Другие приятные воспоминания детства.
** Аэропорт. Аэропорт всегда казался загадочным и интересным местом. За все детство я только 1 раза куда-то летала- когда мне было 4 года. Я вообще не помню эту поездку и судя по выражению лица на моих фотографиях оттуда, ничего хорошего я там не испытывала несмотря на то, что там было море. Видимо это связано с тем, что кроме моря там еще были мои родители, оба.
В аэропорт мы всегда ездили вдвоем с отцом встречать родственников из командировок или заграничных поездок. Аэропорт казался не частью города, а промежуточным пунктом, воротами в новые города, страны, в интересную необычную жизнь.
Аэропорт был примерно в получасе езды от города. Сначала мы ехали по ровной трассе, вдоль которой с обеих сторон, метрах в 10 от трассы стеной поднималась лесополоса из огромных тополей и берез и тянулась на протяжении сотен километров. Уже при выезде на эту трассу было впечатление, что мы вырвались из города, что впереди свобода, только деревья, дорога и небо. Потом был поворот на обычную хорошо асфальтированную дорогу, ведущую к аэропорту. Она была Уже, и стена деревьев становилась плотнее, от чего возникало впечатление что это тоннель, а не дорога. Тут было очень мало машин, навстречу обычно шли 2-3 легковушки и 1 автобус. Мне всегда нравилось ехать в этом тихом тоннеле. Здание аэропорта выглядел довольно уныло и сро, но все таки оно был двухуровневым, с огромными потолками, с окнами во все стены, большой надписью «Аэропорт» на фасаде, и это меня сильно впечатляло. Мне все нравилось в аэропорту- огромные табло, стойки регистрации, буфет, надписи «зал ожидания», «багаж». Все эти слова ассоциировались с путешествием, с новым незнакомым мне огромным миром. Сейчас мне ясно, что здание аэропорта было маленьким, но в детстве оно казалось огромным, с кучей странных помещений.
Дорога из аэропорта только первые несколько минут казалась интересной, а потом- провал, резкий возврат в обыденность.
Когда мне было 12-13 л я осмелилась поехать в аэропорт на автобусе с подружками, нарушив запреты родителей. Но страх разоблачения, ругани за это был таким мощным и раздаливающим, что я не испытала ничего приятного.
**Речка. Ходить на речку без родителей было строжайше запрещено, но я довольно часто ходила туда с подружками. Видимо из-за того же страха разоблачения приятных воспоминаний об этих прогулках у меня почти нет. Ходить с родителями было до ужаса скучно, потому что они не разрешали купаться, постоянно «покрывали голову», были недовольными всем подряд.
До реки было довольно далеко, около часа ходьбы через пустыри, мимо гаражей, через небольшой лес.
Берег реки был каменистый, местами крупно галечный, течение сильное, так что особо не покупаешься. Днем , когда мы были там с подружками , людей на речке было мало. Мы купались, гуляли вдоль берега, загорали. Однажды мы шли там с подругой и ее братом по пыльной дороге, на обочинах которой росла потоптанная пожухлая трава. Небо было грозовым, людей вокруг не было, и казалось что мы находимся в другой стране, другом мире. Я тогда чувствовала полную оторванность от семьи, родителей, непривычно самостоятельной, взрослой. Этот момент был наиболее ярким , очень не похожим на мою обычную жизнь.
** Турбаза «Заря» . Родители ездили туда со мной зимой кататься на лыжах, жарить шашлыки. Мне не нравилась возня с лыжами, все эти ботинки и крепления, смазывания лыж мазью. Все было неудобным, трудным. Но когда мы по лыжне отъезжали от дороги, погружаясь в лес, то неудобства переставали иметь значения. Вокруг были огромные сосны, ели, свежий запах снега , мороза, смолы. Особенно мне нравились длинные очень пологие спуски, когда можно было просто встать, слегка согнуть колени и медленно катиться вниз несколько минут, проезжая под развестыми тяжелыми ветвями деревьев. Таких участков было мало, в основно там были просто ровные трассы, где надо было уныло идти, отталкиваясь палками, и это было довольно скучным занятием .
На территории этой турбазы проходила санная трасса - большой бетонный желоб с утрамбованным внутри снегом и льдом, который змеей извивался по лесу на несколько километров. Трасса напоминала мне космические сооружения- особенно в местах, где желоб поворачивался почти вертикально к земле и нависал над ней на высоте полутора-двух метров. Пару раз я слышала, как где-то внутри этого желоба на дикой скорости пролетали санки с санниками. Санники мне казались чуть ли не космонавтами.
