуссий мне часто казалось, что я вижу перед собой точную копию российского генштаба, который в самые тревожные моменты Мировой войны пускался в такие же длинные дебаты в поисках лучшей стратегической идеи...» И эта толпа хорошо оплачиваемых гениев пыталось диагностировать у В.И. хоть что-то и не могла. Постоянно брали у него на анализ кровь и даже спинномозговую жидкость, мечтая как нынешние антикоммунисты наконец поймать неуловимую спирохету. Если не удалось в этом анализе, может получится в следующем? Но спирохета искусно пряталась по закоулкам. Прям не спирохета, а Штирлиц. Самое интересное, что несмотря на результаты анализов врачи на всякий случай стали Ленина лечить от сифилиса, травить ослабевший организм ртутью. Надо же было как-то оправдать высокие гонорары. Неудивительно, что позже Сталин не сильно доверял врачам.
И вот Ленин умирает и на тело кидается толпа специалистов. Им самим интересно. «Хранятся разные варианты (по крайней мере 3) протоколов вскрытия тела Ленина. Написанные от руки под диктовку, они несут многочисленные следы правок, поисков наиболее правильных формулировок, испещрены перечеркнутыми абзацами, вставками и т. д. Видно, что особую трудность доставило сочинение итогового документа, в котором на трех страницах убористого текста изложена история болезни, этапы лечения и причина смерти Ленина. Здесь есть все - и оправдания лечебных действий врачей, в большинстве своем (если учесть истинный диагноз) сомнительных и даже неверных, и выдвинутые на первый план якобы успехи предпринятого лечения.»
Научных книг на эту тему полно. Мы рассмотрим самую знаменитую, посвященную этой теме. «Болезнь, смерть и бальзамирование В. И. Ленина: Правда и мифы». Автор книги Лопухин Юрий Михайлович доктор медицинских наук, профессор, академик Российской Академии медицинских наук, заслуженный деятель науки России, директор НИИ физико-химической медицины. Автор 320 научных работ, в том числе 12 монографий и учебников. Лауреат трех государственных премий в области науки. Предупреждаю, что книжка для любителей «гистологическое описание», «Альцгеймера», «атеросклеротические бляшки на стенках аорты» и т.п. изысков. Кстати, автор утверждает что Ленину диагностировали не только сифилис, но и еще кучу заболеваний, проводили лечение, оно не помогало, приглашался очередной врач, и начинали лечить от другой болезни с тем же результатом.
( О Ленине) После смерти Ленина его останки изучали нейроморфологи России: Г. И. Россолимо, С. А. Саркисов, А. И. Абрикосов и другие. Из Германии был приглашен известный ученый Фохт и его ассистенты. Кроме того, антрополог В. В. Бунак и анатом А. А. Дешин. Был создан специальный институт мозга. Это все еще до решения о создания мавзолея, до решения о сохранения тела Ленина. Особо настойчиво желающие узнать истину, могут заказать новейшие исследования на интересующие их тему. Только не жалейте мошну, это языком трепать попусту ни копейки клеветникам не стоит. Кстати о деньгах. Признаюсь, денег на лечение Ленина большевики не пожалели, но увы, мы еще раз убеждаемся, что деньги не всесильны. Так отчего же умер Ленин?
"…Ибо нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано." Евангелие от Матфея
Ответ прост до безобразия, хоть и невероятен на первый взгляд. Ленина убила Фани Каплан. Да-да-да. И не зовите психиатров. Читайте книгу или слушайте мое краткое изложение. Объясняю: пуля прошла рядом с сонной артерии. В процессе заживления, рубцевания и т.п. сонная артерия претерпела изменения, произошло ее частичная закупорка на 80 процентов, ухудшилось кровеносное снабжение мозга, а именно левого полушария, что привело… Думаю дальше понятно: 3 инсульта, паралич и все остальное.
H. А. Семашко в статье "Что дало вскрытие тела Владимира Ильича" (1924) писал: "Основная артерия, которая питает примерно 3/4 всего мозга, - "внутренняя сонная артерия" (arteria carotis interna) при самом входе в череп оказалась настолько затверделой, что стенки ее при поперечном перерезе не спадались, значительно закрывали просвет, а в некоторых местах настолько были пропитаны известью, что пинцетом ударяли по ним, как по кости". Поэтому все симптомы и были нетипичны для обычных болезней. Роль сифилиса в данном случае блестяще сыграла Фани Каплан, за что и награждается посмертно новой подпольной кличкой - Спирохета.
