Шлялся по Вентспилс
Почтил своим присутствием очередной турнир, в перерывах часок гулял по городу в полста тысяч населения. По совести надо бы сделать два отдельных поста, чтобы не путать людям головы, но где у меня эта совесть...
Типичный октябрьский пейзаж.
Особо старательные могут в кадре найти фотографа. Да, я воспользовался зонтом - нехарактерно для вашего покорного, но мыльница мокнуть не любит, в отличие от меня.
Улочки мелкого, мокрого городка.
Кабак. Некоторые из российских френдов в ём даже кушали.
Щели цементом заклеиваем и живём...
Врата замковые.
Вдали - библиотека. Корову же Вентспилс с чего-то выбрал своим символом (у меня есть подозрения, почему), оттого в городе полно скульптурного скота. Индусы завидуют.
Ящик для приёмки библиотечных книг. На боку значок видеокамеры объясняет, что нашему человеку доуверяй, но проуверяй.
Участник соревнований.
Призы.
Памятник победителю турнира герою российской гражданской войны красному стрелку Яну Фабрициусу гордо возвышается перед библиотекой.
В недрах библиотеки (все приличные компьютеры были заняты, и меня как представителя недружественного городского образования посадили за что осталось).
На книжных полках заметил такие произведения, как Wikileaks и "История сионизма". Жаль, рука дрогнула, а снимать открыто не хотелось - хотя запрета такого не видел, но был не в духе нарваться на какого-нибудь нервного идиота. Сколь бы они не были редки в наше время.
Историю вентспилсского сионизма можно заметить и на этом здании.
Обратно к турнаменту. В общем, похвастать мне нечем - посеян по рейтингу был 44.,остался 45. И это одно место означает - одной лигой ниже. Немножко утешает то, что обыгравший меня хозяин 45. посева Стуурманыс круто выступил во второй лиге вместо меня, но всё равно обидно - мы с ним играли, оба зная, что эта игра важна, и он был лучше. Пришлось мне играть в третьей лиге из трёх, где сыграл достаточно сносно, чтобы попасть во ведущую четвёрку и с ней разыграть окончательные места. В итоге первое место в лиге и призом глиняное изображение очередной скотины с надписью "Вентспилс".
Мой противник в полуфинале Миронович - больше мучились чем играли, оба старались свести игру к тому приёму, которым владели лучше всего. В последней игре выяснилось, что когда уже обоим отступить некуда, то я его блокирую заметно эффективнее, чем он меня.
Ну вот это тот, который должен был съесть меня в финале лиги. Качество его игры значительно выше моей, но я битый и умный старый и подлый - и в красивом, открытом хоккее сумел вытянуть своё, хотя опять дошло до последней игры. Отчасти выиграл за счёт правильного распределения сил, что вообще характерно для старых игроков - мой противник Эмиль после игр был ещё бодрым и готовым к уже ненужным физическим активностям, я же выложился полностью и едва мог двигаться.
По-моему, это в первый раз я позволил вентспилсскому ветерану Зариньшу оказаться лигой выше меня. Многовато уступил ему в этот день - я заодно отвёз ему хоккейную поляну советского производства, которая у меня 30 лет дома стояла, он использует таких для изюминки в местных турнирах.
Уходит паром из Вентспилс в Нинесхамн под Стокгольмом. Надпись на его заду "Scottish Viking", Bari заставляет задумываться о глобализации, бессмысленной и беспощадной.
Небеса.
Кришьяаныс Валдэмаарс с рюкзаком.
Вечерело. Цвета идентичные естественным.
Ливонский замок и рамка для любителей фотографироваться.
Не знаю, как оно называется, но во мне этот светящийся в ночи объект вызвал мысли о радиации.
Голубая скотина.
Автовокзал (к восьми вечера он почти закрыт, остаются лишь несколько пригородних рейсов).
Внутри автовокзала вас приветствует рекламный столб с несколько устаревшей информацией (в смысле, довторомировоенной) и стенды с описанием развития транспорта и связи в городе.
Чёрной-чёрной ночью чёрный-чёрный кот за чёрным-чёрным деревом срал на чёрной-чёрной траве...
Ул. Майзнйеку (Пекарей).
Бывший дом латышского общества , ныне дом творчества - в советских же терминах дворец пионеров. В нём и играли. Место небольшое, но помпезное. В те царские времена латыши из новобогачей были свято уверены, что чем похожее на королей-герцогов 18 века, тем круче,- а те, которые могли бы им указать на вкус и соразмерность амбиций и возможностей, сидели в эмиграции после участия в революции 1905 года.
