В ожидании зимы, 31ого лета
В комнате сидит добрый и легонько пьяный отец. Такое сочетание встречается крайне редко, так как алкоголь усугубляет вспыльчивость родителя. А раздражить его можно чем угодно от неубранной посуды, до прошлогодних неудач в работе или учебе. Мерцает телевизор, на экране которого бодрые советские подводники, со свойственным всем патриотическим фильмам пафосом, обсуждают кого же оставить умирать, а кому жить. «Пусть идет мичман, у него жена. А я одинокий сирота.» - говорит младший торпедист Васин. И офицер соглашается, благородно оценив самоотверженность советского моряка. Когда видишь такое на экране хочется верить, верить в людей, в субординацию, вечные и временные ценности, даже в торжество советского духа и отваги над не советскими, ведь так приятно верить в мечту и в лучшее из возможного. А после выбежать во двор, в папиной рваной старой тельняшке, забраться с друзьями в старый автомобиль, или на худой конец трубу, забытую во дворе строителями, и говорить друг другу: «Иди ты, я остаюсь», но это уж конечно после торпедирования вражеского судна. Потому как хочется детства. Но на деле садишься перед телевизором, закидывая ноги на табурет и подсматриваешь. Ах, водолаз опустился на сто метров и там светло - вранье, ах, вода из пробоины медленно льется - вранье. И ругаешь, как действительность фильма, так и советскую. Думаю, это поиски оправдания за мечту, пусть и мимолетную, о детстве.
Четко помню, что не хотел взрослеть, никогда. Быть выше хотел, ведь тогда пускают на водяные горки для взрослых. Позже хотел быть солиднее - продают пиво и сигареты. Обаятельнее быть хотел, чтобы не прикладывать усилий в общении с людьми, особенно с девушками. А вот быть умнее, взрослее никогда не хотел. Помню, что гордился какими-то учебными достижениями, но эта гордость меркла в сравнение с отвращением к фразе: «Ты же умный, но бездельник». Говорилось это всегда оскорбительно, что и повлекло выработку иммунитета к этому выражению, а в последствии даже тщеславие. Мол: «Я могу и лучше, стоит только приложить усилие, а вы все ползаете, учите, добиваетесь...». Глупо, конечно. И взрослее я быть не хотел. Точно не скажу, но лет в тринадцать мне льстила и нравилась власть. Мне доверяли младших сводить в магазин, и я получал неземное удовольствие от главенствования. Но потом я сопоставил дважды два и увидел спрятовшуюся было ответственность. За себя, за друзей, родных и близких, за чужой велосипед, за дело, которое мне поручили... И мне стало противно, сразу захотелось обратно, к маме за ручку. Все говорили, все объясняли и требовали тоже много, но не просили проявлять инициативу. Как там говориться: «Сначала родители учат ходить и говорить, а уж потом сидеть и молчать». Мне больше нравился первый период, хотя я его и очень плохо помню. Я не хочу туда возвращаться, ведь всегда кажется, что вчера было лучше чем сегодня, я хочу окунуться в детство... Поплавать и вытереться полотенцем.
Четко помню, что не хотел взрослеть, никогда. Быть выше хотел, ведь тогда пускают на водяные горки для взрослых. Позже хотел быть солиднее - продают пиво и сигареты. Обаятельнее быть хотел, чтобы не прикладывать усилий в общении с людьми, особенно с девушками. А вот быть умнее, взрослее никогда не хотел. Помню, что гордился какими-то учебными достижениями, но эта гордость меркла в сравнение с отвращением к фразе: «Ты же умный, но бездельник». Говорилось это всегда оскорбительно, что и повлекло выработку иммунитета к этому выражению, а в последствии даже тщеславие. Мол: «Я могу и лучше, стоит только приложить усилие, а вы все ползаете, учите, добиваетесь...». Глупо, конечно. И взрослее я быть не хотел. Точно не скажу, но лет в тринадцать мне льстила и нравилась власть. Мне доверяли младших сводить в магазин, и я получал неземное удовольствие от главенствования. Но потом я сопоставил дважды два и увидел спрятовшуюся было ответственность. За себя, за друзей, родных и близких, за чужой велосипед, за дело, которое мне поручили... И мне стало противно, сразу захотелось обратно, к маме за ручку. Все говорили, все объясняли и требовали тоже много, но не просили проявлять инициативу. Как там говориться: «Сначала родители учат ходить и говорить, а уж потом сидеть и молчать». Мне больше нравился первый период, хотя я его и очень плохо помню. Я не хочу туда возвращаться, ведь всегда кажется, что вчера было лучше чем сегодня, я хочу окунуться в детство... Поплавать и вытереться полотенцем.