Первым подзащитным Ульянова был портной Муленков из села Шиланский Ключ, он обвинялся в «богохулении».
Дело было так: пьяный Муленков в бакалейной лавке «матерно обругал бога, пресвятую богородицу и пресвятую троицу». Потом перешел на государя императора и августейшую фамилию. Смысл этой части его «хулы» в переводе с матерного был таков: «государь неправильно распоряжается…» Лавочник Борисов написал донос на Муленкова, сын лавочника развил тему на допросе. Доносители и следствие старались упечь Муленкова подальше и подольше. Например, свидетельские показания об оскорблении императора появились позднее и, к счастью для портного, не вошли в обвинительное заключение. Задним числом появилось и утверждение свидетеля, что богохульник «довольно твердо стоял на ногах» (в то время опьянение было смягчающим вину обстоятельством, а не отягчающим, как сейчас). Обвинение было сформулировано так: «произнесение в публичном месте слов, имеющих вид богохульства». Если бы прокурор доказал, что это было преступление «с умыслом совершенное», оно каралось бы каторгой сроком до 15 лет.
Итак, умышленно, или по пьянке с языка сорвалось? Этот вопрос был решающим. Дело сочли настолько важным, что слушалось оно при закрытых дверях без участия присяжных.
Разумеется, помощник присяжного поверенного Ульянов обратил внимание суда на ошибки следствия, несоответствия в показаниях свидетелей и сумел доказать, что Муленков был сильно пьян, следовательно, действовал неумышленно. Затем он пытался объяснить душевное состояние портного в момент совершения преступления. А какое может быть душевное состояние у сельского портного почти без заработка и иных средств существования? Отсюда и пьянство, и неверие, и воровство. По поводу оскорбления высоких особ защита была бессильна, поэтому Ульянов лишь напомнил суду о том, что закон обязывает судей не выходить за рамки первоначального обвинения. Оправдать Муленкова было невозможно, но весьма мягкий приговор - год тюрьмы - был большим успехом молодого адвоката. Но на этом мытарства Муленкова, а с ним и Ульянова, не окончились. Через месяц с небольшим Муленков снова предстал перед судом - теперь по обвинению аж в четырех кражах: будто бы он украл 2 рубля 60 копеек все у того же лавочника Борисова; похитил пальто у крестьянина Желтухина; подозревался в краже нескольких рубах у Афимьи Прокаевой и покушался на имущество крестьянина Селичева. Вообще говоря, в судебной практике того времени преступления против собственности карались очень строго и почти не оправдывались. В Самаре особенно, потому что присяжными выступали преимущественно купцы и зажиточные крестьяне - лица, так сказать, кровно заинтересованные в самом суровом наказании, «чтоб другим не повадно было».
Помощнику присяжного поверенного Ульянову удалось оспорить почти все доказательства по делу. Однако присяжные сочли его виновным по одному эпизоду - в краже денег у лавочника Борисова. У защитника оставалась еще одна возможность - обратиться к суду перед вынесением приговора. И он попросил назначить наказание по совокупности: за богохульство и кражу. Суд учел доводы защиты и приговорил Муленкова за кражу к 8 месяцам тюрьмы, но по совокупности ограничился уже назначенным годом заключения.
