О гуманитариях и гуманитарном
Цитаты из любопытного интервью. Андрей Зорин, профессор Оксфорда и РГГУ, директор программ в Российской академии народного хозяйства и государственной службы - о студентах нового типа, состоянии гуманитарного образования и о том, как изменить его к лучшему.
Проблема, прежде всего, вот в чем: из нашего лексикона уходит понятие «работа по специальности». Рынок труда изменяется с невероятной скоростью: невозможно сказать, какие работы будут востребованы через четыре года; мало того, зачастую невозможно сказать, какие работы вообще будут на рынке существовать. Очень быстро появляются совершенно новые области деятельности, о которых мы не имели никакого представления. И ригидная номенклатура выпуска по специальности в этом случае становится безнадежной. Самая большая проблема современного высшего образования - человек на выходе с дипломом не может работать. Причем есть два множества людей - с одной стороны те, которые плачут, что не могут найти работу по специальности, что им некуда приложить свои силы и умения, попросту негде заработать. А с другой, я часто разговариваю с работодателями, которые тоже плачут, потому что им некого нанять. Они просто не могут найти людей, способных что-нибудь сделать! И если эта стена не будет пробита, если мы будем продолжать производить неконвертируемых специалистов, то катастрофа наступит неизбежно.
Массовое образование по узким специальностям просто не отвечает сегодняшнему дню. Ну не может ему отвечать доставшаяся нам от культурной революции 30-х годов система, когда людей загоняют в аудиторию и заставляют слушать лекцию, которую они не понимают.
А если понимают одну, то не понимают следующую. А потом им устраивают сессию, они в лучшем случае что-то судорожно перед экзаменом учат, забывая это на следующий день после того, как все заканчивается. Это стандартная студенческая практика, я ничего не придумываю. Мы ведь ставим молодого человека 17 лет в позицию тяжелейшего стресса, говоря, что ему нужно выбрать специальность на всю жизнь. Есть, конечно, люди, маниакально преданные своему делу, у которых дар и склонности проявляются очень рано. Но таких меньшинство, ничтожное меньшинство. А подавляющее большинство людей к 17 годам не знают, чего они хотят делать в жизни.
Мне кажется, что к высшему образованию должны быть приложены совершенно другие критерии. Оно должно готовить человека, обладающего достаточными интеллектуальными навыками, гибкостью ума, кругозором, способностью ориентироваться на рынке. Оно должно делать его таким, чтобы он мог на постоянно изменяющемся рынке переучиться, добрать нужные ему навыки, поймать что-то на месте. И мне кажется, что этим задачам соответствует тип образования, который в Америке называется liberal arts. У нас неудачно переводят этот термин как «изящные искусства», из-за чего возникает впечатление, что имеется в виду какой-то пансион, где готовят благородных девиц, которые хотят как-то одухотворенно выйти замуж. На самом деле по этому принципу, например, работают академии, которые готовят высшее военное офицерство в Америке. Что такое liberal arts? Это образование предполагает, что человек выбирает специализацию, поступив в университет, послушав разные курсы и сориентировавшись в том выборе, который ему предлагается. И специализация не подразумевает, что ты выбрал одно и отметаешь все остальное. Происходит заточка неких универсальных способностей. Специальность нужна не только для того, чтобы ты мог по ней работать, но даже в большей степени - чтобы ты вообще понимал, что такое специализация.
Лекция - это важный формат, но их должно быть мало, они должны быть редкостью для студента. Один лекционный курс в семестр - этого достаточно. Все остальное - это занятия в малых группах. Плюс, поскольку современные технологии позволяют, большая часть работы должна происходить дома - самостоятельно, но под контролем преподавателя. Когда люди на Западе узнают, какова аудиторная нагрузка студентов и преподавателей в русском институте, они бледнеют, белеют и синеют. Они не могут понять, как может нормальный студент 28 часов в неделю проводить в аудитории.
Университет работает тем лучше, чем автономнее он по отношению к государству и чем автономнее каждая его составная часть.
Западные социологи недавно проводили исследование, связанное с нашим демографическим кризисом, и попробовали выстроить какие-то корреляции. Оказалось, что человек, получивший высшее образование, любое, как правило, существенно дольше живет. Нетрудно понять почему. У тебя так или иначе возникает навык откладывания действий, получения результата. Условно - ты можешь сейчас не выпить, потому что завтра зачет. Возникают какие-то практики в голове - даже при самом скверном преподавании. Люди, которые идут в институт только получать бумажку, они все же полагают, что в результате все-таки получат какое-то трудноформулируемое благо.