** 1 сентября, 1й класс.
Я не помню первую половину дня, когда я была в школе. Не было ничего интересного- какие-то скучные формальные речи, куча новых напряженных детей вокруг, приторно улыбающаяся училка с огромными черными буклями на голове. Помню что я просто шла как в стаде со всеми по коридорам, строем, за руку. Но после школы, вернувшись домой, я встретилась со своей подругой, и мы пошли гулять во дворы рядом со школой. Я чувствовала себя совершенно другим человеком. Я была уверена что у меня начнется другая жизнь, что все сильно изменится в лучшую сторону, что начнутся приключения. Подруга тоже была в похожем состоянии, и мы с ней стали говорить на тарабарском языке, чтобы все вокруг подумали что мы иностранки. Мы шли и громко говорили друг другу всякую абракадабру, делая вид что у нас идет осмысленный разговор, и были очень счастливы.
Вечером, когда родители пришли с работы, мы поехали за грибами. Почему-то у обоих родителей было довольно хорошее настроение (чего не бывало годами), может быть они считали что отправка ребенка в школу - это важный этап в их жизни, свидетельствующих об их достижениях, зрелости. В лесу встретились с еще парой семей- приятелей родителей, у которых тоже были дети. С одной девочкой Лилей мы бродили по лесу , в сумерках, среди высоких папоротников и мокрой травы, и меня не оставляло впечатление начала новой необыкновенно насыщенной интересной жизни. Мне нравилось это сборище людей- наших родителей. Сейчас поняла, что нравилось то, что они были заняты своей жизнью, не лезли к нам, при этом не ругались, а казались довольными. Мне было спокойно-радостно от этой вылазки.
После 1 сентября все снова будто ухнуло в трубу, нет почти никаких приятных воспоминаний о школе в последующие годы.
** Первые уроки немецкого. Когда я только начала учить немецкий, это было интересным. Мне кажется, я долгое время, десятилениями, помнила только слова выученные на первых уроках - когда была приятная училка и интересный подход, а все что пыталась учить познее, просто выветрилось из головы. Не помню почему, но в один из вечеров я была очень счастливой после немецкого. Я училась во вторую смену, уроки заканчивались около 7.30 вечера. Я шла домой - был сентябрь, еще тепло и на мне была только форма и ветровка или типа того- и чувствовала что узнав несколько новых слов, я стала немного другой и жизнь стала другой. Будто я прикоснулась к Германии, к другому образу жизни, к другому, неизмеримо более приятному и интересному способу жить, чем я привыкла. Чувствовала себя самостоятельной, повзрослевшей , уверенной. (Придя домой, это чувство улетучилось после небольшого разговора с матерью- я снова стала подавленным ничтожеством, считающим справедливым ее пренебрежение, недовольство в мой адрес, верящей в необходимость послушания этой суке.)
**Мне нравилось когда по выходным к родителям приходили гости. Это были типичные гулянки- с громкой музыкой до поздней ночи, пением и танцами, алкоголем и большим столом с кучей еды. Я никогда не участововала в них, и сейчас понимаю, что нравилось мне в основном то, что в период «веселья», развлечения гостей , родители от меня отъебывались, и я чувствовала себя хотя бы немного свободно. Я могла выходить и входить в квартиру незамеченной, гулять и не отчитываться где я и когда приду. Еще нравилось что друзья родителей иногда хвалили меня, говорили что-то позитивное. Хотя бы никто не орал , не ругал меня и не ругался. Было некоторое чувство праздника от этого пьяного веселья, хотя мне всегда хотелось быть в стороне от него, сидеть в своей комнате например или гулять во дворе. Нравилось гулять за домом и слышать что из наших окон, открытого балкона доносится музыка, смех.
В какой-то момент все эти сборища резко и навсегда кончились- после того как подвыпивший отец стал гладить коленки Вере-подруге моей матери, за чем и был застукан. У Веры не было мужа, она была высокой, красивой и задумчивой, с длинными черными волосами и длинными ногами. Возможно с этого момента мать окончательно остервенела, озлобилась от ревности.
Она никогда не говорила мне, из-за чего прекратились эти гулянки, но я всегда откуда-то знала причину.