Помощник присяжного поверенного Ульянов стал довольно известной личностью. Подсудимые сами избирали его для своей защиты. Клиентами Ульянова были почти исключительно люди неимущие, обвинявшиеся в мелких кражах. Именно эти преступления участились многократно, а виной тому был страшный голод, охвативший в 1891 году 17 губерний Поволжья и Черноземного центра. Самара - хлебная столица - стала вдруг столицей голода. Неудивительно, что и количество краж достигло небывалого уровня. Обокрали, к слову, и купца Рытикова, у которого снимали квартиру Ульяновы. Две трети обвиняемых были крестьяне. Почти все клиенты Ульянова совершали преступления от безысходности. Безработные «запасной канонир» Тишкин и плотник Зорин обвинялись в том, что угнали лошадь с упряжью, стоявшую у публичного дома, с целью продажи (извозчик Горшков, надо думать, зашел в сие заведение погреться). На самом деле, было так: агенты полиции Комаровский и Маштаков заметили двух оборванцев, выяснили, что оба не имеют работы. Агенты позвали их в трактир и хорошенько угостили. Выдавая себя за скупщиков краденых лошадей, агенты предложили Тишкину и Зорину угнать для них лошадь и привести к ним в условленное место на берегу Волги. Тишкин и Зорин так и сделали, но в условленном месте их ждали не барыги, а полицейская засада. Итак, подсудимые пойманы с поличным, оба во всем признались. Конокрадов на Руси всегда ненавидели, поэтому на снисхождение присяжных рассчитывать не приходилось. К тому же Тишкин был прежде судим. Что оставалось защите? Ульянов сосредоточил внимание суда на подстрекательстве агентов, на том, что они спровоцировали подсудимых на преступление. Более того, полиция допустила совершение преступления, которое она могла предотвратить. Защитник обрисовал бедственное положение, в котором оказались подсудимые - к голоду прибавился еще и холод, дело-то было в январе. Ульянов не сомневался, что вердикт присяжных будет «виновны», поэтому просил всего-навсего прибавить к вердикту «заслуживают снисхождения». Но присяжные не усмотрели смягчающих обстоятельств. И все же суд назначил наказание не «по полной»: Тишкин сел на 3,5 года, Зорин всего на 9 месяцев.
Еще одно дело, уголовное по закону, но без уголовщины. Оно оказалось для Ульянова-адвоката одним из сложнейших. На железнодорожной станции Безенчук пришли в движение и покатились пустые вагоны, налетели на ручную вагонетку, в которой рабочий Наурсков с 9-летним племянником везли воду. Рабочий получил легкие ранения, а мальчик погиб на месте. В преступной халатности, повлекшей увечья и смерть, обвинялись стрелочник Кузнецов и начальник станции Языков, оба признали свою вину, обоим грозила тюрьма. Помощник присяжного поверенного Ульянов защищал Языкова. Следствие установило, что стрелочник не подложил под колеса порожних вагонов брусья, и когда поднялся сильный ветер, вагоны покатились. А начальник «не доглядел». Защитник досконально изучил положение на станции Безенчук, выяснились различные нарушения, за которые начальник станции не отвечал, но которые и создали аварийную ситуацию. Оказалось, что мастер Волгунцев бросил вагоны без присмотра и ушел, не поставив никого в известность; что рабочие не имели права пользоваться вагонеткой, она должна была храниться под замком. Но главное, защитник добивался переквалификации обвинения Языкова на третью часть той же статьи: не «преступная халатность», а «недостаточный надзор» за исполнением подчиненными своих обязанностей. Прокурор отстаивал прежнюю формулировку для обоих подсудимых. В защитительной речи Ульянов, конечно, представил суду личность своего подзащитного. Отставной прапорщик А.Н.Языков участвовал «в походах и делах противу турок» на Балканах, был награжден Военным орденом «За оборону Шипкинского перевала» и серебряной медалью «В память войны 1877-78 гг.»; за 10 лет службы на железной дороге проявил себя как честный и добросовестный работник. Трагедию на вверенной ему станции воспринял как собственное горе и сразу взял вину и ответственность на себя. Не умолчал защитник и о том, что начальство, не дожидаясь приговора, уволило Языкова и загнало его на глухой полустанок, где он ныне «исполняет должность конторщика» с мизерным окладом. Суд согласился с доводами защиты, обвинение Языкову изменил, как настаивал адвокат, и назначил самое мягкое наказание: 100 рублей штрафа, а в случае невозможности уплаты «выдержать под арестом один месяц». Примечательно, что пострадавшие - рабочий Наурсков и отец погибшего мальчика Коротин, ознакомившись со всеми обстоятельствами дела, отказались от своих прав на возмещения ущерба.
Все эти дела 22-летний помощник присяжного поверенного Ульянов вел бесплатно для клиентов, «по назначению суда». Услуги адвоката в таких случаях оплачивались из казны.