Короче говоря, пытаться можно. К тому же прорыва в гуманитарном и общественном образовании добиться легче, потому что оно дешевле. И еще вызывает оптимизм то, что, мне кажется, у общества есть потребность и есть недовольство тем, что мы имеем сейчас.
- Если уж заговорили о студентах - что за люди поступают на факультет госуправления? Это идеалисты, которые хотят менять систему, или приспособленцы, которые хотят под нее подстраиваться?
- Ну люди разные. Многие просто считают, что эта профессия обеспечит им заработок до конца жизни. Кто-то хочет что-то поменять, кто-то видит масштабы коррупции и готов в них вписываться. Но люди же меняются. Тем более молодые. Когда мы начинали, мы были оптимистически настроены, но безумцев и утопистов среди нас не было. Тем не менее то, что мы увидели 1 сентября, превзошло все ожидания. В ужасном смысле. Первые несколько месяцев у нас был натуральный шок. Казалось, что все, что мы задумывали, никому не нужно вообще; что эта аудитория не способна ничего воспринять. А потом какие-то единицы вдруг начали работать, артикулировать свои мысли, разговаривать. Потом таких студентов стало становиться больше. Преподаватели стали даже встречать в библиотеках студентов, читающих книжки. Учеными они не станут, да и зачем бы - у них другие интересы. Но оказалось, что это люди в принципе способные. Что с ними просто никто никогда не разговаривал по-человечески.
- А зачем управленцу гуманитарный комплекс?
- Я сейчас работаю со студентами - и молодой человек, выходящий из школы, зачастую просто неспособен понимать текст. Ему просто неясно, что там написано. А работа всякого управленца связана с проработкой текстов. Ты должен прочитать служебную записку и принять на ее основе решение, прочитать аналитический доклад, понять, какого эксперта тебе выбрать, суммировать мнения и так далее. Всякий управленец в практической жизни все время перерабатывает тексты один в другой, другой - в третий и так далее. Если он не умеет работать со словом, если он не понимает, как текст устроен, он будет абсолютно беспомощен. А я вижу, что даже написать реферат, а не скачать его из интернета, для молодого человека зачастую является непреодолимой проблемой. Если его не научить излагать чужие мысли, а потом делать на их основе выводы, какой, к черту, он управленец?! Что он в реальности сможет сделать? И я совершенно убежден - и практикой это подтверждается, - что нет никакого способа работать с простыми текстами без навыков обращения со сложными, с литературой.
Здесь.
И еще.
Проблема, прежде всего, вот в чем: из нашего лексикона уходит понятие «работа по специальности». Рынок труда изменяется с невероятной скоростью: невозможно сказать, какие работы будут востребованы через четыре года; мало того, зачастую невозможно сказать, какие работы вообще будут на рынке существовать. Очень быстро появляются совершенно новые области деятельности, о которых мы не имели никакого представления. И ригидная номенклатура выпуска по специальности в этом случае становится безнадежной. Самая большая проблема современного высшего образования - человек на выходе с дипломом не может работать. Причем есть два множества людей - с одной стороны те, которые плачут, что не могут найти работу по специальности, что им некуда приложить свои силы и умения, попросту негде заработать. А с другой, я часто разговариваю с работодателями, которые тоже плачут, потому что им некого нанять. Они просто не могут найти людей, способных что-нибудь сделать! И если эта стена не будет пробита, если мы будем продолжать производить неконвертируемых специалистов, то катастрофа наступит неизбежно.
Массовое образование по узким специальностям просто не отвечает сегодняшнему дню. Ну не может ему отвечать доставшаяся нам от культурной революции 30-х годов система, когда людей загоняют в аудиторию и заставляют слушать лекцию, которую они не понимают.
А если понимают одну, то не понимают следующую. А потом им устраивают сессию, они в лучшем случае что-то судорожно перед экзаменом учат, забывая это на следующий день после того, как все заканчивается. Это стандартная студенческая практика, я ничего не придумываю. Мы ведь ставим молодого человека 17 лет в позицию тяжелейшего стресса, говоря, что ему нужно выбрать специальность на всю жизнь. Есть, конечно, люди, маниакально преданные своему делу, у которых дар и склонности проявляются очень рано. Но таких меньшинство, ничтожное меньшинство. А подавляющее большинство людей к 17 годам не знают, чего они хотят делать в жизни.
