Филологического занудства пост
Вот уже несколько дней потихоньку читаю найденную в закромах родины The Black Arrow Стивенсона, купленную ещё в середине девяностых, когда в книжных магазинах города Ку начали появляться повести и романы, изданные в UK.
Тогда я осилить её не смогла, и теперь понимаю, почему - текст написан очень архаичным языком, даже сейчас меня спасает только то, что "Чёрная стрела" была любимой книгой моего отрочества и я знала её чуть ли не наизусть)
Моих познаний в истории английского языка не хватает, чтобы определить наверняка, была ли подобная манера выражаться аутентична временам Стивенсона (можно, наверно, попробовать для сравнения заглянуть в оригинальную версию "Острова сокровищ"), или автор намеренно создавал стилизацию под языковые нормы средневековья - что-то мне подсказывает, что всё-таки второе, и тогда товарищ Стивенсон нереально крут, вот просто нереально!..
Ужасно обидно, что всё эту линrвистическую архаику в принципе невозможно отразить в переводном варианте (какое-нибудь "ой ты, гой еси" в устах английских йоменов и рыцарей, имхо, смотрелось бы по меньшей мере странно), хотя надо отдать должное переводчику - he did his best вне всякого сомнения, и я вспоминаю знакомый с детства текст с неизменной нежностью и восхищением.
Однако, нашла и я, к чему прокопаться придраться.
С самого отрочества меня занимал вопрос, как же в оригинале выглядят встречающиеся в повести стихи и песни - в первую очередь, конечно, манифест Джона-Мщу-за-всех и та песня, которую напевает Лоулесс в день первого его знакомства с Диком Шелтоном (или, скорее, Дика с ним, но не суть).
И вот сбылись мечты идиота я это узнала.
И у меня возникли вопросы.
[Король спросил, вставая, веселых удальцов]Так, в русскоязычной версии Лоулесс, помешивая варево в котле над костром, напевает:
Король спросил, вставая, веселых удальцов:
«Зачем же вы живете в тени густых лесов?»
И Гамелин бесстрашный ему ответил сам:
«Кому опасен город, тот бродит по лесам».
Ну то есть сразу видится король на троне, к которому привели для допроса связанных по рукам и ногам, но дерзких и не унывающих разбойников.
Между тем, оригинальный текст выглядит так:
“Then up and spake the master, the king of the outlaws:
‘What make ye here, my merry men, among the greenwood shaws?’
And Gamelyn made answer-he looked never adown:
‘O, they must need to walk in wood that may not walk in town!’”
"The master, the king of the outlaws" - звучит, скорее, как титул самоизбранного короля отверженных, объявленных вне закона людей, то есть, самих же разбойников; а допрашивает он в этом случае неких беглецов, вынужденных в силу обстоятельств искать спасения в "зелёном лесу".
Тут можно провести далеко идущие параллели между текстом песни и положением Дика и Джоанны, тоже оказавшихся в бегах и вынужденных в итоге (если говорить о Дике) просить покровительства у предводителя братства "Чёрной стрелы".
Однако, как пишут в научных работах, "эта гипотеза ещё нуждается в подтверждении". Тем более, что последующие две строки вполне совпадают по смыслу с переводом и не имеют никакого отношения к судьбе Дика и Джоанны:
“O, sir, we walk not here at all an evil thing to do.
But if we meet with the good king’s deer to shoot a shaft into.”
Сэр, никому на свете мы не желаем зла,
Но в ланей королевских летит порой стрела.
Опять же, мы не знаем, не использовался ли в старину предлог of в сочетании с глаголом "сказать" как аналог дательного падежа (сказал кому?). Если так, то переводчик стихов как раз-таки абсолютно прав, а я дурак))
[Четыре я стрелы пущу]Другое дело - поэтическое творение Джона-Мщу-за-всех про четыре стрелы, тут точно есть к чему придраться.
Итак, в оригинале перечень приговорённых к смерти обидчиков выглядит так:
One is gone; one is wele sped;
Old Apulyaird is ded.
One is for Maister Bennet Hatch,
That burned Grimstone, walls and thatch.
One for Sir Oliver Oates,
That cut Sir Harry Shelton’s throat.
Sir Daniel, ye shull have the fourt;
We shall think it fair sport...
В переводе получается следующее:
Одной стрелы уж нет - пронзен
Злой Эппльярд, и умер он.
Стрела вторая ищет встреч
С тобою, мастер Беннет Хэтч.
Третьей стреле сэр Оливер мил,
Что Гарри Шелтона убил.
Сэр Дэниэл, исчадье зла,
Тебе четвертая стрела!
И если относительно первой и четвёртой стрелы у меня особых претензий нет, то перевод строк о второй и третьей я нахожу всё же недостаточно точным.
В случае со второй стрелой мне не нравится, что из стихов совершенно исчезло упоминание сожжённого Хетчем пять лет назад Гримстона, а ведь так легко было бы срифмовать "стрела - дотла", что-нибудь вроде:
Беннету Хэтчу вторая стрела,
Тому, что Гримстон спалил дотла -
и не потерялась бы внутренняя рифма между посланием от лесного братства и реальной усадьбой Гримстон, где заблудившиеся Дик и Джоанна наткнулись на разбойников.
А что касается сэра Оливера, то невнятное убил, вне всякого сомнения, сильно проигрывает по выразительности оригинальному cut Sir Harry Shelton’s throat.