Однажды помощник присяжного поверенного Ульянов фактически отказался защищать клиента во время процесса. Это было дело так называемого «частного обвинения», сейчас подобные дела относятся к гражданскому законодательству. Может, Ульянов и не взялся бы за него, но пришлось подменять коллегу К.Позерна, занятого в другом процессе. Защищать надо было мещанина Гусева, жена обвиняла его в систематических издевательствах и побоях. Выяснилось, что несчастная женщина была выдана за Гусева матерью, которая сама пять лет сожительствовала с ним. Муж-садист постоянно избивал жену, притом, без причин и оснований. Ульянов не стал просить суд о снисхождении к клиенту. Такое право у адвокатов было, и это не являлось нарушением профессиональной этики. В этом случае помощник присяжного поверенного Ульянов лишь наблюдал, чтобы в ходе процесса права клиента не нарушались, чтобы суд вершился по закону. Суд приговорил Гусева к одному году в исправительных арестантских отделениях.
Другое семейное дело: крестьянин Евграф Лаптев обвинял сына, Филиппа Лаптева в «нанесении отцу оскорблений и побоев». Кто из них был извергом, еще вопрос. Филипп утверждал, что отец издевался и бил не только его, но и его жену. Когда сын собрался ехать с жалобой к земскому начальнику, отец опять избил его. Подсудимый просил вызвать соседей-свидетелей, но суд эту просьбу отклонил - это могло привести к оправданию Филиппа, а суд был настроен отстоять библейскую заповедь «чти отца своего». Помощник присяжного поверенного Ульянов, защищавший Лаптева-сына, настаивал на вызове свидетелей «в интересах правосудия», а слушание дела просил перенести. Суд вынужден был уступить защите. Евграфа Лаптева такой поворот дела озадачил. Прежде он отвергал всякую возможность примирения, но теперь вдруг захотел мириться. В результате внесудебных переговоров при посредничестве адвоката отец написал заявление: «желая теперь окончательно простить все поступки моему сыну, я, заявляя о сем, имею честь покорнейше просить дело это производством прекратить». Сын тоже заявил: «даю подписку в том, что обязуюсь почитать и уважать своего отца Евграфа Федорова Лаптева». Нет сомнений, что оба документа продиктовал юрист.
Действительно сложными в юридическом отношении были гражданские дела, в которых участвовал адвокат Ульянов. Особенно запутанным - дело о наследстве, оно осложнялось еще и борьбой с адвокатом противной стороны, опытным сутягой. Второе дело являлось спором, как теперь сказали бы, хозяйствующих субъектов. Оба дела Ульянов решил в пользу своих клиентов. И хотя в его практике преобладали уголовные дела, патрон Хардин не раз утверждал: из помощника выйдет со временем «выдающийся цивилист» (специалист по гражданскому праву). Гражданские дела, имущественные споры открывали адвокату путь к благосостоянию. Репутация Ульянова как юриста была уже высока, но он умел и отказываться от ведения дел. Так, купец первой гильдии Ф.Ф.Красиков был привлечен к суду по жалобе крестьян, которых он буквально обобрал. Красиков хотел, чтобы его защищал помощник присяжного поверенного Ульянов. Тот ознакомился с делом и отказался. Красиков даже явился к нему на квартиру уговаривать, но юрист повторил свой отказ. В адвокатском сообществе обсуждался этот поступок, лишь немногие одобряли его, большинство осудили за «непрактичность». Кстати, Ульянов впоследствии очень критично и даже резко отзывался о таких именно адвокатах, у которых «убеждения лишь на кончике языка».
Один раз Ульянов столкнулся с возмутительным самоуправством и сам выступил в роли обвинителя. Он с Марком Елизаровым ехал к родственникам шурина. В Сызрани надо было переправиться на левый берег Волги. Там держал перевоз известный купец Арефьев, владевший пароходиком и баржой. Если кто-то пытался переправить пассажиров на лодках, Арефьев посылал свое судно на перехват, лодку брали «в багры», пассажиров поднимали на борт и возвращали назад. Ульянову не хотелось ждать парохода, и он уговорил какого-то лодочника переправить их через Волгу. Арефьев заметил и послал свой пароходик на абордаж. Сколько ни доказывал Ульянов матросам, что они действуют незаконно, те отвечали: «Хозяин приказал». Ульянов записал имена участников захвата, свидетелей и, вернувшись в Самару, подал жалобу в суд. Окружной суд направил дело «по месту происшествия», оно рассматривалось у земского начальника под Сызранью, в ста верстах от Самары. Купец Арефьев только посмеивался, считая, что у него здесь «все схвачено». И действительно, слушания дела несколько раз отменяли, адвокат Арефьева успешно волынил дело. Наконец, и Мария Александровна сказала: «Только мучить себя будешь. Кроме того, имей в виду, они там злы на тебя». Но Ульянов поехал, потому что обещал лодочникам засадить самодура. И засадил-таки: Арефьева на месяц под арест, а штурмана - на неделю. Этот случай стал широко известен, о нем писали самарские газеты. А уж в Сызрани на пристани только об этом толковали: мол, поделом купчине.