Мне кажется, что к высшему образованию должны быть приложены совершенно другие критерии. Оно должно готовить человека, обладающего достаточными интеллектуальными навыками, гибкостью ума, кругозором, способностью ориентироваться на рынке. Оно должно делать его таким, чтобы он мог на постоянно изменяющемся рынке переучиться, добрать нужные ему навыки, поймать что-то на месте. И мне кажется, что этим задачам соответствует тип образования, который в Америке называется liberal arts. У нас неудачно переводят этот термин как «изящные искусства», из-за чего возникает впечатление, что имеется в виду какой-то пансион, где готовят благородных девиц, которые хотят как-то одухотворенно выйти замуж. На самом деле по этому принципу, например, работают академии, которые готовят высшее военное офицерство в Америке. Что такое liberal arts? Это образование предполагает, что человек выбирает специализацию, поступив в университет, послушав разные курсы и сориентировавшись в том выборе, который ему предлагается. И специализация не подразумевает, что ты выбрал одно и отметаешь все остальное. Происходит заточка неких универсальных способностей. Специальность нужна не только для того, чтобы ты мог по ней работать, но даже в большей степени - чтобы ты вообще понимал, что такое специализация.
Лекция - это важный формат, но их должно быть мало, они должны быть редкостью для студента. Один лекционный курс в семестр - этого достаточно. Все остальное - это занятия в малых группах. Плюс, поскольку современные технологии позволяют, большая часть работы должна происходить дома - самостоятельно, но под контролем преподавателя. Когда люди на Западе узнают, какова аудиторная нагрузка студентов и преподавателей в русском институте, они бледнеют, белеют и синеют. Они не могут понять, как может нормальный студент 28 часов в неделю проводить в аудитории.
Университет работает тем лучше, чем автономнее он по отношению к государству и чем автономнее каждая его составная часть.
Западные социологи недавно проводили исследование, связанное с нашим демографическим кризисом, и попробовали выстроить какие-то корреляции. Оказалось, что человек, получивший высшее образование, любое, как правило, существенно дольше живет. Нетрудно понять почему. У тебя так или иначе возникает навык откладывания действий, получения результата. Условно - ты можешь сейчас не выпить, потому что завтра зачет. Возникают какие-то практики в голове - даже при самом скверном преподавании. Люди, которые идут в институт только получать бумажку, они все же полагают, что в результате все-таки получат какое-то трудноформулируемое благо.
Короче говоря, пытаться можно. К тому же прорыва в гуманитарном и общественном образовании добиться легче, потому что оно дешевле. И еще вызывает оптимизм то, что, мне кажется, у общества есть потребность и есть недовольство тем, что мы имеем сейчас.
- Если уж заговорили о студентах - что за люди поступают на факультет госуправления? Это идеалисты, которые хотят менять систему, или приспособленцы, которые хотят под нее подстраиваться?
- Ну люди разные. Многие просто считают, что эта профессия обеспечит им заработок до конца жизни. Кто-то хочет что-то поменять, кто-то видит масштабы коррупции и готов в них вписываться. Но люди же меняются. Тем более молодые. Когда мы начинали, мы были оптимистически настроены, но безумцев и утопистов среди нас не было. Тем не менее то, что мы увидели 1 сентября, превзошло все ожидания. В ужасном смысле. Первые несколько месяцев у нас был натуральный шок. Казалось, что все, что мы задумывали, никому не нужно вообще; что эта аудитория не способна ничего воспринять. А потом какие-то единицы вдруг начали работать, артикулировать свои мысли, разговаривать. Потом таких студентов стало становиться больше. Преподаватели стали даже встречать в библиотеках студентов, читающих книжки. Учеными они не станут, да и зачем бы - у них другие интересы. Но оказалось, что это люди в принципе способные. Что с ними просто никто никогда не разговаривал по-человечески.
- А зачем управленцу гуманитарный комплекс?
- Я сейчас работаю со студентами - и молодой человек, выходящий из школы, зачастую просто неспособен понимать текст. Ему просто неясно, что там написано. А работа всякого управленца связана с проработкой текстов. Ты должен прочитать служебную записку и принять на ее основе решение, прочитать аналитический доклад, понять, какого эксперта тебе выбрать, суммировать мнения и так далее. Всякий управленец в практической жизни все время перерабатывает тексты один в другой, другой - в третий и так далее. Если он не умеет работать со словом, если он не понимает, как текст устроен, он будет абсолютно беспомощен. А я вижу, что даже написать реферат, а не скачать его из интернета, для молодого человека зачастую является непреодолимой проблемой. Если его не научить излагать чужие мысли, а потом делать на их основе выводы, какой, к черту, он управленец?! Что он в реальности сможет сделать? И я совершенно убежден - и практикой это подтверждается, - что нет никакого способа работать с простыми текстами без навыков обращения со сложными, с литературой.
Здесь.
И еще.