Пьяные
Пьяных за сегодняшний вечер видела двоих.
Первый - маленький, бомжеватого вида мужичок с грязными волосами до плеч и всколокоченной бородёнкой - изрядно пошатываясь, стоял на первом этаже маминого дома и вдохновенно, многословно и матерно ругал казахов.
Когда я возвращалась, он был уже снаружи, перед подъездом, и всё так же громко и горячо сообщал неприглядную правду о казахах пустому двору и засыпающему дому.
Второй, более приличного и одомашненного вида, сидел на снегу метрах в тридцати от остановки и не слишком убедительно пытался подняться.
- Вы в порядке? - спросила я на всякий случай, поравнявшись с ним. Ну потому что за последние трое суток я слишком тесно и слишком часто общалась с бригадами скорой помощи, чтобы так просто пройти мимо скорчившегося на земле человека, да и минус пятнадцать - они и восьмого марта минус пятнадцать.
В этот момент мужчине таки удалось принять условно вертикальное положение, и я вздохнула с облегчением; однако, прежде чем я успела сделать хотя бы шаг, мужичок уже снова сидел на снегу, примерно в полуметре от места предыдущей локации.
С тоской оглянувшись на стоящий на конечной и в любой момент готовый тронуться триста девяносто первый (ведь сто пудов уйдёт, пока я вожусь с этим пьяным чучелом, и где я в одиннадцатом часу вечера возьму другой автобус), я шагнула к пьяному и обречённо спросила:
- Вам помочь?..
Мужичок продолжал смотреть куда-то сквозь меня, и я повторила вопрос:
- Помочь вам подняться?..
Мужчина наконец-то осознал факт моего присутствия, а может, до него даже дошёл смысл заданного мной вопроса. Во всяком случае, он сфокусировал на мне взгляд и спросил проникновенно-философским тоном:
- Вы одиноки?..
- Нет, - честно ответила я.
- И слава Богу! - обрадовался пьяный.
- Идите, - тут он патетическим жестом простёр в сторону остановки руку с зажатыми в кулаке ключами от квартиры, - Идите, ищите своё счастье!..
Уже садясь в автобус я оглянулась.
Мужичок - пошатываясь, зигзагами - медленно, но верно продвигался в сторону ближайшей десятиэтажки.
Первый - маленький, бомжеватого вида мужичок с грязными волосами до плеч и всколокоченной бородёнкой - изрядно пошатываясь, стоял на первом этаже маминого дома и вдохновенно, многословно и матерно ругал казахов.
Когда я возвращалась, он был уже снаружи, перед подъездом, и всё так же громко и горячо сообщал неприглядную правду о казахах пустому двору и засыпающему дому.
Второй, более приличного и одомашненного вида, сидел на снегу метрах в тридцати от остановки и не слишком убедительно пытался подняться.
- Вы в порядке? - спросила я на всякий случай, поравнявшись с ним. Ну потому что за последние трое суток я слишком тесно и слишком часто общалась с бригадами скорой помощи, чтобы так просто пройти мимо скорчившегося на земле человека, да и минус пятнадцать - они и восьмого марта минус пятнадцать.
В этот момент мужчине таки удалось принять условно вертикальное положение, и я вздохнула с облегчением; однако, прежде чем я успела сделать хотя бы шаг, мужичок уже снова сидел на снегу, примерно в полуметре от места предыдущей локации.
С тоской оглянувшись на стоящий на конечной и в любой момент готовый тронуться триста девяносто первый (ведь сто пудов уйдёт, пока я вожусь с этим пьяным чучелом, и где я в одиннадцатом часу вечера возьму другой автобус), я шагнула к пьяному и обречённо спросила:
- Вам помочь?..
Мужичок продолжал смотреть куда-то сквозь меня, и я повторила вопрос:
- Помочь вам подняться?..
Мужчина наконец-то осознал факт моего присутствия, а может, до него даже дошёл смысл заданного мной вопроса. Во всяком случае, он сфокусировал на мне взгляд и спросил проникновенно-философским тоном:
- Вы одиноки?..
- Нет, - честно ответила я.
- И слава Богу! - обрадовался пьяный.
- Идите, - тут он патетическим жестом простёр в сторону остановки руку с зажатыми в кулаке ключами от квартиры, - Идите, ищите своё счастье!..
Уже садясь в автобус я оглянулась.
Мужичок - пошатываясь, зигзагами - медленно, но верно продвигался в сторону ближайшей десятиэтажки.