В телепередаче «Постскриптум» один из сюжетов был посвящен двум политическим деятелям - Ленину и Керенскому. Ведущий (к слову, бывший мелкий клерк из аппарата ЦК КПСС) уверенно заявил, что Ленин - «адвокат, не выигравший ни одного дела», а в конце сюжета еще раз подчеркнул: Ленин - «бездарный адвокат». Так ли это? Известно, что помощник присяжного поверенного Ульянов участвовал в 14 уголовных и 2 гражданских делах. Он добился оправдания для пятерых своих подзащитных; одно дело прекращено в силу примирения сторон (благодаря опять-таки адвокату); добился смягчения наказания для восьми обвиняемых; сокращения объема первоначальных обвинений - для пятерых; добился изменения квалификации обвинения на более мягкую статью - для четверых. Оба гражданских дела он решил в пользу своих клиентов. Словом, он не имел поражений и всякий раз что-нибудь да выигрывал.
(Светлана М.-фамилию к сожалению не знаю)
Уж сколько раз твердили миру… а воз и ныне там. И никак это дерьмо не тонет, уж казалось бы тонны бумаг исписаны, куча книг, научных монографий издано, но наша «элита» все никак не угомонится. Хоть как-нибудь, но вывалить в грязи светлое имя. Поэтому писать очередную научную монографию я не буду, отвечу им по простому, рабоче-крестьянскому. Вы, знатоки сифилиса, постоянные посетители кожвендиспансеров, включите ваши тыквы. Объяснять буду на пальцах, на уровне вашего умственного развития. У Ленина не было сифилиса. Конечно вы мне, как подростки, не поверите. Вас, запуганных клиентов кож-вена, должно быть мамы пугали: «не будешь предохранятся - нос провалится». Так что, либо ваша мама врала, либо у Ильича сифилиса не было. Сходи в мавзолей и убедись лично. Тока не надо мне рассказывать про пришитый нос, не будем путать Ленина с Майклом Джексоном.
Если открыть книжки про сифилис - это заразная болезнь, передающаяся половым путем и имеет 4 стадии развития. Правда, бывает врожденный сифилис, но доказательств, что мама, папа, дедушки, бабушки, братья, и сестры Ленина, хоть один человек из его семьи, болел, лечился или умер от сифилиса нету. Ну не ветром же его нанесло? Раз младшие дети еще долго жили после смерти Ленина, а у брата Дмитрия даже были дети, то о наличии врожденного сифилиса говорить глупо. Хотя о России того времени знаменитый терапевт С.П. Боткин, лейб-медик Александра II, говорил: "В каждом из нас есть немного татарина и сифилиса". Но это уже из области соплей: «Россия, которую мы потеряли».
Итак объясняю слово «заразная». Человек заражается сам от кого-то, а потом заражает других. Сначала рассмотрим вторую часть сего утверждения. Кого бы Ленин мог заразить, если бы да кабы? У вас есть кандидатуры? Огласите списочек: в очередь, гражданки, в очередь, не толпитесь, не за колбасой. Лично у меня одна кандидатура. Бесспорная. Надежда свет-Константиновна. Но, к великому сожалению наших борцов с аморалкой, она еще долго жила после смерти своего единственного мужа и умерла в возрасте 70 лет в 1939 году, так и скрыв от нас тайну своей болезни. Кстати в отличие от Ленина, она болела всю жизнь, оперировалась в разных заграничных клиниках, консультировалась и наблюдалось. Но так никто у нее ничего не нашел. Вру, у нее много, что находили, но вот ту самую, любимую болезнь наших антикоммунистов - никогда. Странно, не правда ли? У вас есть еще кандидатуры на обследования на предмет заражения? Может какие секретарши-комиссарши, и прочие товарищи по партии? Или зверски изнасилованные лично Лениным представительницы титулованных фамилий? Нету? Опять странно.
