Короленко прекрасен)
Все это, однако, давно забылось. В шестидесятых годах умер столетний старик Лозинский-Шуляк. В последние годы он уже ни с кем не разговаривал, а только громко молился или читал старую славянскую библию. Но люди еще помнили, как он рассказывал о прежних годах, о Запорожьи, о гайдамаках, о том, как и он уходил на Днепр и потом с ватажками нападал на Хлебно и на Клевань, и как осажденные в горящей избе гайдамаки стреляли из окон, пока от жара не лопались у них глаза и не взрывались сами собой пороховницы. И старик сверкал дикими потухающими глазами и говорил: "Гей-гей! Было когда-то наше время... Была у нас свобода!.." А лозищане - уже третье или четвертое поколенье, - слушая эти странные рассказы, крестились и говорили: "А то ж не дай господи боже!" (с)
(Это я "Без языка" перечитываю, а не то, что вы подумали)
(Это я "Без языка" перечитываю, а не то, что вы подумали)