Ведь, если на то пошло, убить можно и чужими руками или ненамеренно, в то время как перерезание горла однозначно предполагает умышленное и личное участие. Неудивительно, что бедолага священник так занервничал))
Но это всё, на самом деле, мелкое занудство, а книга-то прекрасная, хоть в оригинале, хоть в переводе)
Тогда я осилить её не смогла, и теперь понимаю, почему - текст написан очень архаичным языком, даже сейчас меня спасает только то, что "Чёрная стрела" была любимой книгой моего отрочества и я знала её чуть ли не наизусть)
Моих познаний в истории английского языка не хватает, чтобы определить наверняка, была ли подобная манера выражаться аутентична временам Стивенсона (можно, наверно, попробовать для сравнения заглянуть в оригинальную версию "Острова сокровищ"), или автор намеренно создавал стилизацию под языковые нормы средневековья - что-то мне подсказывает, что всё-таки второе, и тогда товарищ Стивенсон нереально крут, вот просто нереально!..
Ужасно обидно, что всё эту линrвистическую архаику в принципе невозможно отразить в переводном варианте (какое-нибудь "ой ты, гой еси" в устах английских йоменов и рыцарей, имхо, смотрелось бы по меньшей мере странно), хотя надо отдать должное переводчику - he did his best вне всякого сомнения, и я вспоминаю знакомый с детства текст с неизменной нежностью и восхищением.
Однако, нашла и я, к чему прокопаться придраться.
С самого отрочества меня занимал вопрос, как же в оригинале выглядят встречающиеся в повести стихи и песни - в первую очередь, конечно, манифест Джона-Мщу-за-всех и та песня, которую напевает Лоулесс в день первого его знакомства с Диком Шелтоном (или, скорее, Дика с ним, но не суть).
И вот сбылись мечты идиота я это узнала.
И у меня возникли вопросы.
[Король спросил, вставая, веселых удальцов]Так, в русскоязычной версии Лоулесс, помешивая варево в котле над костром, напевает:
Король спросил, вставая, веселых удальцов:
«Зачем же вы живете в тени густых лесов?»
И Гамелин бесстрашный ему ответил сам:
«Кому опасен город, тот бродит по лесам».
Ну то есть сразу видится король на троне, к которому привели для допроса связанных по рукам и ногам, но дерзких и не унывающих разбойников.
Между тем, оригинальный текст выглядит так:
“Then up and spake the master, the king of the outlaws:
‘What make ye here, my merry men, among the greenwood shaws?’
And Gamelyn made answer-he looked never adown:
‘O, they must need to walk in wood that may not walk in town!’”
"The master, the king of the outlaws" - звучит, скорее, как титул самоизбранного короля отверженных, объявленных вне закона людей, то есть, самих же разбойников; а допрашивает он в этом случае неких беглецов, вынужденных в силу обстоятельств искать спасения в "зелёном лесу".
Тут можно провести далеко идущие параллели между текстом песни и положением Дика и Джоанны, тоже оказавшихся в бегах и вынужденных в итоге (если говорить о Дике) просить покровительства у предводителя братства "Чёрной стрелы".
Однако, как пишут в научных работах, "эта гипотеза ещё нуждается в подтверждении". Тем более, что последующие две строки вполне совпадают по смыслу с переводом и не имеют никакого отношения к судьбе Дика и Джоанны:
“O, sir, we walk not here at all an evil thing to do.
But if we meet with the good king’s deer to shoot a shaft into.”
Сэр, никому на свете мы не желаем зла,
Но в ланей королевских летит порой стрела.
Опять же, мы не знаем, не использовался ли в старину предлог of в сочетании с глаголом "сказать" как аналог дательного падежа (сказал кому?). Если так, то переводчик стихов как раз-таки абсолютно прав, а я дурак))
[Четыре я стрелы пущу]Другое дело - поэтическое творение Джона-Мщу-за-всех про четыре стрелы, тут точно есть к чему придраться.
Итак, в оригинале перечень приговорённых к смерти обидчиков выглядит так:
One is gone; one is wele sped;
Old Apulyaird is ded.
One is for Maister Bennet Hatch,
That burned Grimstone, walls and thatch.
One for Sir Oliver Oates,
That cut Sir Harry Shelton’s throat.
Sir Daniel, ye shull have the fourt;
We shall think it fair sport...
В переводе получается следующее:
Одной стрелы уж нет - пронзен
Злой Эппльярд, и умер он.
Стрела вторая ищет встреч
С тобою, мастер Беннет Хэтч.
Третьей стреле сэр Оливер мил,
Что Гарри Шелтона убил.
Сэр Дэниэл, исчадье зла,
Тебе четвертая стрела!
И если относительно первой и четвёртой стрелы у меня особых претензий нет, то перевод строк о второй и третьей я нахожу всё же недостаточно точным.
В случае со второй стрелой мне не нравится, что из стихов совершенно исчезло упоминание сожжённого Хетчем пять лет назад Гримстона, а ведь так легко было бы срифмовать "стрела - дотла", что-нибудь вроде:
Беннету Хэтчу вторая стрела,
Тому, что Гримстон спалил дотла -
и не потерялась бы внутренняя рифма между посланием от лесного братства и реальной усадьбой Гримстон, где заблудившиеся Дик и Джоанна наткнулись на разбойников.
А что касается сэра Оливера, то невнятное убил, вне всякого сомнения, сильно проигрывает по выразительности оригинальному cut Sir Harry Shelton’s throat.
Ведь, если на то пошло, убить можно и чужими руками или ненамеренно, в то время как перерезание горла однозначно предполагает умышленное и личное участие. Неудивительно, что бедолага священник так занервничал))
Но это всё, на самом деле, мелкое занудство, а книга-то прекрасная, хоть в оригинале, хоть в переводе)