Переходим к вопросу, а где он мог заразиться, какая-такая, подосланная охранкой мата хари могла с долгим прицелом сгубить будущего вождя мирового пролетариата? Тут тот же затык. Апологеты антикоммунизма не имея никаких доказательств, начинают нас убеждать, что они не желают рыться в грязном белье Ильича, поэтому не знают откуда он мог подцепить венерическую болезнь. Зато их мораль позволяет им сделать вывод: подцепил, а откуда не важно. Правда они могут предположить, учитывая, что Ленин не был любителем клубнички, заражение бытовым путем. В России тех лет это было просто. По данным медицинской регистрации и материалам исследований, проводимых земскими врачами, наиболее поражены сифилисом были центральные губернии (Тамбовская, Пензенская, Курская, Смоленская, Самарская, Симбирская, Саратовская). Так, в 70 - 90-е годы XIX века в Тамбовской губернии заболеваемость сифилисом составляла 15 - 20% всей заболеваемости сельского населения губернии. Автор многочисленных работ по сифилису Г.М. Герценштейн считал, что приблизительно 2 млн населения Европейской России одержимы этим недугом. Особенностью сифилиса в России в этот период являлась его эпидемичность, т.е. выявление заболеваний в определенных районах среди жителей всех возрастов, часто целых семей и селений, причем внеполовое заражение преобладало над половым, составляя от 70 до 90%.
Итак, дорогие мои читатели, спускаемся на уровень логики наших оппонентов. Начинаем искать у Ленина то чего там не было. Понимаю, что трудно искать черную кошку в темной комнате, тем более, когда ее там нет. Но наши оппоненты ее там ясно видят, попытаемся и мы что-то разглядеть из их наркотического бреда. Зададим в яндексе поиск: симптомы сифилиса. Первая стадия - наличия твердого шанкра. Тут все молчат дружно, тем более никто не может утверждать, когда именно произошло «заражение». Вторая стадия - сыпь по телу, а также «венерино ожерелье». Ну это кроме всяческих недомоганий, повышение температуры и т.п. Тоже нигде в мемуарной литературе не встречается. Кстати, Ленин был очень здоровый человек, если обращался когда к врачам, то к зубным. Значит две первый стадии пролетают мимо нашего взора, как фанера над Парижем. Дружно помашем им вслед и плавно переходим к 3 стадии болезни. «через 3-4 года после начала заболевания, наступает третичный период; от вторичного его отделяет скрытая стадия болезни длительностью от нескольких месяцев до многих лет. Могут быть поражены любые органы и ткани, чаще - кожа, слизистые оболочки, кости, сосудистая и нервная системы. В зависимости от величины и глубины залегания сифилитических элементов выделяют бугорковые и гуммозные формы поражения. При первых отмечаются сгруппированные в толще кожи плотные бугорки синюшно-красного цвета, размером от конопляного зерна до горошины; после их исчезновения остаются рубцы. … Сифилитическое поражение спинного и головного мозга может привести к развитию спинной сухотки и прогрессивного паралича.» Вот последние два слова и окрыляют наших антиленинцев, именно их они пишут на своих знаменах. Все остальное из медицинского справочника, отбрасывается, как старая ветошь. Логика их проста до безобразия: был у Ленина паралич - значит сифилис! И все. И точка. Даже отрицательные анализы крови и спинномозговой жидкости Ленина на реакцию Вассермана им не указ.
Объясняю еще раз, сифилис это значит в кровь попала бледная трепонема, иначе называемая спирохетой. Такая мелкая гадость в виде нитки. Живет только внутри организма, на воздухе дохнет. Паразит, который живет за ваш счет. Обнаружить легко. У больного человека берешь кровь на анализ и сразу обнаруживаешь эту заразу. Сразу признаюсь, врачам которые лечили Ленина, не зная от чего, ну очень хотелось у него найти сифилис. Как позже вспоминал один из них, Освальд Блюмке «Как правило, ежедневно в приемной Ленина... дежурили восемь врачей, шесть русских и два немца... Русские врачи были необычайно хорошо подготовлены в медицинском отношении, все они были хорошими диагностами и блестящими исследователями, некоторых осеняли великолепные научные идеи. Одного им недоставало - способности действовать. Во время многочасовых дискуссий мне часто казалось, что я вижу перед собой точную копию российского генштаба, который в самые тревожные моменты Мировой войны пускался в такие же длинные дебаты в поисках лучшей стратегической идеи...» И эта толпа хорошо оплачиваемых гениев пыталось диагностировать у В.И. хоть что-то и не могла. Постоянно брали у него на анализ кровь и даже спинномозговую жидкость, мечтая как нынешние антикоммунисты наконец поймать неуловимую спирохету. Если не удалось в этом анализе, может получится в следующем? Но спирохета искусно пряталась по закоулкам. Прям не спирохета, а Штирлиц. Самое интересное, что несмотря на результаты анализов врачи на всякий случай стали Ленина лечить от сифилиса, травить ослабевший организм ртутью. Надо же было как-то оправдать высокие гонорары. Неудивительно, что позже Сталин не сильно доверял врачам.