**Ледоход. В марте начинал таять лед на реке, и начинался ледоход. Огромные куски льда межденно ползли по течению . Обычно я видела ледоход с моста, когда мы ехали с отцом на машине через реку. Мост был достаточно длинным, чтобы за поездку по нему я успевала хорошо рассмотреть лед. В первые дни ледохода воды почти не было видно, и по реке ползли огромные пластины- льдины. Потом они становились мелкими и игриво скакали по почти черной воде. Мне было радостно смотеть на ледоход. Он ассоциировался с пробуждением, началом нового, с движением вперед.
**Поездки купаться на карьер.
Летом мы иногда ездили с родителями за город, купаться на карьеры. Это были огромные ямы с водой , из которых не так давно добывали камни или что-то подобное . Они выглядели симпатично, как маленькие озера у подножия холмиков высотой 15-20 метров. Холмики состояли из камней, когда то заполнявших эти самые карьеры. Обычно мать брала с собой плетеную корзину, куда клала бутерброды, вкусное нарезанное мясо, шпроты, огурцы, помидоры. Я обожала запах этой корзины, и само известие- мы едем купаться! Родители всегда решали это спонтанно. Помню несколько вялых попыток вытащить их к карьерам, но от меня просто отмахивались. Ездили мы только тогда, когда этого хотели родители.
Иногда отец брали с собой 2 надувных матраса. Мне конечно не разрешали на них плавать одной, но все равно мне очень нравились эти матрасы, их вид и даже запах резины. Нравилось валяться на надутом упругом матрасе, положив его на камни.
Я обожала купаться, мне нравилось это просто на 10, на 20. Возникал восторг оттого что я нахожусь в воде. Я еле умела плавать, только по-собачьи (родители пытались меня научить, но бросили, и я сочла себя неспособной к плаванью. Позже сама научилась, и стала плавать довольно хорошо). Возня в воде доставляла мне огромное удовольствие, и я вылезала только когда родители уже раз 5 провопили «хватит, у тебя уже синие губы!!!». Возможно я правда мерзла до посинения, потому что всегда долго отогревалась в полотенцах после вылезания из воды. После купания мне всегда дико хотелось есть и пожирать бутеры со шпротным паштетом и огурцом или маслом и икрой минтая было верхом наслаждения.
--
После выписывания этих воспоминаний, мне стало понятно, что я постоянно страдала из-за того что мои родители «несчастливы». Несчастье их было в том, что они непрерывно ругались , просто годами, десятилетиями. Вечера, когда они просто спокойно разговаривали (не как друзья, а просто без нападок или обивания нападок) были крайней редкими . Мне хотелось их счастья по двум причинам. Во-первых, когда они были довольны, они переставали меня ругать, меньше запрещали, меньше лезли в мою жизнь, и я чувстоввала себя свободнее. Во-вторых и в-главных- я жалела их, сочувствовала. Например я говорила матери, что было бы лучше чтобы она не выходила замуж за отца и избжала этого несчастного брака, лучше чтобы она жила всегда своей беззаботной веселой жизнью с подругами ( как до брака), и неважно, что я бы не родилась. Когда отец нашел другую женщину , я была даже рада за него, рада что он перестанет жить со стервой-матерью, у меня не было ни капли обиды и враждебности к нему за то, что «папа нас бросил», как бы не пыталась внушить мне ее мать.
Мне вчера стало очевидно как дико абсурдно было мое сочувствие им - я вообще забыла о нем, и вспоминая разные ситуации я поняла что его было очень много . Ведь они не только никогда не хотели чтобы я была довольная или счастливая. Они непрерывно унижали, заставляли, угрожали, обвиняли - просто бесконечно, в разных формах, и это годами, десятелетиями относились ко мне как к дерьму. Сейчас мать искренне хочет чтобы я быстрее состарилась и заболела разными тяжелыми болезнями, жила в нищете, в отместку за то, что я не хочу с ней общаться на тему «что покушала», «как здоровье», а видите ли задаю ей вопросы о ее личной и сексуальной жизни. Она годами хочет убить Бодха. И вот этому я сочувствовала годами??? Это ведь вообще не человек, это просто ненавидящая биомасса, уебище.
Я представила что у меня еще в детстве было это понимание их истинного отношения ко мне , представляла что оно есть в тех ситуациях которые описала . Это вызвало огромное освобождение, облегчение .
Все эти моменты приятного- это именно редчайшие моменты, проблески на фоне тягомотной, серой унылой жизни