И вот Ленин умирает и на тело кидается толпа специалистов. Им самим интересно. «Хранятся разные варианты (по крайней мере 3) протоколов вскрытия тела Ленина. Написанные от руки под диктовку, они несут многочисленные следы правок, поисков наиболее правильных формулировок, испещрены перечеркнутыми абзацами, вставками и т. д. Видно, что особую трудность доставило сочинение итогового документа, в котором на трех страницах убористого текста изложена история болезни, этапы лечения и причина смерти Ленина. Здесь есть все - и оправдания лечебных действий врачей, в большинстве своем (если учесть истинный диагноз) сомнительных и даже неверных, и выдвинутые на первый план якобы успехи предпринятого лечения.»
Научных книг на эту тему полно. Мы рассмотрим самую знаменитую, посвященную этой теме. «Болезнь, смерть и бальзамирование В. И. Ленина: Правда и мифы». Автор книги Лопухин Юрий Михайлович доктор медицинских наук, профессор, академик Российской Академии медицинских наук, заслуженный деятель науки России, директор НИИ физико-химической медицины. Автор 320 научных работ, в том числе 12 монографий и учебников. Лауреат трех государственных премий в области науки. Предупреждаю, что книжка для любителей «гистологическое описание», «Альцгеймера», «атеросклеротические бляшки на стенках аорты» и т.п. изысков. Кстати, автор утверждает что Ленину диагностировали не только сифилис, но и еще кучу заболеваний, проводили лечение, оно не помогало, приглашался очередной врач, и начинали лечить от другой болезни с тем же результатом.
( О Ленине) После смерти Ленина его останки изучали нейроморфологи России: Г. И. Россолимо, С. А. Саркисов, А. И. Абрикосов и другие. Из Германии был приглашен известный ученый Фохт и его ассистенты. Кроме того, антрополог В. В. Бунак и анатом А. А. Дешин. Был создан специальный институт мозга. Это все еще до решения о создания мавзолея, до решения о сохранения тела Ленина. Особо настойчиво желающие узнать истину, могут заказать новейшие исследования на интересующие их тему. Только не жалейте мошну, это языком трепать попусту ни копейки клеветникам не стоит. Кстати о деньгах. Признаюсь, денег на лечение Ленина большевики не пожалели, но увы, мы еще раз убеждаемся, что деньги не всесильны. Так отчего же умер Ленин?
"…Ибо нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано." Евангелие от Матфея
Ответ прост до безобразия, хоть и невероятен на первый взгляд. Ленина убила Фани Каплан. Да-да-да. И не зовите психиатров. Читайте книгу или слушайте мое краткое изложение. Объясняю: пуля прошла рядом с сонной артерии. В процессе заживления, рубцевания и т.п. сонная артерия претерпела изменения, произошло ее частичная закупорка на 80 процентов, ухудшилось кровеносное снабжение мозга, а именно левого полушария, что привело… Думаю дальше понятно: 3 инсульта, паралич и все остальное.
H. А. Семашко в статье "Что дало вскрытие тела Владимира Ильича" (1924) писал: "Основная артерия, которая питает примерно 3/4 всего мозга, - "внутренняя сонная артерия" (arteria carotis interna) при самом входе в череп оказалась настолько затверделой, что стенки ее при поперечном перерезе не спадались, значительно закрывали просвет, а в некоторых местах настолько были пропитаны известью, что пинцетом ударяли по ним, как по кости". Поэтому все симптомы и были нетипичны для обычных болезней. Роль сифилиса в данном случае блестяще сыграла Фани Каплан, за что и награждается посмертно новой подпольной кличкой - Спирохета.